В нарастающем шуме листвы шагов не было слышно, а вскоре и шорох деревьев и свист ветра тоже стали чуть слышными.
Зарокотал гром. На горе полохнули вспышки молний. Туча потемнела, спустилась ниже и понеслась на Голубую долину.
Сергею и Жене казалось, что они идут под тучу, как под свод.
Навстречу с ветром летела сырая прохлада. Из тучи начали срываться капли. Сергей подхватил Женю под руку и повлек ее в сторону.
— Бежим, сейчас хлынет, дождь.
— Куда ты? Погоди! — закричала Женя, но Сергей не выпустил ее руки, не остановился.
Взметаемые ветром пылинки запорошили Жене глаза, капли дождя щекотали плечи. Она с разбегу натолкнулась на копну сена и вскрикнула:
— Что это?!
— Сядь и жди меня. Возьму сумку! — крикнул Сергей и, будто подхваченный ветром, исчез за копной.
— Куда ты?! Слушай!
Ветер подхватил крик. Женя протерла глаза и села на землю. Она положила на голову руки и слушала, как по локтям ударяют и разлетаются капли. Сергей появился с палками и ворохом веток.
— Мокнешь? Я сейчас все устрою. Не надо помогать, я сам!
Он воткнул в землю палки, ветками соединил их вершины, начал накрывать охапками сена. «Шалаш делает», — улыбнулась Женя и спрятала под себя ноги. Капли дождя учащались и тяжелели. Сергей вышел из-за копны, подхватил Женю под руку, втолкнул ее под навес из веток и сена:
— Теперь пускай льет. Садись!
Женя ладонью провела по его мокрому лбу. Он взял ее руки и прижал к своему лицу.
Сергей и Женя держались за руки и сквозь сизые водяные нити глядели на купающийся в дожде дубняк. Туча на горизонте шумела все громче и громче. Мгновениями казалось, будто гром грохочет у самой копны. При одном из его раскатов Жене почудилось, что гора рушится, и она вздрогнула. Сергея склонил ее голову к себе на плечо, ладонью прикрыл глаза.
— Погоди. Думаешь, я испугалась? — спохватилась она.
— Нет. Но ты впервые на такой высокой горе в такую грозу — вот и все.
— Но ты ведь не боишься?
— Кто тебе сказал, что я не боюсь? Вот ударит молния и убьет нас обоих!
Сергей крепче прижал к своему плечу голову Жени.
Под ударами дождинок все говорило: камни гудели, ветки вздрагивали, листва заливалась звоном, травы шуршали, сено потрескивало. Ветер совсем сник и притаился, травы склонялись под тяжестью капель, вздрагивали, выпрямлялись и опять вздрагивали. Гром вдруг притих, оборвался, и в дубняке наступила тишина. По верху дубов стремительно хлынул свет. Гора вспыхнула и задымилась паром. Женя отодвинулась от Сергея и встала:
— Можно идти?
— Да, но пойдем ли мы за гору — это еще вопрос.
— Почему?
— А вот увидишь.
Сергей вслед за Женей выбрался из шалаша. На горе все млело в аромате прелой листвы, чебреца и помолодевше, счастливо сверкало.
— В такой-день да не идти за сердоликами? Идем, идем!
Сергей по мокрым травам вывел Женю на каменистую дорогу, и они пошли к седлу горы. Впереди открылись гряды новых гор у моря.
То, чем Сергей пугал Женю, дало о себе знать за седлом горы. Сбегающая по уступам мокрая глинистая дорога была скользкой, приклеивала ноги, прилипала тяжелыми комьями.
— Так придется шагать до самого моря, — сказал Сергей, — и ты очень устанешь. Не лучше ли вернуться?
— Да что ты! В следующий выходной, может быть, нельзя будет отлучиться. Я в детстве грязь сбрасывала вот так, гляди!
Женя по очереди взмахивала ногами и, — последив за отлетающими от них кусками глины, засмеялась:
— Вот! Сразу легче стало. Пойдем!
Мокрая дорога извивалась в тени горы и влекла вниз. Сергей и Женя скользили, хватались за ветки деревьев, чтобы не упасть, размахивали руками, наталкивались друг на друга.
Сбежав к морю, Женя вытерла потное лицо и взмахнула руками:
— Ой, как хорошо! Как хорошо! Будто во сне!
Море принимало в себя горные дождевые потоки и было у берегов зеленоватым, а дальше синим-синим. Валы теплой гальки дышали йодом, солью и тлением слежавшихся, похожих на бурую кошму водорослей. Сергей и Женя соскоблили с обуви глину и двинулись по берегу.
— Ну, давай искать сердолики, — предложил Сергеи. — Ищи так, как я учил: не торопись, вглядывайся. Вот так. Ты иди здесь, а я там.
Сергей шел по гребню гальки, Женя — по ложбинке. Галька хрустела под ними, волны сгоняли Сергея с гребня и обдавали его ноги брызгами. Жене посчастливилось первой: оглянувшись на волну, от которой увернулся Сергей, она увидела на гальке полосатый сердолик и схватила его:
— Смотри, что ты проглядел!
На ее ладони лежал красный камень. Его насквозь пронизывали тонкие молочные и темно-сизые жилки. Он был влажен, сверкал в лучах солнца и будто радовался, что его подняли.
Сергей несколько раз перевернул его.
— Начало хорошее. У тебя острые глаза. Продолжим… О, нам везет!
Он поднял синеватый, позолоченный морем, узорчатый халцедон. Женя тут же нашла густо-красный, с белым пояском, сердолик. При каждой удаче они подходили друг к другу, разглядывали находку. Глаза Жени разбегались, она спешила вперед, сворачивала вправо, влево, пятилась назад, ногами сдвигала верхний слой гальки, рылась в ней руками, жаловалась, что хорошие камни редко попадаются, и вдруг замерла от восторга: на песке лежал розовый, с белесыми полосками, гладко отшлифованный сухой камень.
— Ой, какой! Лучше всех! Смотри!
На лице ее были радость и удивление. Он порывисто склонился, поцеловал ладонь Жени, губами взял с нее сердолик и удивился:
— Какой камень? Чему ты радуешься?
Женя глянула на свою пустую ладонь и вспыхнула:
— Постой, ты толкнул меня, камень и упал! Не двигайся, он закатился за гальку.
Она широко развела руками и наклонилась:
— Ведь какой камень! У тебя такого я не видела.
— Возможно, но зачем ты хитришь? Я ведь все видел. Хочешь, я вмиг найду его у тебя? Вот стань прямо, опусти руки.
Вот так. Раз, два, три!
Сергей прижал к своему лицу руку Жени и губами положил на нее камень.
— Видишь, ты его между пальцев прятала!
Женя закричала, что это никуда не годится, что камешки в рот брать нельзя! Но тут же взъерошила Сергею волосы:
— Это замечательно! Я слышу, что ты шепелявишь, но сразу не догадалась. Как ты ловко сделал это, выдумщик ты мой!
Они глядели друг другу в глаза и смеялись. Женя порывалась петь, вслух вела счет найденным камням, досадовала, что их мало, и раздумчиво сказала:
— Сережа, знаешь, эти камни будут нам помогать. Когда уедем отсюда, поглядим на них, потрогаем — и будто побываем у моря!
Изредка Сергей останавливался, с трудом переводил дыхание, поднимал на Женю глаза, но тут же обрывал себя: «Не смей! Раз дал слово, нельзя!» Руки его падали. Небо, берег и морской простор сливались в глазах.
— Жарко! — глухо говорил он.
— Идем в воду. Ты здесь, я там.
Женя бежала вперед, они сбрасывали с себя одежду, кидались в море, плавали, перекликались и опять собирали камни.
На привалах, в тени гор, ели бутерброды, запивали водой и, положив под головы руки, смотрели в небо.
Сергей глянул ей в глаза:
— Ответь мне: ты недовольна мною таким, какой я есть? Да?
— Ты с ума сошел! — возмутилась Женя, но, вместо того чтобы и дальше упрекать Сергея, спросила: — А ты? Доволен мною такой, какая я теперь?
Он отвернулся и ответил:
— Я в тебе ничего не стал бы изменять.
Солнце жаром обливало море и гальку. На берег легли косые тени горных вершин и наливались синевою. Волны подскакивали им навстречу, торопили:
«Скорее, скорее!»
Жажда перехватывала дыхание. Женя перестала искать камни и закричала:
— Пи-и-ить!
Сергей приблизился к ней и объявил:
— Воды в последней бутылке осталось мало, и я буду выдавать тебе по глотку.
— По одному глотку? Ох, море, почему ты соленое?!.
Сергей вынул из сумки бутылку и, глядя в сторону, сказал:
— Открывай рот!
Превозмогая смех, Женя откинула голову, разомкнула губы.
Сергей струйкой лил воду ей на зубы, на язык. Капельки сверкали на ее губах, скатывались на грудь. Сергей закрыл бутылку и пошагал дальше.
— Ты мучаешь меня. Дай как следует напиться.
— Жажды все равно не уймешь.
— Дай еще один глоток.
— Нельзя. Ищи камни, следующий глоток получишь через полчаса.
После четвертого глотка тени гор дотянулись до моря и заплясали на волнах. Сергей остановился:
— Ну, будет искать. Освежимся, отдохнем — и назад.
Они выкупались и, мокрые, усталые, отдыхали на остывающей гальке.
— Посмотрим, что собрали, — сказала Женя.
Сергей придвинулся к ней, и голова его очутилась против ее головы. Он рукой разровнял между своим и ее лицом гальку, разостлал полотенце и положил на него мешок с камнями:
— Смотри!
Женя высыпала камни на полотенце, пальцами проворно разделила их по цветам, каждый переворачивала, со всех сторон оглядывала, стирала морскую соль и бормотала:
