Читатель же, вознамерившийся прикоснуться к первоисточникам в РГА ВМФ, должен будет просто онеметь перед тем половодьем самых разнообразных проектов, которое с первых дней войны начало затоплять кабинеты Главного адмиралтейства. Проекты поступали чрез военных и дипломатических представителей России за границей, от официальных и конфиденциальных агентов крупнейших судостроительных фирм Европы и Америки и даже через великих князей. Все спешили заработать на тех экстренных заказах, к которым Россия, чтобы восполнить начавшиеся множиться потери, должна будет прибегнуть во время войны. Немудрено, что этот стихийный вал проектов можно было принять за будто бы объявленный Россией “международный конкурс”. Так, в продолжение 1904 г. были получены предложения французского Наурского общества (строило в 1887 г. крейсер “Адмирал Корнилов”) с тремя проектами крейсеров водоизмещением 9000 т, 10000 т и 7830 т (по типу “Баяна”) и одного эскадренного миноносца.
В сентябре от фирмы Виккерса девять вариантов проектов броненосных крейсеров получили через великого князя. Последовательно уточняясь по замечаниям МТК, эти проекты 20 декабря 1904 г. подверглись обстоятельному рассмотрению и в дальнейшем были приведены к типу “Рюрика”. В ноябре четыре проекта броненосцев и броненосных крейсеров представила (и в январе 1905 г. их характеристику уточнила) фирма Шихау, строившая для России отличившийся в войне “Новик”.
5 ноября 1904 г. свой проект усовершенствованного “Баяна” (с увеличением числа 8-дм пушек до четырех в двух башнях) водоизмещением 8600 т предложила фирма “Вулкан”, строившая для Японии крейсер “Якумо” (1899 г.) и для России “Богатырь” (1901 г.). Она же была готова построить и “большой бронированный крейсер” водоизмещением 17500-18000 т со скоростью 21,5-22 узла и вооружением, схожим с вооружением по проекту Виккерса. И это, пожалуй, был едва ли не единственный из проектов 1904 г., где фирма рискнула выйти за пределы чутко улавливаемого всеми весьма скромного уровня требований МТК, оставшихся на уровне “Бородино” и “Баяна”. Это обстоятельство позволяет предполагать, что тайна совершившегося во Франции заказа “Баяна-дубля” (с прежней 21-уз. скоростью), стала, по-видимому, достоянием агентов других фирм. Все понимали, что в условиях войны русские в стремлении ускорить постройку, настаивать на повышенных требованиях не будут.
В декабре морское общество дополнило свои предложения проектом броненосного крейсера водоизмещением 14000 т., и в январе 1905 г. броненосца водоизмещением 15700 т. Тогда же явились предложения фирмы “В. Крампа”, строившей крейсер “Варяг”, итальянской “Стабилименто Технико”, германской “Блом и Фосс”. В феврале 1905 г. также с проектами броненосцев и крейсеров выступили верфь Форж и Шантье (Тулон), фирмы “Везер” (Германия), “Германия” (строила “Аскольд”) и “Бурмейстер и Вайн” (строила “Боярин”).
Под занавес этого грандиозного с виду, но мертвого судостроения явились предложения американского Нью-Йоркского судостроительного общества. 5 апреля 1905 г., предвосхищая вот-вот готовый родиться в Англии проект “Дредноута”, от него доставили два чертежа: броненосца водоизмещением 19000 т со скоростью 19 узлов с вооружением из восьми 12-дм орудий (все могут стрелять на один борт) и броненосного крейсера (14500 т, скорость 23 узла, восемь 10-дм орудий, из которых шесть стреляют на один борт). 13 апреля 1905 г. эта же фирма доставила эскизные чертежи 16500-тонного броненосца с вооружением из шести 12-дм орудий (все могут действовать на один борт) и 17500-тонный броненосец с вооружением из двенадцати 12-дм орудий (восемь из них действуют на любой борт). 4 мая доставили проект броненосного крейсера водоизмещением 10000 т, предусматривавший скорость 23,5 уз и вооружение из десяти 10-дм орудий. 17 мая вместе с дополнительными материалами этого проекта был получен проект броненосного крейсера водоизмещением 5000 т (скорость 27 уз, вооружение из двух 8-дм и десяти 4-дм орудий).
Этот проект мог бы стать центром для формирования того нового типа, который настойчиво подсказывал опыт войны: скоростного, сильно вооруженного (с единым калибром главной артиллерии), эскадренного крейсера Армстронга, против которых в войне с Японией задумывался тип “Варяг”- “Богатырь”, и те из семейства эскадренных крейсеров типа “Аугсбург”, которые с завидной последовательностью развивали в германском флоте. Безоговорочно избрав, как можно было видеть, тип башенного 14000-тонного крейсера, превосходившего тип “Асама”- “Ниссин” и приближавшегося к классу линейных крейсеров, русский флот нуждался в следующем за ним типе своего эскадренного крейсера.
И если уйти от заказа крейсера во Франции не было никакой возможности, его проект можно было переработать для воспроизведения в России или принять за основу американский проект.
К несчастью, задававшие тогда тон в кораблестроении председатель МТК вице-адмирал Ф.В. Дубасов и Главный инспектор Кораблестроения генерал- лейтенант Н.Е. Кутейников не обладали ни должным уровнем предвидения, ни подобающим интеллектом, чтобы уметь оценить перспективное проектное решение, ни гражданским мужеством, которое позволило бы это решение отстаивать.
Колея же, на которую по воле императора попала концепция безоговорочного повторения проекта “Баяна” 1897 года, оказалась, по-видимому, слишком глубока, чтобы что-либо было возможно изменить.
В июне 1905 г., осознав неспособность русского Морского министерства оценить дредноутные идеи, фирма в Кэмдене и завод Блом и Фосс прислали проекты, возвращавшиеся к смешанной артиллерии и повторявшие характеристики уже строившихся в России броненосцев типа “Андрей Первозванный” и строившегося в Англии крейсера “Рюрик”. Правда, Нью- Йоркское общество в своем броненосце предлагало довести число 12-дм пушек до шести.
Все более теряясь в обступившем МТК и все ширившемся море проектов, его специалисты старательно сводили их характеристики в обширные простыни, которые и рассылали на отзывы по его отделам. С присоединением проектов собственных корабельных инженеров (Д.В. Скворцова, К.А. Теннисона, В.Х. Оффенберга, К.Я. Аверина) и избранных МТК отечественных (“Андрей Первозванный” и “Цесаревич”) и иностранных аналогов (“Лорд Нельсон”, для броненосцев и “Блэк Принс” для крейсеров) число проектов в этих “простынях” к январю 1905 г. доходило до 19 броненосцев и 25 (в сводной таблице) — броненосцев и крейсеров.
Вся эта работа вместе с ожидавшимся приобретением семи (четыре аргентинских и три чилийских) “экзотических крейсеров” имела, очевидно, целью формирование экстренной военной судостроительной программы, которая вместе с продолжавшей свой путь 2-й Тихоокеанской эскадрой должна была поддержать решимость императора Николая 11 вести войну до полного конца. 1 апреля 1905 г. председатель МТК Ф.В, Дубасов распорядился “рассчитать срок изготовления орудий 10 броненосцев и 15 броненосных крейсеров, предусмотренных представленным мною планом постройки нового флота для Тихого океана”. Требовалось также обратить внимание на конструктивное усиление 12-дм и 10-дм орудий, которые должны были составлять главное вооружение этого нового флота.
Сведений о том, какое место в нем должны были занимать крейсера типа “Баян” не обнаружено, мотивов выбора этого типа (он вообще в проектах почему- то не упоминался) не приводится. Ясно одно — совершившийся во всем в угоду французской фирме и во вред России заказ воспроизведения “Баяна” продвигался каким-то особым путем, может быть, по личному соизволению, выбору и условию великого князя. Столь же загадочно и предпочтение, которое из множества проектов почти сразу же было отдано проекту фирмы Виккерса. Обаяние сэра Базиля Захарова было, видимо, столь безгранично, что осталась без внимания замеченная артиллерийским отделом МТК подозрительная облегченность башенных установок “Рюрика” (РГА ВМФ, ф. 421, on. 1, д. 1643, л. 154). И столь же сомнительный, хлестаковский 20-месячный срок готовности заказа. Его условия стали в 1910 г. предметом разбирательства следственной комиссии, свиты его величества контр-адмирала князя Н.А. Вяземского (1857–1925, Копенгаген). Возможно, подобное разбирательство могло происходить (или предполагалось) и по заказу “Адмирала Макарова”.
Надо было очень постараться не обратить внимание на два замечания, которые в дни начала испытаний уже готового крейсера сделал председатель прибывшей из Петербурга приемной комиссии полковник П.И. Кигель (1865-?). Прошедший войну старшим механиком на крейсерах “Богатырь” (назначен при постройке в 1899 г.) и “Громовой” (1904–1905 гг.), он в 1906–1907 гг. состоял флагманским инженером-механиком Штаба командующего гардемаринским отрядом. Очевидно, не посвященный в кухню заказа корабля, он о первых днях испытаний крейсера, обращаясь к неведомому нам Ивану Федоровичу (очевидно, начальственного лица), писал: “Мое впечатление, что завод как бы не вполне подготовился к пробе или же ожидал комиссию другого свойства”.
