— Ваня, — подсказываю я.
— Ваня. Вы — молодец. Теперь моя очередь ей помогать.
Я закрыла глаза и откинулась головой на подушку. Мне становилось все хуже. Слезы потекли из глаз. Я почувствовала, как мою руку сжала горячая мужская ладонь, и тяжело вздохнула.
Меня повезли на УЗИ. Опасения Светланы Викторовны и мои подтвердились. История повторяется. Киста яичника. Только теперь левого. Лопнула. В полости живота кровь. Срочная операция. Медлить нельзя. Меня готовят в ускоренном темпе. Все это проходит, как в тумане. Помню, как в вене стало горячо. Отключилась.
— Алиса, — слышу голос Светланы Викторовны. Открываю глаза. В голове ясно. Как хорошо я выспалась. В тот раз тоже быстро отошла от наркоза. — Умничка. Сейчас нужно перелечь на каталку, золотце.
Живот немного болит. Медсестры помогают перебраться на каталку, в палате — на больничную койку. Чувствую я себя хорошо, если можно так сказать в данной ситуации. В голове только один вопрос. Чем все закончилось в этот раз? Прошлая операция лишила меня половины правого яичника. Надеюсь, сейчас таких последствий удалось избежать. Смотрю на Светлану Викторовну. В ее глазах такая печаль. Я все понимаю без слов. Она опускает взгляд. В моих глазах тут же появляются слезы.
— Алиса, — тихо говорит Светлана Викторовна, — прости. Не могу сказать тебе, что операция прошла успешно. Я пыталась сделать все, что могла. Яичник не удалось спасти. Мне так жаль, милая.
В этот момент дверь открывается. Я вижу на пороге запыхавшуюся Леру. С боем пробивалась, что ли. Слышу крики за ее спиной, что ко мне нельзя.
— Я ее сестра, — заявляет Лера. — Мне можно! Правда, Светлана Викторовна?
Доктор только кивает. Она понимает, что мне сейчас нужна эта поддержка. Лера вопросительно смотрит сначала на Светлану Викторовну, переводит взгляд на меня. Видит слезы. Все понимает без слов. Стремительно подходит ко мне, наклоняется. Осторожно сжимает плечи. Я утыкаюсь носом в изгиб ее шеи, вдыхаю родной запах и реву.
— Я так хотела мамой стать, — сквозь рыдания выдавливаю я. — А теперь…
— И станешь, дурочка! — перебивает меня Лера. — Ну что ты, Алиска!
— Шансы минимальные. Ты же понимаешь?
— Я понимаю, что шансы есть! Да, может, не получится с первого раза. Будете со Стасом чаще пробовать. Вряд ли он откажется.
Смеюсь сквозь слезы. От секса лишний раз Стас никогда не откажется. Кажется, он готов всегда и везде. Лера понимает, что я немного пришла в себя. Поднимает больничную койку так, чтобы я почти сидела. Двигаться самой пока тяжело. Я благодарно киваю. Прошу воды. В первую операцию Лера так же заботилась обо мне. Когда я попала в больницу, мама была в санатории у моря. Я не стала срывать ее с отдыха. Лера прекрасно справилась. Да и мама ее приходила. Взяла на себя готовку.
— Интересно, как он отреагирует, когда я скажу, что мне положен половой покой на месяц? — говорю я. Лера пожимает плечами.
— Не знаю, как Стас, но Марк мой держался. Правда, признался, что иногда уединялся в душе, — говорит Лера и краснеет. О да. Я помню, как она сама страдала, когда доктор порекомендовала ей воздержаться от близости пару недель в первом триместре. Гормоны у Леры шалили. Она могла наброситься на Марка даже в его кабинете. Секретаря тогда просила отойти в бухгалтерию. Сотрудники только умилялись этим моментам. Все были искренне рады за нового директора компании и его беременную супругу.
— Кстати, я пыталась дозвониться Стасу. Он не ответил. Ты ему не звонила?
— Звонила. Тоже не ответил. Может, телефон забыл дома?
— Может. Он может.
Мы с Лерой смеемся. Она побыла со мной еще немного. Хотела задержаться, но приближалось время кормления Леши. Я заверила ее, что хорошо себя чувствую, плакать больше не собираюсь. Мне хотелось спать. Мама сегодня на суточном дежурстве. Не сможет вырваться ко мне. Я могу спокойно отдохнуть. Лера целует меня на прощание и убегает с обещанием вернуться завтра утром. Медсестра приносит мне лекарство. Выпиваю таблетку и практически сразу отключаюсь.
Резко открываю глаза от тихого стука в дверь. На пороге появляется широкоплечая фигура. Я точно знаю, кого сейчас увижу, но не могу в это поверить. Он подходит ближе и включает ночник над моей кроватью.
— Ваня, — выдыхаю я. — Не ожидала тебя увидеть.
— Я сам не понял, как сюда приехал, — тихо говорит он и нежно проводит рукой по моим волосам. Сердце заходится в бешеном ритме. — Очнулся, когда завернул к клинике. Как ты?
— Нормально.
— Врешь? — с мягкой улыбкой спрашивает он. Я улыбаюсь в ответ и киваю. — Операция прошла не по плану?
— Можно и так сказать.
— Все будет хорошо. Главное, верить в это.
— Пока не могу. Нужно немного успокоиться.
— Могу помочь, — предлагает Ваня, склоняясь к моему лицу.
— Как? — шепчу я, не в силах пошевелиться и сделать вдох. Секунда и его губы накрывают мои. Он целует медленно, нежно, изучает. Когда его язык проникает в мой рот и сплетается с моим, не могу сдержать стон наслаждения и…
Просыпаюсь. Тяжело дышу. Лицо горит. Пальцы на руках немного подрагивают. Мне даже кажется, что я чувствую запах Вани в палате. Вот это сон… Божечки! Растираю лицо ладонями, чтобы стереть видение.
От тихого стука в дверь, меня аж подкидывает на кровати. Морщусь от боли в животе. Нужно быть осторожнее и не делать резких движени1. Швы ведь совсем свежие. Дверь тихо открывается. Вижу на пороге широкоплечую фигуру. Да не может быть такого!
— Ваня?
— Охренеть поворот, — слышу голос Стаса и закрываю глаза. Вот черт! Дура! Кто ж меня за язык тянул…
Глава 2. Алиса
— Стас… — выдыхаю я. — Прости, я еще не проснулась толком.
— Я так понимаю, ты не меня ждала? — хмурится любимый, а я начинаю закипать. И это он еще будет обижаться? Я, вообще-то, ему одному из первых позвонила, а он даже не перезвонил.
— Ты — дурак?
— Атака — лучшая защита? — зло улыбается Стас. Я замираю на секунду. Его подменили, что ли? — Почему какой-то левый тип привозит тебя в больницу?
— Левый тип привез меня, потому что оказался рядом, — отвечаю в том же тоне. — Если бы я ждала у подъезда Леры, пока мой тип соизволит ответить на звонок или перезвонить, то откинулась бы от кровотечения.
Беру в руки телефон. Отключаю блокировку. От Стаса пропущенный всего 30 минут назад.
— Охренеть поворот! — повторяю его фразу. — Любимый перезвонил мне спустя 9 часов!
— Я забыл телефон дома, — Стас быстро понимает, что накосячил, поэтому резко сбавляет обороты. Виновато опускает голову, подходит к кровати, наклоняется, легко целует в губы. — Только недавно вернулся с работы, а там пропущенные от тебя, от Леры, от мамы твоей. Лера мне все рассказала.
— Тогда почему ты пришел и сразу налетел с претензиями!
— Ты Ваню позвала! — снова заводится Стас. — Ты же знаешь, что я всегда тебя к нему ревновал.
— Я повода не давала.
— Я не слепой.
— Я не собираюсь с тобой выяснять отношения сейчас, — устало говорю я. Я ожидала от любимого парня слов поддержки, а не скандала на пустом месте. — Ваня мне помог. Ты должен быть ему благодарен.
— Ага, отправлю ему букет с запиской, — едко отвечает Стас.
— Уходи, — не выдерживаю я. — Мне и без тебя тошно.
— Что сказала Светлана Викторовна?
— Серьезно? Ты вдруг вспомнил, где я и что пережила?
— Элис… — он тянет ко мне руку, но я отклоняюсь
— Терпеть не могу, когда ты меня так называешь. Сам ведь знаешь.
— Провела с ним двадцать минут и уже меня отталкиваешь? Ничего не хочешь мне рассказать? — взрывается Стас.
Я грустно улыбаюсь его реакции. Он привык, что я лащусь к нему, принимаю с восторгом поцелуи и объятия, а тут такая перемена. Сама не понимаю толком, что со мной происходит, но сейчас я реально зла и обижена на него. Я ведь не специально все подстроила! Если бы не Ваня, я могла потерять сознание прямо в подъезде. Бог знает, когда Лера бы меня кинулась. У нее ребенок маленький на руках. Я звонила Стасу не один раз. Я хотела, чтобы он был рядом, чтобы встретил в палате после операции, поддержал, помог пережить ужасную новость. Она ведь нас обоих касается, нашего будущего. Конечно, я раньше замечала его ревность по отношению к Ване. Именно тогда я дала себе установку не смотреть в сторону Леркиного брата. Я не хотела лишний раз нервировать любимого. Оказалось, все зря. Эта же ситуация и вовсе абсурдная. Вместо того, чтобы позвонить Ване и поблагодарить за помощь мне, я слышу только претензии. Терпеть это нет сил. Слезы уже жгут глаза. Мне так обидно!
