Лу мельком взглянул на писателя, кивнул и тут же повернулся к Адрастусу.
— Господин секретарь…
— Присядьте, — прервал его Адрастус.
Лу довольно неуклюже, еще не привыкнув к земной гравитации, сел в кресло и продолжил:
— Господин секретарь, я обратился к вам лично по поводу моего проекта…
— Я знаю, о чем вы говорите. Компьютеры ознакомились с его содержанием. Проект отклонен.
— Да! Поэтому я попросил меня принять!
Адрастус улыбнулся и покачал головой.
— Вы ставите меня в неловкое положение. Неужели вы рассчитываете, что я найду в себе смелость отменить их решение?
— Но вы должны это сделать! — с жаром воскликнул Лу. — Я специалист в области генной инженерии…
— Я знаю.
— Пусть сегодня, — продолжал Лу, не слушая Адрастуса, — она лишь придаток медицины, но ее возможности гораздо шире.
— Меня удивляют ваша слова. Вы же получили медицинское образование, и ваши работы в этой области широко известны. Мне говорили, что года через два ваши исследования позволят покончить с диабетом.
— И что из того? Излечение диабета приведет лишь к снижению уровня смертности и к увеличению численности населения на Земле.
— Мне известна такая точка зрения.
— Но ведь и вы думаете не иначе, господин секретарь. Вы писали об этом в своих работах. И любому мыслящему человеку, а вам тем более ясно, что происходит. Перенаселение означает ухудшение условий существования, а приспособление к новым условиям будет происходить за счет ограничения личных интересов каждого.
— Вы долго репетировали эту речь, мистер Тансония?
Лу слегка покраснел.
— К тому же виды и численность животных и растений, кроме тех, что идут нам в пищу, неуклонно сокращаются. С каждым годом экологическая система становится все проще.
— Но она остается в равновесии.
— Да, теряя при этом разнообразие и краски. И мы даже не знаем, насколько хорошо это равновесие. Мы принимаем его лишь потому, что ничего не можем предложить взамен.
— А что вы хотели бы предложить?
— Спросите компьютер, который отклонил мой проект. Я хочу начать широкую программу исследований по генной инженерии, основанную на использовании генного фонда животного и растительного мира. На этой основе я хочу получить новые виды, прежде чем окончательно исчезнут старые.
— И с какой целью?
— Чтобы создать искусственные экосистемы на основе растительных и животных видов, отсутствующих в природе.
— Что же вы в итоге получите?
— Не знаю. Если бы я мог предсказать результат, эту работу не стоило бы и затевать. Но зато мы выясним, что движет экосистемой. Пока же мы взяли то, что дала нам природа, затем все погубили и разрушили и теперь приспосабливаемся к оставшемуся. Почему бы нам не создать что-то самим и не изучать свое творение?
— Вы предлагаете строить экосистему вслепую, надеясь на случай?
— Наши знания не позволяют идти другим путем. Генная инженерия полагает, что в основе развития лежит случайная мутация. Применительно к медицине такая случайность должна сводиться к минимуму, так как в каждом исследовании требуется определенный результат. Я же хочу максимально использовать элемент случайности.
Адрастус на мгновение нахмурился.
— И где вы собираетесь создать такую экосистему? Что, если она соприкоснется с существующей на Земле и приведет к нарушению последней? Этого мы не можем позволить.
— Я намерен проводить эксперименты на астероидах. К этому выводу я пришел уже после того, как проект передали на заключение компьютерам. Быть может, это обстоятельство изменило бы их решение. Используем несколько небольших астероидов. Создадим на каждом из них нормальные условия существования, снабдим их источниками энергии. И наконец, заселим каждый группой растений и животных, способных образовать замкнутую экологическую систему. Посмотрим, что из этого выйдет. Если система окажется нежизнеспособной, постараемся понять причину, исключим или, скорее всего, что-то добавим или изменим соотношение различных видов. Мы создадим прикладную экологию — науку, по сложности и значимости превосходящую генную инженерию.
— Но какая от всего этого будет польза?
— Вероятно, трудно назвать что-то конкретное. Но разве можно утверждать, что пользы не будет? Увеличатся наши знания в той области, где они нам особенно необходимы, — Лу указал на горящие над Адрастусом слова. — Это же вы сказали: «Движущая сила человечества — сбалансированная экология». Я предлагаю провести экспериментальные исследования экологической системы в целом, которые ранее не проводились.
— Сколько вам нужно астероидов?
Лу заколебался.
— Десять, — и с возрастающим возбуждением добавил, — для начала.
— Берите пять, — сказал Адрастус, пододвинул к себе проект Лу и, зачеркнув заключение компьютера, быстро написал свое решение.
— Вы и теперь, отменив заключение компьютеров, станете утверждать, что являетесь лишь высокопоставленным клерком? — спросил Марли после ухода Лу. — Вы действительно полагаете, что предложение молодого человека заслуживает внимания?
— Я в этом не убежден. Вряд ли что-нибудь получится. Проблема настолько сложна, что, несмотря на весь его энтузиазм, для получения значительного результата потребуется гораздо больше средств, чем имеется в нашем распоряжении.
— Вы в этом уверены?
— Так считает компьютер. Поэтому он и отклонил проект.
— Тогда почему же вы отменили это решение?
— Потому что я, да и весь наш общественный институт существуем для того, чтобы сохранить нечто гораздо большее, чем экологическое равновесие.
Марли наклонился вперед.
— Простите, я что-то не понимаю.
— Дело в том, что вы неверно цитируете сказанное мною много лет назад. В свое время я сказал две фразы, которые потом трансформировались в одну, а возможность вновь разделить их мне уже не представилась. Вероятно, человечество не желает принять их в истинном виде.
— То есть слова «Движущая сила человечества — сбалансированная экология» принадлежат не вам?
— Совершенно верно. Я говорил: «Главная потребность человечества сбалансированная экология».
— Но у вас за спиной написано — «Движущая сила человечества…»
— Это начало второго предложения, которое люди отказываются повторить, но я никогда не забуду: «Движущая сила человечества — дух творческой неудовлетворенности». Я отменил решение компьютера не ради экологии. Она нужна нам лишь для того, чтобы жить. Я отменил его, чтобы сохранить жажду созидания и творческий дух этого юноши. Перестав творить, человек перестанет быть человеком. Сохранить дух творчества гораздо важнее, чем просто существовать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
