оказалось совершенно неважно.
Они делали все то, что делают московские влюбленные: он пригласил ее в свое любимое кафе (страшно дорогое), она застряла в пробке и опоздала на два часа. Он дождался ее, и они пошли гулять по Нескучному саду, по городу и дошли до ее дома. Соня не стала звать его подняться, хотя ей хотелось этого больше всего на свете. Но есть вещи, которые девочки не делают, даже если им очень хочется. Она поцеловала его у подъезда, а потом стояла на лестничной клетке и смотрела, как он уходит. Только он не уходил, сидел на лавочке во дворе и о чем-то думал. «Обо мне. Он думает обо мне», – поняла Соня, и сердце у нее радостно подпрыгнуло.
Никогда раньше она ни в кого по-настоящему не влюблялась, и сейчас это новое чувство захватило ее полностью. Она ждала его звонка, его сообщения, его прикосновения. Но после первого секса ушла в душ плакать в полном расстройстве: ну почему, почему все получилось так скучно, нелепо и неуклюже? Неужели он не идеальный, неужели мы не подходим друг другу и придется расставаться? Мысль эта показалась Соне такой горькой, что она зарыдала, он услышал, и пришлось что-то выдумывать про гормоны, ПМС и всякую неромантичную ерунду. А потом был второй раз, и Соне было так хорошо, что она поцарапала ему спину, и они провели остаток ночи на кухне, замазывая царапины зеленкой.
(Соня улыбнулась – до сих пор на скатерти и на полу ее вообще-то безупречно чистой кухни виднелись недотертые пятна зеленки.)
Соне стало холодно и неудобно сидеть на каменной скамейке. Она со вздохом встала. Было совершенно невозможно облечь в подходящие слова все те мысли и чувства, которые занимали ее последние пять минут. Лизе она все рассказала, но никогда бы не смогла передать ей того сильного чувства, которое заставляло ее страдать и волноваться: не мог, он не мог просто так взять и исчезнуть. «Мне сердце подсказывает, понимаешь? Он не такой», – написала Соня и сразу же пожалела об этом. Важное для нее чувство, написанное буквами, выглядело пошло и банально. Прагматичная Лиза, любившая свою сестру больше всех на свете, не стала отвечать ей честно. Не стала отвечать, что в Москве много красивых девушек, и, наверное, у мальчика с Maserati есть много возможностей неожиданно увлечься кем-то другим, забыть про Соню. В конце концов, думала Лиза, богатенькие детки избалованны и капризны, на самом деле недостойны ее замечательной сестры. Но все эти мысли она оставила при себе. Да Соня и сама все понимала.
Она задрала голову – впереди над ней возвышалась громада московского Сити: на фоне черного неба мерцающие разными огнями небоскребы смотрелись красиво и внушительно. Электронные часы на башне «Федерация» показывали 23:59. Прошла секунда, а Соня все еще смотрела на часы. Полночь. «Вокруг меня целый город людей, для которых полночь – просто время суток, ничего особенного, а для меня это первые двадцать четыре часа, которые мы провели не вместе».
«Но все же, – мысленно сказала себе Соня, поднимаясь, – все же невозможно, решительно невозможно, чтобы он вот так меня бросил». Она глубоко вдохнула жаркий воздух и огляделась. Соня сидела недалеко от перекрестка. Еще пару кварталов, и она будет дома. Может быть, по дороге зайдет в «Азбуку вкуса» и купит себе вкуснейших эклеров. Зачем вообще нужны круглосуточные магазины, если не для того, чтобы в час печали и тревоги там можно было купить эклеров? Или нет… Соня вспомнила про недопитую бутылку вина и подумала, что половина бутылки холодного австралийского «Пино Гриджио» и какой-нибудь любимый фильм, например «Форрест Гамп», вполне подойдут в качестве если не лекарства, то хотя бы легкого утешения.
Как же жарко и душно! Соня взяла туфли в руку и пошла домой. По пустой улице медленно ехала поливалка, и Соня догнала ее, с радостью подставив ноги под струю тепловатой воды. Поливалка проехала мимо, оставив Соню в полном одиночестве. Она остановилась на перекрестке, ожидая зеленого, но светофор переключился в ночной режим и равнодушно замигал механическим желтым сигналом.
«Ладно. Хотя бы до дома надо перестать мучить себя этими эмоциональными качелями. Домой. Утром все может быть иначе». Соня решительно шагнула вперед. Она не слышала рева разгоняющегося мотора, слишком глубоко погрузилась в грустные мысли. Только в самый последний момент она успела увидеть хищную оскаленную морду канареечно-желтого Maserati MC Stradale.
Удар был настолько сильным, что Соню подбросило в воздух. Мгновение, и на раскаленный асфальт с глухим стуком упало ее искалеченное тело. «Нет, он не забыл про меня», – успела с улыбкой подумать Соня, и прохладная спокойная темнота крепко обняла ее.
* * *
Спортивные автомобили не предназначены для столкновений на высоких скоростях. Капот Maserati пошел волной, бампер отлетел, в разные стороны брызнули осколки фар. Несколько раз машину развернуло на сто восемьдесят градусов, и она остановилась в облаке пара. Секунду единственными звуками на улице были щелканье светофора и едва слышный треск остывающего мотора.
Дверь машины открылась, и из нее вышел высокий человек в костюме. Человек не был ни взволнован, ни удивлен. Лицо его вообще не выражало никаких эмоций. Он внимательно осмотрел повреждения автомобиля и спокойно пошел к месту, где лежало тело Сони. Когда человек открыл дверь, то буквально на мгновение к уличным звукам добавился еще один. Новый и неожиданный. Звук сдавленных рыданий, как будто плачущему не хватало воздуха на полноценный стон, и он кричал на вдохе. Хлопнула дверь машины, и звук пропал. Человек повернулся к машине и пристально посмотрел на кого-то, кто сидел на пассажирском сиденье. С этим он разберется позднее, сейчас надо было закончить дело.
В другом конце улицы показался небольшой черный фургон.
Человек подошел к телу, по пути подняв с асфальта отлетевший от машины номерной знак. Равнодушно посмотрел на Соню. Удар сломал ей позвоночник, и ее тело застыло в позе, не оставляющей сомнений – она была мертва. Человек брезгливо одернул задравшееся Сонино платье и еще раз оглядел дело своих рук. Потом он достал телефон и отправил сообщение. Убрал телефон в карман брюк и еще раз оглядел улицу: с одной стороны к месту аварии ехал фургон, а в противоположном конце остановилась поливалка. Водитель включил аварийку и вылез посмотреть, что случилось. Он уже почти дошел до места столкновения, но, увидев человека, вдруг бросился бежать. Человек хмыкнул с удовлетворением – обстоятельства складывались еще лучше, чем он мог предположить.
Фургон остановился прямо перед разбитой машиной. Из него вылезли двое в одинаковой черной форме. Пока они возились с дверцей
