Такие вещи не часто можно встретить на пляже в середине лета. Если еще добавить, что рядом веселая компания азартно тасовала карты, а чуть подальше в тесном кругу бронзово-коричневых тел, как загнанный в западню зверь, метался волейбольный мяч, то станет ясно, что владелец необычных здесь вещей принадлежал к совсем другой категории отдыхающих. А вот и он сам. Из воды, гордо ступая, выходит на берег юноша чуть больше двадцати лет. У него крепкое тело, неплохо, но неравномерно развитые мышцы, свидетельствующие о том, что юноша некоторое время занимался спортом. Лицо его принадлежало к разряду тех лиц, которые, хотя и не вызывают быстрого доверия, но, несомненно, вызывают приязнь мягкостью своих черт. Откровенным, голубым глазам его, которыми обычно обладают люди с мягким характером, хорошо соответствовал правильно очерченный, короткий нос, острый подбородок противоречил всем остальным чертам лица этого молодого человека и наделял его вид настойчивостью и решительностью, чего в действительности ему недоставало.
Как многие другие студенты, Игорь в это время наслаждался беззаботными днями долгожданного лета. Но если здесь, у моря, многие искали только прохладу, морскую свежесть и просто хороший отдых, то для Игоря этого было мало. Главное, за чем он сюда приехал, было вдохновение. То самое, которое всегда необходимо актеру, ученому и, конечно, поэту. Наш герой принадлежал к последней категории людей творческих профессий. Свои стихи он давал читать только своему самому близкому другу Кольке, с которым они вместе выросли и сейчас учились в одном институте. Тот восхищался стихами своего товарища, но, в общем-то, относился к его творчеству весьма скептически, В последнее время стихи у Игоря не шли. Задуманная им поэма застыла на месте после первого же десятка строк. Не было рифм, не было нужных слов – не было вдохновения.
Наступившее лето Игорь собирался провести вместе с другими своими однокурсниками в тайге в составе студенческого строительного отряда. Но ему не посчастливилось. Слишком много желающих было в те несколько отрядов, которые формировались в их институте. Игорь не успел досрочно сдать экзамены и вот теперь, вместо того, чтобы строить дома в «комарином краю», он со своим другом Николаем после короткой производственной практики, наслаждались морем и беззаботным отдыхом в студенческом спортивно оздоровительном лагере. По вечерам, как только начинал пустеть уставший за день от суеты и шума морской берег, Игорь спускался по узкой крутой лестнице к морю, искал самое тихое и удобное место и погружался в царство своих самых разнообразных мыслей. Он мог часами просиживать у моря и мечтать. В такие минуты юному мечтателю иногда приходила в голову давно забытая идея, когда-то услышанная интересная фраза, вспоминалась забытая им удачная строка. Возникала новая строчка, другая. С этого момента он уже не мог усидеть на месте, он вскакивал и, медленно прогуливаясь по берегу, подбирал новые строчки, рифмы. Но в последнее время не было ни строчек, ни рифм. Ничто, в том числе и прекрасное море, не вызывало у Игоря ту знакомую жажду творчества, а без этого жизнь ему казалась скучной, однообразной и чувствовал он себя совсем одиноким и разбитым.
Искупавшись, Игорь снова погрузился в изучение творчества Пушкина. Увлекшись чтением, листая страницу за страницей, он вдруг почувствовал, что какая-то сила вынуждает его поднять голову. Еще не осознавая этого, он поднял голову и встретил взгляд не без интереса его рассматривающих девичьих глаз. «Где-то я тебя видел», – подумал Игорь и снова углубился в чтение, но уже не с таким увлечением, поскольку волшебный взгляд незнакомки не давал ему покоя. Он снова посмотрел в ту же сторону и снова встретил те же, устремленные на него глаза. «Боже мой, а она хороша собой!» – отметил мысленно он, отводя свой взгляд.
Надо сказать, что мечтательный Игорь не был сторонником знакомств на пляже или на танцах. Как все романтики, он надеялся встретить свою Василису Прекрасную в более романтичном месте, чем на многолюдном пляже. Но сейчас, то ли его личное одиночество, то ли одиночество этой девушки, обратившей почему-то внимание на увлеченного чтением парня, побуждало его к знакомству. Но у Игоря был один существенный, как он считал, недостаток: он не принадлежал к тем людям, которым знакомство с девушками дается легко. Отложив в сторону книгу, он задумался над тем, о чем заговорить с незнакомкой. Пригласить ее пойти вместе искупаться? Но это будет явно очевидно, что я хочу с ней познакомиться, начал рассуждать Игорь. Может быть, он и нашел бы в этот момент способ заговорить с очаровательной девушкой, одиноко лежавшей на песке в нескольких шагах, от него, если бы не его друг Колька.
Полная противоположность Игорю, Николай принадлежал к той категории людей, которые за все дела, важные и неважные, легкие и трудные, берутся сходу, не задумываясь. Его хорошо подвешенный язык работал безустанно, как отбойный молоток. Веселый и несколько легкомысленный, он легко заводил знакомства с любым человеком. За два дня в Каролино-Бугазе у него появилось не меньше десятка, по его словам, интересных девушек и теперь он, конечно, не скучал. Он застал Игоря в тот момент, когда тот бился над проблемой предстоящего знакомства.
– Ну что, все просвещаешься и вдохновляешься, – сказал Колька, не подозревая, что за мысли в голове друга.
– Да не совсем так, – задумчиво ответил Игорь, продолжая лежать на спине. Николай, посмотрев на лицо друга и увидев на нем сосредоточенность, не без интереса спросил:
– Что, есть новые стихи?
– Нет, – ответил Игорь, – хотя подожди, – вдруг оживился он, – хочешь, экспромт выдам?
– Давай, валяй,
– Вот, посмотри, белые облака. На что они похожи?
– На что? На облака, ну, еще на хлопья ваты.
– Чудак ты. Хлопья ваты – это неинтересно. Вот, послушай, что я думаю.
– Облака… словно стадо овец, полем, из далека, в дальний неба конец, все плывут облака, а за ними с кнутом, как невидимый дух, на коне молодом – старый ветер-пастух…
– Великолепно! – восхитился Николай. Значит, вдохновился, на пользу тебе идет Бугаз.
– Это получилось совсем внезапно. Сверкнула мысль, и погасла.
– А тебе бы вот такой источник вдохновения, – указал он взглядом на симпатичную девушку, стоящую у раздевалки.
– Она подстриженная, а мне нравятся длинные волосы.
– О, у тебя еще и вкусы есть. Тогда почему ты отрекся от Лены? У нее ведь неповторимые волосы и она по тебе еще и сейчас сохнет.
– Просто мне другие нравятся. Я понимаю, что она замечательная девушка, но таких, как она, много. Да и стихи она не любит. А я хочу встретить такую, чтобы была нежна, как букет роз, ласкова, как утренний луч солнца, – впадая в мечтательную грусть, проговорил Игорь,
– Как же она будет любить стихи, если ты о ней не написал ни строчки, а женщины очень самолюбивы, мой друг, – авторитетно заявил Николай.
– Чтобы написать стихи о девушке, нужно от нее с ума сходить.
– Ну, ищи свой несуществующий идеал. А я вот предпочитаю не отказывать во внимании хорошеньким девушкам и, как видишь, мне никогда не скучно и нет никакой надобности тратить время на сочинение стихов. Жить надо проще и не создавать для самого себя лишних проблем.
Безобидно начатый разговор начал приобретать острый характер. Игорь чувствовал, что он может закончиться очередной ссорой с другом, но закончить его на этом месте означало бы согласиться с Колькой, в том, в чем он никогда с ним не соглашался.
– Но согласись, – продолжал Игорь, – что разбрасываться своими чувствами не в твою пользу, не говоря уже о твоих «хорошеньких девушках».
– Ерунда, любовь не жидкость, которую можно накопить, поставив плотину, или пролить, пробив дырку в сосуде.
– Но и не вещь, которую можно кому угодно давать взаймы и возвращать. В таком случае любовь теряет свой смысл, свою ценность. Твои ежедневные увлечения ничего не стоят, кроме душевной пустоты тем, кого ты увлекаешь на несколько дней. Любовь – это святое чувство, – решительным тоном, дающим понять, что больше не желает разговаривать на эту тему, сказал Игорь.
Николай помолчал с минуту, давая остыть внезапно вспыхнувшему другу, затем примирительно, как бы про себя, сказал:
– Чудак ты какой-то, не от мира сего. Какой же, по-твоему, должна быть любовь? Как у шекспировских Ромео и Джульетты? Да это же глупо, чтобы ложиться в гроб с любимой, когда вокруг столько прекрасных и милых женщин. Если бы все так преданно любили, то человечество давно уже истребило бы себя. И, вообще, такая любовь, слава Богу, существует только в сочинениях писателей для того, чтобы людям не скучно было жить и наслаждаться настоящей любовью. Вот посмотри, – кивнул Николай в сторону двух девушек, стоявших на солнце после купания, – какие грации, сколько в них прелести. Вкусить такой плод – это же наивысшее счастье. Не верь тому, кто говорит, что все женщины одинаковы. Каждая из них хороша по-своему, и чем больше их у тебя, тем больше тебе их хочется. Всех их познать невозможно, но стремиться к этому нужно, – закончил он свое наставление.
