Рут стояла вся красная, совершенно смешавшись от громких похвал миссис Эскобар. Но не одна лишь скромность была виной ее румянцу. Рут унижало это упорное подчеркивание того, что она моложава. Конечно, выглядит она как девчонка. Но ведь все дело в одежде. Шьет она себе сама, а так как ни на что другое не хватает ни времени, ни умения, то все платья получаются на один манер, нечто "в артистическом стиле" - прямые, на кокетке, без рукавов, из клетчатой или пестрой холстинки, - она носила их поверх блузок. Точно школьная форма. Но что прикажете делать, если на приличное платье нет денег. И стрижка у нее как у школьницы, совершенно безобразная. Она сама это прекрасно понимает. Ну, а как быть? Не отращивать же волосы. С ними столько возни, а времени нет совершенно. Можно, конечно, постричься "под фокстрот", но тогда придется все время ходить к парикмахеру - подравнивать сзади, завиваться, а это стоит денег...
Нет, такой смехотворно юной она кажется только потому, что они бедные. Вот Сьюзен на пять лет ее моложе, ребенок в сущности, а выглядит старше. Что ж, на ней прекрасное платье от настоящего портного. В свои семнадцать лет она одета как взрослая женщина. Красивая стрижка, завивка. Миссис Эскобар дарит ей все, что она попросит. Засыпает подарками.
Неожиданно для себя Рут почувствовала, что ненавидит и презирает эту счастливицу. Да если разобраться, что она такое? Комнатная собачонка в доме миссис Эскобар. Игрушка. Кукла, которую наряжают и заставляют говорить "мама". Какая жалкая роль! Именно жалкая. И все же, думая о достойной презрения участи сестры, Рут сетовала на собственную судьбу, которая закрыла ей путь к радостям, доступным Сьюзен. Почему у Сьюзен есть все, а у нее...
Но в следующую секунду Рут вспомнила про сына. Она порывисто потянулась к мальчику и поцеловала круглую розовую щечку. Кожа была бархатистой и прохладной, как лепесток цветка. Сын напомнил ей о Джиме. Рут представила себе, как он поцелует ее, когда вернется вечером с работы. А потом она возьмет шитье, а он сядет напротив, наденет очки и будет читать ей вслух "Падение Римской империи" Гиббона. Как она любила его в такие минуты! Даже то, как он выговаривал слово "персы". У него очень смешно выходило "пэрсы". При мысли о "пэрсах" ей страстно захотелось, чтобы он оказался рядом с ней, здесь, сейчас, захотелось броситься к нему на шею и поцеловать. "Пэрсы, пэрсы", - твердила она про себя. Ах, как она его любит!
В порыве внезапной нежности, которая была еще острей от стыда за давешние гадкие мысли и от охвативших ее воспоминаний о Джиме, Рут повернулась к сестре.
- Ну как ты, Сью? - спросила она. Сестры поцеловались над свертками с жареными цыплятами и языком.
Миссис Эскобар смотрела на сестер с истинным наслаждением. Как они очаровательны - прелестные, свежие, юные. Она гордилась ими. Ведь они в каком-то смысле были творением ее рук.
Девочки, которые росли в прекрасных условиях, даже в роскоши, вдруг осиротели и остались без гроша. Да они могли погибнуть, пропасть. О них и не вспомнил бы никто! Но миссис Эскобар, которая знала когда-то мать девочек, поспешила к ним на помощь. Бедные дети. Они переедут к ней. Она заменит им мать. Правда, Рут отплатила ей тогда неблагодарностью - взяла и вышла замуж за молодого Джима Уотертона. Миссис Эскобар всегда считала этот брак легкомысленным и поспешным. Уотертон сам был еще мальчишкой, он не мог дать жене ни положения, ни денег. Что ж, Рут знала, на что идет. С тех пор как они поженились, прошло уже пять лет. Миссис Эскобар все еще чувствовала себя немного обиженной. И тем не менее волшебница крестная время от времени навещала обитателей дома на улице Пурлье Виллас, а их сыну стала самой обыкновенной, земной крестной матерью. Между тем Сьюзен, которой было всего тринадцать, когда умер ее отец, росла в доме миссис Эскобар. Теперь, в свои неполные восемнадцать лет, она была совершенно прелестна.
- Самое большое удовольствие в жизни, - любила говорить миссис Эскобар, - это делать добро ближнему. - И она могла бы добавить: "Особенно если ближний - прелестное юное создание, которое боготворит вас".
- Милые дети! - сказала миссис Эскобар и, подойдя к сестрам, привлекла их к себе. Она была глубоко тронута - подобные прекрасные чувства охватывали ее в церкви, когда она слушала нагорную проповедь или притчу о неверной жене. - Милые дети.
Ее глубокий низкий голос задрожал, на глазах появились слезы. Миссис Эскобар крепче прижала к себе обеих сестер. И втроем, обнявшись, они пошли по дорожке, которая вела к дому. Сзади, на почтительном расстоянии, шел Робинс, неся торт и foie gras.
II
- А где поезд? - спросил Малыш.
- Да ты только взгляни, какой чудесный мишка!
- Такой красивый, - поддакнула Сьюзен.
Лица сестер выражали смущение и тревогу. Ну кто это мог предвидеть? Малыш даже слышать не желал о мишке. Ему нужен был поезд, только поезд. А миссис Эскобар сама выбирала игрушку. Такой забавный медвежонок, так оригинально, можно сказать, художественно сделан - весь черный, плюшевый, глаза из черных пуговок с белыми кожаными ободками.
- Он и кататься умеет, - льстивым голосом сказала Рут и подтолкнула мишку. Мишка поехал по полу. - Видишь колесики? - Малыш питал слабость к колесам.
Сьюзен протянула руку и пододвинула игрушку к себе.
- А если потянуть вот за эту веревочку, он зарычит. Сьюзен потянула за веревочку. Мишка сипло мяукнул.
- Хочу поезд, - не унимался Малыш. - Хочу поезд с гудком. - Он выговаривал: "с дудком".
- В другой раз, мой хороший, - сказала Рут. - А теперь пойди и поцелуй мишку. Бедный мишенька такой грустный.
Губы у Малыша задрожали, лицо страдальчески скривилось, он собирался заплакать.
- Хочу дудок, - всхлипнул он. - Почему она не принесла мне дудок? - Он сердито ткнул пальцем в сторону миссис Эскобар.
- Бедняжка, - сказала миссис Эскобар. - Мы обязательно купим ему "дудок".
- Нет, нет, что вы, - взмолилась Рут. - Медвежонок ему очень нравится. Правда. Не понимаю, что у него за глупая фантазия.
- Бедняжечка, - повторила миссис Эскобар.
"Однако, - подумала она, - ребенок совершенно не воспитан. Непростительно избалованный и уже blase {Пресыщен (фр.).}". A она столько сил потратила на этот подарок. Мишка - настоящее произведение искусства. С Рут необходимо поговорить. Для ее же собственного блага и для блага ребенка. Но она так обидчива. Глупо, что люди обижаются на такие замечания. Пожалуй, разумнее всего будет сказать Сьюзен, и пусть уж она в спокойной обстановке, когда никто им не будет мешать, поговорит с сестрой.
Рут решила попробовать отвлекающий маневр:
- А какую миссис Эскобар тебе чудесную книжку принесла! - У нее в руках было новенькое издание "Чепухи" Лира. - Нука, посмотри.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
