Это была не вина ее бабушки. Это была вина Холли и ее мамы. И сейчас не было способа исправить ситуацию.
***
Пока она пришла в себя, начал падать снег. Холли закрыла за собой дверь театра и посмотрела на небо. Оно было таким мрачным, как будто обещало нечто большее, чем просто снежную посыпку на земле. Когда они были моложе, Норт радовался таким ночам, рассказывая о снежных битвах, которые они устроят на следующее утро.
Это была традиция — всегда устраивать сражения с первым снегом. Ее сердце сжалось от воспоминаний.
— Ты в порядке?
Она чуть не выпрыгнула из сапог. Джош прислонился к стене театра, укрывшись под навесом, его руки были засунуты в карманы джинсов, и он смотрел на нее.
— Что ты все еще здесь делаешь?
Он пожал плечами.
— Подумал, что тебе может понадобиться помощь.
Ей в голову пришла ужасная мысль.
— Ты ведь не подслушал мой разговор с мамой? — она внезапно почувствовала себя незащищенной.
Его брови сошлись, глаза сканировали ее лицо. Казалось, что он взвешивает свой ответ.
— Какую часть? — наконец спросил он, подтверждая ее худшие опасения.
Он слышал каждое слово.
Конечно, он слышал. Вселенная ненавидела ее. Почему бы ей не добавить еще немного дерьма в ее день? Волна эмоций захлестнула ее. Она ненавидела то, что они с мамой никогда не общались. И каждый их разговор заканчивался ссорой. Это было изнурительно и эмоционально, а теперь Джош Гербер смотрел на нее с сочувствием в глазах.
И она не могла этого принять. Не сейчас.
— Мне нужно идти, — сказала она, и слезы заблестели в ее глазах.
Джош взял ее за руку.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — его голос был мягким.
Комок в ее горле превратился в полноценный камень. Его раздражение она могла принять. Его гнев — тоже. Но сочувствие от этого человека, который знал, как нажать на все ее кнопки?
Это может убить ее.
Скорчив гримасу, чтобы остановить слезы, она вырвала руку из его хватки.
— Мне жаль… Я должна… — она повернулась на каблуках и устремилась в ледяную ночь.
— Холли, подожди!
Не обращая внимания на его крики, она продолжала идти, скрипя зубами, когда ее сапоги на толстой подошве скользили по свежевыпавшему снегу. Она направлялась к единственному месту, где, как она знала, могла спрятаться, и никто ее не нашел бы. Слезы текли по ее лицу, и она не могла понять почему. Она привыкла к своим отношениям с мамой. Это не могло быть из-за этого.
Может быть, дело было в том, что Джош пытался быть с ней добрым.
Ее старый домик стоял у подножия склона, за большими модернизированными домиками, за которые дрались туристы. Его должны были снести много лет назад. Возможно, Кэнди сохранила его для такой же ночи, как эта.
Чтобы Холли могла сбежать.
Она распахнула дверь и шагнула внутрь, в ноздри ударил затхлый запах сырого дерева. Там, где когда-то горел огонь, решетка была покрыта пылью и сажей. По обе стороны комнаты стояли две односпальные кровати, а между ними была дверь в ванную комнату, в которой она принимала душ каждый день. Слава богу, электричество все еще было подключено. Когда она щелкнула выключателем, зажегся верхний свет.
В молодости у них у всех были свои домики. Норт, Крис и Гейб делили между собой два, а домик Аляски и Эверли находился рядышком с домиком Холли. Кэнди настояла на том, что если они будут работать на нее во время каникул и отпусков, то она предоставит им жилье.
И ей нравилось это маленькое местечко. Оно принадлежало ей и только ей. С кроватями, покрытыми узорами из бабочек, которые она обожала в пятнадцать лет. Холли покачала головой, поняв, что под пылью они все еще там. Проведя рукой по поверхности покрывала, она очистила ткань настолько, что смогла сесть на чистое место, без пыли, и выпустила из груди долгий вздох, вытирая слезы с щек.
Именно в этот домик она привела Джоша Гербера в ту роковую ночь. Они свернулись калачиком под одеялом почти обнаженные, его губы и пальцы привели ее к такому удовольствию, о существовании которого она даже не подозревала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А на следующее утро он исчез. Улетел в Лондон, чтобы начать новую работу, в британском филиале компании своего деда.
Правда заключалась в том, что она думала, что значила для него больше, чем просто случайная встреча на одну ночь. Она месяцами ждала, что он свяжется с ней, пригласит в гости или предложит приехать к нему. Но он не сделал ничего, даже не добавил ее в друзья на Facebook.
И теперь он ожидал, что она признается, что все еще думает о той ночи?
Ни за что, приятель.
Лучше притвориться, что ничего не было.
Она ненавидела то, как сильно ее тело реагировало на него каждый раз, когда они были близки. Годы были более чем добры к нему. Восемь лет назад он был красив, но сейчас он был разрушителен. С его темными глазами и мощной челюстью его невозможно было игнорировать.
А она хотела его игнорировать. Очень хотела.
Громкий стук в дверь заставил ее поднять голову. Слава Богу, она уже перестала плакать. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии.
Когда она открыла дверь, оказалось, что на крыльце стоит Джошуа Гербер III. Как будто не было последних восьми лет, и он вернулся после той ночи. Передумал и вернулся за ней.
Боже правый, пора перестать читать романтические книги в перерывах между делами.
Ей было двадцать восемь лет. Успешная, уверенная в себе женщина, которой не нужен был мужчина. Сделав глубокий вдох, она выпрямила спину и встретилась с ним глазами.
И да, возможно, она слегка сжала бедра. Но было холодно, черт возьми.
— Я бы добрался сюда быстрее, но эти ботинки не предназначены для бега, — он поднял ногу, и ей почти удалось не улыбнуться. — И я вроде как забыл, какой домик твой.
— Ты бывал здесь раньше? — невинно спросила она. Снег падал все сильнее, заглушая их голоса.
— Мы снова к этому возвращаемся? — его голос был ровным. — Да, я был здесь раньше. Ты позволила мне остаться здесь, когда мне некуда было идти, — он смахнул снег с волос. — Могу я войти, пока не подхватил пневмонию?
Она отошла в сторону.
— Ты ведь знаешь, что это неправда? Статистически вероятность заболеть пневмонией зимой выше, это точно. Но здесь нет причинно-следственной связи. Это просто сезон.
Его губы подергивались.
— Спасибо за эту информацию. Но я бы все равно предпочел не морозить задницу, — он оглядел домик, его брови сошлись на переносице. — Святое дерьмо, это место выглядит точно так же, — Джош подошел к кровати, протянул руку, чтобы провести ею по бабочке под пылью. — То же постельное белье. Тебе всегда нравились бабочки.
Она снова почувствовала намек на слезы.
— Я узнала об эффекте бабочки в научном лагере, когда мне было двенадцать. Я была одержима этим несколько лет.
Он посмотрел на нее через плечо, его взгляд был мягким, как ласка.
— Я помню. У тебя на всем были бабочки.
Она открыла рот, чтобы ответить, но ничего не вышло.
— Знаешь, сколько раз я возбуждался от одной мысли о твоих трусиках с бабочками? — спросил он.
Джош подошел к ней, его взгляд был непоколебим. Она почувствовала, как желудок начал скручиваться и переворачиваться. Она застыла на месте. Не могла пошевелиться, даже если бы захотела.
Холли была кроликом перед лицом потрясающе красивого, преследующего ее лиса.
— Почему ты продолжаешь лгать мне? — прошептал он, протягивая руку, чтобы провести пальцем по ее нижней губе. Импульс желания пронесся через нее, заставив затрепетать.
— Может быть, ты не так хорош, как тебе казалось.
Он засмеялся.
— Может быть, мне просто нужно напомнить тебе.
Она наклонила голову в сторону. Его палец застыл на ее губах, его глаза потемнели, и они взял ее в плен.
— Может, и нужно, — прошептала она, ее мышцы сжались от этой мысли.
Медленная улыбка растянула его губы, как будто он мог видеть желание, светящееся в ее глазах. Как будто он знал, что ее тело гудит от электричества. Он отдернул руку, и она тут же почувствовала, что ей не хватает его прикосновения.
