– Бабочку рассматривала, еле оттащила он неё! – женщина стояла в тамбуре и, поглядывая на дочку, укоризненно говорила, – нам же надо всё рассмотреть, да, Берта! Усики, крылышки…
– Мамочка, она такая… такая великолепная, – Берта чувствовала себя виноватой, – папочка, скажи, бабочки очень красивые!..
Девочка подняла глаза на отца.
Отец присел и погладил дочку по голове.
– Конечно, знаю, что бабочки очень красивые, но, дорогая, поезд ходит точно по расписанию, и если бы мы опоздали, то отложили бы поездку к тёте Мэри. Вот в чём дело!..
Он взял дочку за руку и повёл в купе. Жена засеменила за ними.
Войдя в купе, отец, сняв с дочки берет и пальто, посадил девочку рядом с собой.
– Берта, скажи мне, разве ты не хочешь ехать к тёте Мэри?
Он ждал ответа.
Девочка посмотрела на отца и ответила:
– Я её не помню. Но скажу тебе откровенно, не очень хочу.
– Конечно, детка, мы были у тёти Мэри три года назад, тогда тебе было всего три года, сейчас – уже шесть. Но ты знаешь, тётя Мэри очень любит тебя. Она так просила нас приехать.
– Я понимаю… – произнесла девочка и перевела взгляд в окно.
Поезд, уже набрав скорость, выехал за город. Поля, поля… Красивая равнина. Зелёные поля и синее небо.
Мать Берты, Соня, достав маленькое зеркальце и пудру, приводила себя в порядок, не вмешиваясь в разговор.
Зашёл проводник и попросил билеты. Алекс достал их из бумажника и протянул проводнику. Тот вежливо поблагодарил, положив билеты в свою папку. Спросил, не нужно ли чего. Мать Берты, попросила чаю, и проводник ушёл выполнять просьбу.
Девочка всё это время, не отрываясь, смотрела в окно.
Она думала о том, что природа очень красивая и что больше всего на свете, самое великое – превеликое удовольствие – рассматривать бабочек. Просто рассматривать, не причиняя им вреда. Посмотреть и отпустить. Это, как будто, поздороваться с бабочкой и попрощаться с ней навсегда, ведь вряд ли та же самая бабочка встретится ещё раз.
В разных местах – разные бабочки.
Через паузу отец вернулся к разговору и рассказал Берте о том, как одинока тётя Мэри, как она гостеприимна, как приятно с ней общаться.
А потом каждый занялся своими делами. Соня смотрела журнал мод, Алекс – отдыхал, прикрыв глаза, а Берта раскрашивала свою новую книгу с цветами.
На этот раз она ярко – красным цветом раскрашивала маки.
Берта думала о том, что она очень любит отца. Украдкой девочка посмотрела на него.
Он лежал с закрытыми глазами и отдыхал. И Берта вела себя тихо, чтобы не беспокоить своего любимого папочку. Она даже не напевала свою любимую песенку из нового мультфильма, чтобы дать возможность отцу хорошо отдохнуть.
Да, отца Берта любила больше всех на свете!..
А потом семья приехала к тёте Мэри.
Берте она понравилась. Когда пришли ещё и её соседи, и все собрались за большим столом, тётя спросила:
– Ты где будешь сидеть, Берта?
– Рядом с папой! – не задумываясь, ответила девочка.
Обед был праздничным, весёлым. Шутили и смеялись.
После обеда родители Берты предложили ей погулять по городу. Конечно, девочка согласилась и, взяв маму и папу за руки, отправилась на прогулку. Тётя Мэри осталась со своими соседями дома, потому, что хотела заняться ужином и посмотреть свой сериал.
Берте понравился город. Очень большой.
Соня сказала:
– Алекс, давайте зайдём и купим Берте новое пальто! Берта, как ты на это смотришь?
– Давайте! – сразу, улыбаясь, ответил Алекс.
– Давайте! – как обезьянка, повторила за ним Берта.
Ей купили красивое, рыжее, очень весёлое, как солнышко, пальто с золотыми пуговицами. Они сверкали так, что хотелось смотреть на них и смеяться.
Берта смеялась. Ей казалось, что солнца больше, и каждая золотая пуговица – это маленькое солнце.
Девочке очень понравилось новое пальто. Она была своенравной, нельзя было её заставить носить что-то, что ей не нравилось. Такой у Берты был характер.
Когда пальто показали тёте Мэри и её соседям, те одобрили покупку и сказали, что Берте очень идёт это пальто. И пуговицы очень красивые.
Потом соседи ушли к себе домой, тётя Мэри занялась ужином, а родители девочки засобирались в театр.
– Вы уходите? – спросила Берта.
– Детка, мы купили билеты в театр, мы сходим и скоро придём! Ты пока порисуй или раскрашивай свою новую книгу, хорошо?
– Папочка, а я? – Берта посмотрела на отца, – я тоже хочу в театр! Возьмите меня с собой!..
Берта почувствовала, что на её глазах наворачиваются слёзы. Ей так захотелось в театр. С мамой и с папой. Сидеть с ними рядом и смотреть. Но родители не взяли её. Они что-то говорили, говорили, но Берта, как будто, не слышала.
И они ушли.
Девочка уловила смех, когда они выходили из дома тёти Мэри. Они смеялись, оставив дочку у тёти, которую она почти не знала, в чужой квартире, в чужом городе.
Тётя Мэри хлопотала на кухне и, наверное, ей было всё равно, что делает племянница, чем она занимается.
А Берта села на диван и почувствовала себя очень одинокой. Брошенной, забытой… НЕНУЖНОЙ.
Берта не плакала, нет, она сидела на диване, сжав свой маленький ротик, сжав кулачки, поняв одну очень важную вещь – она не нужна.
Вот и всё.
Она почувствовала себя очень одинокой, брошенной. Ей было так одиноко, так грустно, так больно.
Боль была в груди, но плакать Берта не могла. Не потому, что на кухне тётя Мэри хлопотала над ужином, нет, не по этой причине. Берта, может, и рада была плакать, но вот слёз не было. Была боль в груди. Очень сильная.
А слёз не было.
Берта почувствовала себя цветком, который сорвали с клумбы, посмотрели на него и бросили.
И цветок лежал на улице, на дороге, и все проходили мимо, и никто, ни один человек не обращал внимания на этот цветок! Ни один человек!
Да, Берта почувствовала себя таким цветком.
Тётя Мэри готовила ужин. Она так старалась, что забыла о том, что в комнате сидит маленькая девочка. Совсем одна.
Через какое – то время Тётя Мэри вспомнила про Берту, быстро пошла в комнату, чтобы посмотреть, что делает маленькая девочка, почему она затихла.
Тётя Мэри вошла в комнату и увидела Берту. Она сидела на диване.
В обиде сжатый ротик, сухие, без слёз глаза.
А рядом с девочкой на диване лежали красивые золотые пуговицы. Она (где-то нашла ножницы!..) отрезала их от нового рыжего, весёлого, как яркое, беззаботное лето, пальто и складывала дорожкой около себя на диване.
Был вечер, в комнате не было яркого солнца, но золотые пуговицы блестели от ярких ламп в люстре.
Каждая пуговица – как маленькое солнце.
Исполнение желаний
– Молодой человек, Вас подвезти?
Кирилл услышал женский голос слева, повернулся и увидел, что подъехав близко к тротуару, не спеша едет машина с открытой передней дверцей и смеющейся очаровательной женщиной за рулём.
– Принцесса? Лиза, это ты?
– Я! Садись! Увидела, не смогла мимо проехать!
Кирилл сел рядом с женщиной и оценивающе посмотрел на неё. Обнялись и поцеловались как старые друзья.
– Новая причёска! Новый цвет волос! Выглядишь хорошо!..
– Много нового! – Лиза улыбалась, – ты тоже, как всегда в форме! Молодец! Как поживаешь?
– В оптимизме, а ты?
Они выросли в одном дворе. Это он, Кирилл, дал ей прозвище «Принцесса», которое следовало за ней в школе и даже в институте. Они учились в одном классе, дружили, даже несколько раз целовались прямо пред её домом, или на качелях на детской площадке.
Потом Лиза вдруг встретила Игоря и влюбилась, а через какое-то время в жизнь Кирилла вошла Марина. Создав семьи, они изредка встречались, но тесной дружбы семьями не получилось.
Лиза работала в турагентстве, Кирилл – в охране крупной фирмы. Спорт всегда был его сильной стороной. Плавание и бокс. Теперь уже мастер спорта.
Лиза с интересом посмотрела н него и ответила:
– Всё хорошо! Дом, семья, работа! Вот хочу машину поменять, такое у меня сейчас самое заветное желание! Тебе куда?
Кирилл назвал адрес. Лиза уверенно повела машину.
– Так вот, – продолжила она, – не могу найти то, что нужно! Столько потратила времени на эти автосалоны, объявления!..
– Чем тебя не устраивает эта? – Кирилл оглядел салон, – вполне!
– Да надоела уже! – Лиза остановилась у светофора, – десять лет всё-таки! Хочу другую!..
– Понятно!
– Да не будем об этом! Кирюш, ты как? Года два не виделись! Как Марина? Сын?..
– Всё нормально. Может, заедите к нам, посидим, поговорим, живём в одном городе, а годами не видимся! А, Принцесса?!
Лизе нравилось, когда он её так называл. Другие тоже называли, но Кирилл как-то по-особенному.
– Созвонимся! – Лиза утвердительно кивнула головой, – правда, бегаем, бегаем, а дороже старых друзей никого нет! Как твоё творчество?
Кирилл на досуге писал небольшие рассказы, и они вполне успешно печатались в толстых литературных журналах.
