коробочка навеяла воспоминания из прошлого, Яле подарили ее в театре на тридцатый юбилей много лет назад. Теперь мелодия следовала по фойе вслед за девушкой, пробуждая истлевшие отголоски давно минувших представлений.
Вета шествовала сквозь длинные мрачные коридоры по осколкам битых зеркал, откуда, казалось, выглядывали тени долгопокойных призраков, чтобы послушать манящую мелодию.
И все же, не показалось, вдоль стен действительно скользили тени. Вета ощутила безумный страх, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она выронила шкатулку, телефон и закрыла глаза, боясь даже двинуться с места. Мелодия перестала звучать, снова наступила сводящая с ума тишина и только стук сердца вибрировал сквозь куртку.
— Нет… — прошептала Вета, учащенно дыша. — Я это вижу только потому, что ожидаю. Это делает лишь мой разум, лишь разум…
Шкатулка заиграла самостоятельно, тело снова накрыл импульс страха, словно одеяло мрака. Дыхание сбилось, спину прошиб холодный пот.
— Я знала куда иду! — решительно сказала Вета. Только вот глаза так и не осмелилась открыть. — Ну, давай же!
Каждый шорох в сознании превращался в зверя, готового наброситься на трясущуюся душонку. Мощный выброс адреналина побуждал сделать выбор: броситься к выходу и бежать без оглядки или с дерзостью посмотреть в глаза страху. Вета выбрала второй вариант.
Она нервно сглотнула и, протяжно выдохнув, открыла глаза. Тени россыпью странствовали по пепелищам. Отчетливые фигуры людей разного телосложения и роста. Вета начала счет:
— О-один… два… нет, два… три… где же… четыре… пять… ага… пять…
Сердце девушки по-прежнему бешено колотилось, она не могла остановить внутреннюю дрожь и панический ужас, ставший комом в горле. Но любопытство сыграло свою роль, ведь это было не какое-то вымышленное пристанище призраков, как говорили, а те самые пять пропавших без вести актеров.
Звезда театра Ялина, усатый грозный дядька Василий, высокомерная пампушка Марта, долговязый молодой весельчак Леонид и голосистый суфлер Азар. Всех Вета знала, с кем-то общалась еще в детстве, кого-то видела всего пару раз.
— Что… что с вами случилось? — пыталась скрыть дрожь в голосе Вета, подняв шкатулку и телефон. — Вы же… те самые?
Витиеватые тени кружились вдоль стен, словно очарованные мелодией шкатулки. Вета на секунду закрыла пальцем свет и тени исчезли. Открыла — они тут как тут.
— Хорошо… я… Яла ты здесь? — Вета взъерошила светлые волосы, смахнув челку в сторону. — Это я, Виолетта.
Ни одна из теней не была похожа на прежний силуэт стройной бабули с пышной шевелюрой, однако, отступать было поздно:
— Расскажите, что с вами случилось? Можете показать?
Тени поплыли вперед, Вета держала телефон прямо, освещая путь. Шкатулка перестала играть. У девушки сводило виски, болезненно сжался желудок. Страх живет внутри каждого, но, если решиться противостоять ему, можно посмотреть на картину другими глазами. Вета старалась думать о бабушке, о тех изящных нарядах и талантливых артистах, которые никогда не желали ей зла. Они слишком таинственно ушли из жизни, но все еще дышали искусством в стенах, ставших тюрьмой. Девушка наконец поняла, что по какой-то причине эти неуспокоенные души не могут покинуть здание театра.
— Я понимаю… — рассуждала Вета. — Ни один из вас не смог выбраться из оков пламени, вы так и остались заложниками. А говорят, что свет губителен для тьмы… но нет же, свет рассекает мрак, а вам он нужен, чтобы обрести на время тень. Знаю, что ты здесь, Яла. Мы все очень скучаем.
Тени продолжали двигаться за светом фонаря, Вета поднялась на второй этаж и прошла несколько дверей до главного входа в зал. Она старалась отключить на время волнение, надеясь, что поможет блуждающим артистам. Точно пять теней грациозно плыли следом.
Пампушку Марту она тотчас узнала. Объемная низенькая тень с копной курчавых волос, которые она выкрашивала в платиновый, очевидно подражая натуральному цвету Ялы. Во многом Марта завидовала блистательной и, как назло, не стареющей диве, которая собирала все взгляды зрителей. Завидовала не по-черному, ей нравилась борьба за лидерство главной героини пьесы, и как только Марта возвышалась на пьедестал выше Ялы, победно ухмылялась, демонстрируя мастерство не хуже звезды. Подкрашивала ресницы синей тушью, в цвет прозрачных голубых глаз и ставила маленькую родинку над губой подводкой. Вета познакомилась с ней, когда еще ребенком приходила на первые пьесы. И Марта и Яла начали карьеру единовременно и были хорошими подругами. Марта часто налегала на выпечку в буфете и как никто другой обожала предпраздничные корпоративы в кругу артистов. Женщина часто говорила о своих достижениях и хвасталась обилием нарядов в повседневной жизни. Но главной заслугой она все же считала не награды, а женитьбу с одним из театральных режиссеров, который долгое время ухлестывал за недоступной Ялой в молодости. Яла не считала Марту конкуренткой, она советовала бывшей подруге не зацикливаться на возвышении себя и показать глубинные качества, ведь Марта когда-то была добра к окружающим и умела слушать.
Зал, который когда-то приветствовал заполненные ряды зрителей, воодушевленный смех и аплодисменты теперь был постигнут смертью и пеплом. Первые ряды сгорели до основания, когда-то бархатный красный цвет кресел чарующе манил на очередное блистательное выступление. Сейчас все смешалось пламенем воедино, словно алая кровь растеклась по эстрадному полю зрителей, припыленная траурной черной краской.
Вета поставила боком телефон на устойчивую груду металлических балок, проецируя свет на сцену.
— Какой же ужас… — печально вздохнула она, пытаясь найти уцелевшее место в зале. Воздух пропитался запахом горелой древесины, сразу вспомнился день пожара. К счастью, Вета на тот момент была дома и узнала о произошедшем из сводки новостей. В тот день девочка впервые ощутила внутреннюю пустоту и отчаяние. Каждую ночь мучили кошмары и ее водили к психологу родители. Прорабатывая травмы и выслушивая одни и те же утешительные речи, она не совсем понимала, как это должно помочь. Слова не приглушали боль потери, а слезы родственников пропавших артистов, кому удалось выбраться, не способны были затушить злосчастный пожар.
— Вы же хотите… я знаю. — мрачно произнесла Вета, заводя колесико шкатулки. Она нашла невредимое кресло в тринадцатом ряду, будто сама Смерть, очарованная талантливыми тенями, приглашала на последнее представление. Театр вновь ожил, чтобы рассказать свою историю.
Разрушенная истлевшая сцена ожидала артистов, Вета отпустила колесико и эхо разнесло мелодию по залу. Все пять теней поплыли к стене и теперь страх окончательно отступил. Вета с удовольствием бы посмотрела искомые желания артистов, погружаясь в представление силуэтов.
Тени кружились, переплетались в танце, одна из них осталась в стороне мрачной темной тучей. Вета узнала еще одного давнего знакомого — Василия. Усатый, бородатый, с грозным взглядом мужчина казался ей неизменным. Он всю жизнь нехотя занимался карьерой
