Рис. 3. Реконструкция плана цитадели Трои II. 2300 г. до н. э.
К сожалению, зачастую из-за отсутствия свидетельств очень сложно проследить развитие металлургии. В отличие от глиняных черепков изделия из металла можно переплавить и снова пустить в ход, что, как правило, и делалось, а до нас лишь доходят весьма редкие образчики. Очень часто мы можем судить о металлических сосудах той или иной эпохи только по глиняным сосудам, которые повторяли форму и даже раскраску металлических. Поэтому редкие находки уцелевших металлических сосудов и других изделий в так называемых «царских гробницах» дают нам несравненно более ценную информацию, чем найденное золото или серебро. Однако все эти гробницы относятся к более позднему периоду.
По мере роста значения металлов и металлургии центральные и северо-западные районы Анатолии, где находились крупные месторождения руды, развиваются все быстрее, поселения разрастаются и становятся богаче. Однако следует подчеркнуть, что эти поселения и города отличались от, скажем, египетских или месопотамских, где существовали совсем другие условия и стимулирующие факторы. В Южной Месопотамии, например, поселения группировались вокруг храмов, и белый величественный храм становился центром таких городов. Но в Анатолии мы наблюдаем совсем другое. Лучшим примером может, пожалуй, служить маленький городок Хаджилар, на юге Турции.
Рис. 4. Фигурка быка из Аладжи (2200 г. до н. э.)
Рис. 5. Фигурка быка из майкопского кургана (2200 г. до н. э.)
Примерно до 5400 г. до н. э. Хаджилар, если не считать красивой керамики, мало чем отличался от других современных ему земледельческих поселений Ближнего Востока. Однако после 5400 г. до н. э. в городе был выровнен и обнесен оборонительной глинобитной стеной прямоугольный участок площадью 190 на 120 футов. Внутри этого укрепления расположили зернохранилище, гончарные мастерские вырыли колодец и построили маленькое святилище. Местный правитель явно соорудил эту примитивную крепость для безопасности и удобства своей семьи и своих приближенных. После разрушения этой крепости на том же месте была сооружена другая, более крупная и в деталях ее уже просматриваются характерные особенности укрепленных цитаделей более позднего периода Анатолии. Например, в аналогичном сооружении в Джан-Хасане, чуть севернее Тавра, а также в Мерсине, в Киликии, в стены уже встроены комнаты с окнами-бойницами, смотрящими на лежащую внизу равнину, рядом с бойницами располагались кучи метательных камней, а возле узкого входа возвышался своего рода «командный пункт». Позднее, уже в III тысячелетии до н. э., укрепленные цитадели возникают в Центральной и Западной Анатолии. Сооружения подобного плана появляются и в Греции не позднее 3000 г. до н. э., например в Димини, в Фессалии. Дальнейшее развитие подобных городов-крепостей микенского и классического греческого периодов и, наконец, возникновение их в Западной Европе в результате походов крестоносцев — особая тема, далеко выходящая за рамки нашей книги.
Вернемся, однако, в Анатолию. В конце III тысячелетия до н. э. она превращается в страну маленьких городов-государств, правители которых живут в замках. Их экономика опирается в основном на сельское хозяйство, но истинное богатство и власть дают им добыча и обработка металлов. О том, какие изделия изготовлялись в то время, можно судить по «сокровищам» Аладжи-Хююка и других поселений северо-центральной Анатолии, а также Трои, на северо-западе страны. Аналогичные находки сделаны в Дораке, близ оз. Апольонт, и несомненно еще предстоят в других местах. Сокровища эти относятся к сравнительно позднему периоду — к 2300 г. до н. э. для Трои и к 2200 г. до н. э. для Аладжи, но высокая техника их изготовления свидетельствует о том, что за нею стоит многовековая традиция обработки металлов.
Пока еще трудно провести полную аналогию между этими находками и не менее знаменитыми сокровищами из Майкопа, на Северном Кавказе, и Ура, в Южной Месопотамии, но уже сейчас можно сказать, что анатолийские изделия никоим образом не повторяют образцы из других областей и уж наверняка не имитируют произведения более «цивилизованного» юго-востока. Скорее наоборот. У многих археологов создалось впечатление, что сокровища Ура до какой-то степени здесь чужеродны и, по-видимому, ввезены с севера одной из династий завоевателей. Это, несомненно, следует учитывать, когда речь идет о ранних влияниях, о которых говорилось выше.
Итак, в период между 2600 и 2300 гг. до н. э., известный археологам как «ранний бронзовый век II», Анатолия занимала господствующее положение. Она обладала одновременно ресурсами, необходимыми для экономики бронзового века, и технологией их использования. Благодаря этому Анатолия играла важную роль на Ближнем Востоке, а влияние ее распространялось до Южной Месопотамии (Ур) и Египта (если верить свидетельствам, обнаруженным в Дораке). Для лишенных металлов правителей Месопотамии связи с Анатолией имели особое значение, поэтому они засылали туда своих торговцев, следы которых обнаружены во многих местах. Существует легенда (пока еще не подтвержденная данными археологии) о торговцах, посланных около 2300 г. до н. э. правителями Аккада в город Пурусханду, располагавшийся, по-видимому, южнее Соленого озера или на равнине Конья. Частичные подтверждения подобных торговых связей обнаружены в поселении Телль-Брак, на караванном пути из Северной Месопотамии в Анатолию, где Нарам-Суэн Аккадский построил пышный дворец; в развалинах этого дворца найдено множество предметов, вывезенных из Анатолии.
Вторгшиеся племена (это были племена горцев кутиев, которые, как предполагают некоторые исследователи, видимо, родственны современным дагестанцам — здесь и далее примеч. ред.) уничтожили империю Аккада, и торговые связи прервались. Однако уже к 1940 г. до н. э. во многих городах Анатолии появляются ассирийские купцы (точнее, ашшурские купцы — по названию торгового города Ашшура (в Верхней Месопотамии, на среднем течении Титра), ставшего позднее резиденцией царя Шамши Адада I (1813–1781 гг. до н. э.)), в частности в Канесе, близ современного Кайсери. Тщательные раскопки в местном «каруме», т. е. торговом квартале, позволили обнаружить не только дома этих купцов, но и их обширную деловую корреспонденцию на глиняных табличках. По этим записям нетрудно установить основные предметы торгового обмена, а также оценить до известной степени значение Анатолии и одновременно те силы, которые противодействовали ее политическому влиянию во II тысячелетии до н. э.
Рис. 6. Ритуальный сосуд в форме льва из Кюльтепе
Рис. 7. Сосуд с клювообразным носиком из Богазкёя/Хаттусы (период ассирийских торговых колоний)
Ассирийцам, несомненно, требовались золото, серебро и медь. Взамен они предлагали шерстяные ткани, всевозможную одежду и металл — по всей вероятности, олово, а не свинец, как считали некоторые ученые. По этим торговым операциям мы можем судить об источниках процветания Анатолии и в то же время о тех трудностях, которые ей приходилось преодолевать. Ибо в Анатолии было предостаточно всяких минералов и имелись огромные запасы меди, но было сравнительно мало олова. Мелких месторождений было совершенно недостаточно для нужд экономики бронзового века. Где ассирийцы доставали свое олово, до сих пор не совсем ясно, скорее всего добывали в горах восточнее и севернее своей страны. Во всяком случае, анатолийцы очень нуждались в олове, и на этой основе между местными сообществами и ассирийскими купцами развивались торговые дружественные связи. Ассирийцы жили в анатолийских домах, пользовались анатолийской утварью и орудиями и даже женились на анатолийских девушках, о чем свидетельствуют их собственные имена. Поистине, если бы не документы, зачастую вообще невозможно было бы выделить «ассирийское» влияние, скорее наоборот, ибо в домах ассирийских купцов находили наиболее богатые и искусные изделия периода расцвета Анатолии.
О подъеме Анатолии в те времена свидетельствуют раскопки в других городах: в Хаттусе, современном Богазкёе, в Аджемкёе, рядом с Аксараем, и в Карахююке, поблизости от Коньи. На юго-западе, в Бейджесултане, где удалось раскопать большой дворец и другие многочисленные общественные здания, мы находим такие же признаки благоденствия. В то же время на северо-западе Троя начинает оправляться после периода относительного упадка и вскоре снова занимает достойное место среди важнейших городов. Все эти районы, по-видимому, имели свои источники снабжения оловом (других металлов хватало), однако, откуда оно бралось, как уже говорилось, пока еще не ясно. Предположения по этому поводу будут приведены ниже.
