Оттолкнувшись, он развернулся вправо, проворно переместив тяжесть тела на левую ногу. Правая нога, описав в воздухе треть круга, уперлась стопой в землю прогалины.
Развернув торс, Лисил выбросил обе руки вправо, уперся ладонями в землю, левая нога взлетела вверх.
Сегодня он упражнялся дольше обычного. Так много нужно было вспомнить, так многому научиться заново… А ведь сегодня последний день, когда он мог встать до зари, раньше всех, включая и его напарницу Магьер. Скоро, очень скоро опять откроется «Морской лев», и снова они будут бодрствовать полночи и спать допоздна. Магьер будет стоять за стойкой, Лисил — вести карточную игру.
В который раз с пологого холма глянул на лежащий внизу город. Взгляд его остановился на новеньком, с иголочки здании. Крытая свежими кедровыми планками кровля сразу бросалась в глаза среди потрепанных дождями и ветром городских крыш. Таверна «Морской лев» наконец-то возродилась из пепла.
Дальше по берегу, перед небольшим портом, виден был стиснутый соседними зданиями участок выжженной земли. Даже сейчас, когда он пустовал, было видно, что на нем можно возвести здание втрое больше любого из городских строений. Хотя остатки пожарища давным-давно расчистили, даже затяжные дожди не сумели смыть сажу и пепел с участка, на котором когда-то стоял крупнейший пакгауз Миишки, ныне сожженный дотла… Сожженный им, Лисилом.
Он снова перевел взгляд на «Морского льва». Таверна тоже была сожжена дотла, но теперь ее отстроили, и новое здание и просторней, и даже нарядней своего одряхлевшего предшественника. Снова «Морской лев» станет домом для Лисила, Магьер и их пса Мальца.
А под ним, прогоревшие до золы, лежат останки вампиров.
Там нет только того, который здесь, на прогалине, едва не прикончил Лисила и счастливо ушел от возмездия.
Лисил повернулся лицом на восток, где на самом краю прогалины стояла большая уродливая ель. Каждое утро он приносил сюда завернутый в парусину продолговатый сверток и неизменно укладывал его у корней ели. Ель росла тут с незапамятных времен, дождь и ветер давно уже вымыли из земли, обнажили ее могучие узловатые корни. Одна из нижних ветвей грубо сломана, и по излому видно, что произошло это не так уж и давно.
Да, вампиров в Миишке больше нет, только эта мысль не приносит Лисилу облегчения.
Потому что на этом ничего не кончилось. И он даже не может сказать об этом Магьер, потому что она еще не готова услышать такое. Пока — не готова.
Подойдя к обезображенной ели, Лисил развернул парусину и извлек на свет продолговатую коробку темного дерева длиной в локоть. Коробка была достаточно плоской, чтобы без труда укрыть ее под мешковатой рубашкой. Привычное движение пальцев — и крышка распахнулась, и Лисил в который раз напрягся, хорошо зная, что увидит внутри — подарок, который мать вручила ему на семнадцатилетие много, очень много лет назад.
В коробке лежали орудия, каких не купишь ни в одной оружейной лавке. Их происхождения Лисил не знал и мог лишь догадываться, что они родом из тех же земель, что и его мать. Хотя он и представить себе не мог, зачем эльфам понадобилось такое.
Он молча разглядывал омерзительное содержимое продолговатой коробки. Тонкая проволока с небольшими рукоятками — гаррота, орудие душителя — из того же светлого, невообразимо прочного металла, что и лучший его стилет. Маленький кривой нож, который можно спрятать в ладони и без труда пробить им и плоть, и кость. В потайном отделении под крышкой — набор проволочек, крючков и распорок, из того же светлого металла, которыми можно открыть любой замок. И наконец, рукоять, точь-в-точь как у лучшего из двух стилетов, которые Лисил всегда носил под рукавами на руках у локтей. Лезвие стилета обломано примерно в пальце от гарды.
Лисил вынул из коробки рукоять с обломком стилета — и тут же на него нахлынули волной непрошеные воспоминания.
Крысеныш, грязный уличный оборвыш, юный вампир с карими глазами, горящими ненавистью и торжеством. В ту ночь взору Лисила, затуманенному болью, лицо Крысеныша представлялось совсем человеческим. «Может быть, сойдемся на ничьей? — пошутил тогда Лисил, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно. — Обещаю, что я тебя не трону».
На бледном, с острыми чертами лице Крысеныша торжествующая ухмылка казалась неуместной, словно приклеенной. И со словами: «Зато мне ой как хочется тебя тронуть!» — юный вампир подпрыгнул, точно крыса, дерущаяся с огромным псом, и ногами ударил Лисила по грудной клетке. От удара Лисил отлетел на несколько шагов и еще в полете услышал, как затрещали сломанные ребра. В глазах у него помутилось, а Крысеныш одним прыжком оказался рядом и, нагнувшись, ухватил его за рубашку.
И в тот самый миг, когда Крысеныш рывком вздернул его на ноги, полуэльф согнул ладони и толчком расстегнул ремешки на ножнах, которые были прикреплены к его предплечьям. В руки его мгновенно скользнули два стилета и одним ударом вонзились по рукоять в бока Крысеныша. «Квиты!» — выдохнул Лисил и дернул обе рукояти вниз.
Затрещали ребра Крысеныша, и с этим треском слился глухой металлический лязг. Правое лезвие сломалось, и дребезжание металла отозвалось болью в руке, во всем избитом теле Лисила. Вампир беззвучно разинул рот и в ярости швырнул полуэльфа на ствол могучей ели.
Падая, Лисил ударился о нижний сук, и тот обломался. От удара о землю во всем теле вспыхнула такая боль, что разум был не в состоянии оценить и постичь ее. Лисил отшвырнул уцелевший стилет и рукоять с обломком лезвия и, скорчившись на земле, ухватился за обломанный сук. И когда Крысеныш снова, со всего размаху, прыгнул на него, Лисил попросту подставил ему острый сук.
Вампир зашатался, отпрянул, и бледное грязное лицо его исказилось мукой, когда он обеими руками вцепился в сук, торчавший из его груди.
«Лисил! Где ты?» — снова голос издалека звал Лисила, но на сей раз это уже не была ловушка, подстроенная Крысенышем. Вампир, корчась на импровизированном колу, молнией метнулся в лес и скрылся из виду прежде, чем на прогалине появилась Магьер. Лисил лежал на земле и изо всех сил старался не потерять сознание.
Тощий грязный оборвыш-вампир удрал от возмездия.
И теперь, много месяцев спустя, Лисил рассматривал содержимое своей коробки. Он бросил назад рукоять с обломанным лезвием и вынул из коробки гарроту, взялся за ее рукоятки, скрестив руки, а потом стремительным рывком расправил и натянул проволоку. Гаррота отозвалась низким вибрирующим гулом, от которого Лисила замутило.
Пора повторять уроки, которые он получил от матери и отца, пора подтвердить свои права на отвратительное наследие предков. Сколько же ночей провел он в пьяном беспамятстве, стараясь хоть так спастись от кошмарных снов о своем прошлом… И все равно — больше он не допустит, чтобы враг застиг его неподготовленным к бою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
