Характером Татьяна – молчаливая.
Глаза большие и глубокие, цвет – ярко-синий.
Овал лица, классический – красавицы славянской Таких, на рейс международный подбирали, чтобы – всем иностранцам показать, какие, – русские, красавицы работают – в Дон Авиа.
– В таких болотах, омутах, бесы и черти водятся, она вздохнула, молча.
Ведь чувствовала – третьей, она окажется и, согласилась! – кошмарней, не было бы сна, – Ника подумала и, закусив губу, ушла.
Надеялась, – любая будет, только, не Татьяна.
А та, так подло, насмеялась и, подставила.
Менять, была – не в силах, ничего. Судьба, распределила всё, – сама, её не спрашивая.
Комнаты быстро разобрали – вытаскивали пять камней. Комната Славы оказалась, будто, выбирали – для удобства, посередине.
– Сегодня, отдыхаю, он удивил всех – фразой.
– Мы все устали, согласилась, Таня.
Девчата на неё, смотрели, также, удивлённо.
– Ты, при каких делах? – спросили. Ты спишь, с Артёмом, в одной постели.
Какое отношение, имеешь к Славе?
Или надеешься и, здесь, тебе отвалится?
Она по взгляду поняла девчат и, вслух, ответила.
– Такое впечатление, что наша жизнь, вся состоит из секса?!
– И, без него нельзя, ответила ей Вика.
Мы, по другой бы жизни, скромней всех были, в мире, если парней, хотя бы было – от нас, три четверти.
Когда один, а нас двенадцать, тебя – со счёта сбросили, то, нехотя проблема – комплекс, убивает, командует мозгами, и делает, что хочет.
– А почему, меня, со счёта сбросили?
Я, не просилась к Нике. Не думаю, что меня пустит, она, – к Артёму, близко.
– Вы, с ней, там, сами разбирайтесь, ответила ей Лара. Нам, лишнего рта в сексе, не хватало.
Самим нам мало! – такие обстоятельства.
Ты, жребий бросила – подруга!
Судьба, за всех, ответила. Пред ней, есть обязательства.
– Сегодня вяжем сеть, распорядился Слава. Нам нужно, что-то есть.
Здесь – от приматов, мы спаслись, а голод рядом, – не за горами.
Не думайте, что вас накормят, – на халяву? Не обессудьте. Всем нам, нужно, потрудиться.
Будем ловить мы – рыбу, крабов, выращивать моллюсков.
У нас есть леска. На персиках, орехах, землянике, особо не протянем.
– Ноги? – решила пошутить Наташа. Так это, скоро. – Волком взвоем, в стенах – высоких, скальных, в тоске – реальной.
Поэтому, и тянет нас, уйти от одиночества. Я полюбила Лару, ей это нравится!
– Никто тебе не запрещает, любить, кого угодно.
– Тебя, к примеру? Можно?
– Девчата, я один, вас много.
Не разорвусь на всех и, выйдет – плохо или однобоко, а третьим, – ничего, вообще.
Я, не хочу – неправильно, обидеть, надоедать – отказами, к вам – приставаниями.
Что-то, нам нужно, поменять.
Поэтому, я предлагаю, – график сделать, добавила Прасковья. – По двое в день. Один день, – полу выходной, – один раз, за день. будет тебе – прекрасный отдых.
– Звучит вульгарно, как в гареме.
– А это лучше, разве?
В гареме, рыбу, крабов, ловить не нужно, – Оля подметила, а Зоя, поддержала.
– По мне, так, лучше бы в гарем, чем здесь, в опасности, – сойти с ума, что не достанется, ты не нужна.
Поэтому представим, что мы, после работы, идём в гарем, готовясь, к встрече, как в передаче – дом – 2, ночью.
– Отставить эти разговоры! – Слава, воскликнул, с болью. Я не приемлю очерёдность!
Ещё, – обязанность вмените и, трахайте все вместе!
Никто, обязан, никому – не будет! Иначе, позже, – все, себя, осудим.
С кем нравится и, если, та не против, согласен – буду! По графику и принуждению, – отказываюсь! Извините!
– А мы тебе, байкот устроим! в знак солидарности, со всеми! – грозилась Женя, улыбаясь. Сам прибежишь, на сцену.
– Тогда, я первая – штрейкбрехер, запоминайте, – вас, предупредила, произнесла Татьяна.
– Я, пошутила, сконфузилась Евгения. Показывай, что делать – вязать мы сетку, не умеем.
– Между забитыми шестами, натянем два троса, меж ними вяжем сетку, узелками.
Работа длилась долго, – до вечера. Но сеть, связали и два телевизора [6].
6
Установили сеть, Артём и Слава, на выходе из грота, а телевизоры, рядом с сачком, у бровки, к шестам подвесили.
В сачке, устало ждала, когда её возьмут, малышка барабулька, насмехаясь. Она – одной, на один зуб.
– Нам нужно будет, обязательно создать, подушку безопасности, внёс предложение, мужчина важный.
При случае опасности – голодомора, она спасёт нас от потери… и раздора.
– Потери веса? – спросил Артём. Это, непросто, с вашим аппетитом.
– Уже считаете, сколько я ем! А завтра, сколько мы едим с женой?
– Я, помогаю вам – друзья, вы, выставляете – посмешищем меня!
Вам, это делать, запрещаю!
Должны вы, делать, так, как говорю! Я старше вас и, в корень – зрю. А вы, – не понимаете! Салаги! Смотрите! – Пожалеете, в последствии!
– Когда излишки рыбы будут, мы и без вас её завялим, совета вашего, не спросим.
Сейчас нам, главное, всех накормить.
Сегодня, перебьёмся фруктами, а завтра, – будет день, надеюсь – рыбный.
Татьяна, к Нике подошла, спросила – можно, ли присесть, ей рядом?
– Это – твоя, теперь, кровать. К чему, вопросы задавать, подобные?
Смотрела на Татьяну – волчьим взглядом, – злобным, исподлобья, готова была разорвать, хотя, прекрасно понимала, ей это сделать, – невозможно. На это, не имеет права.
И та, не виновата.
– Я не просилась, к вам в кровать, произнесла Татьяна.
И, над тобой, не насмехаюсь.
Сама нам предложила жребий. Не я, была бы здесь, другая. Я, жребий не тянула.
– Другая! А не ты!
– Тебе дорогу перешла? За что, ты злишься на меня? В твоих мечтах, была… Не знаю, если честно, кто?
Другая, но, не я?
– Об этом я тебе сказала! Сама, всё понимаешь. Из них, ты самая красивая и, чувственная.
– После тебя, польстила Таня.
Если ты злишься, что к Артёму, я, сама – полезу, когда, ты будешь спать? Не беспокойся. Этого не будет.
Сумею я, себя, в желании, сдержать.
Я не желаю, стать врагом тебе. Хочу, подругой быть – всегда, везде.
И, больше, нравятся мне – девушки, чем мальчики. Я – би, хотя и, больше – лесбиянка.
Так что, не стану, я себя Артёму предлагать.
Можешь, спокойно, засыпать.
Ты нравилась мне, с самой катастрофы. Тебя заметила, ещё в полёте.
В Артёма я не влюблена.
Я восхищаюсь им, он спас нас, в том числе – меня, но, я на нём, свой крест – не ставила.
Ника, ей верила – не верила, не знала, что той отвечать. Заплакала и, машинально обняла.
Та успокаивала, гладила ей плечи, волосы, поцеловала мокрые глаза.
Губы скользнули ниже и, встретились с её губами сладкими, случайно. Внезапно, закружилась голова. Ника упала на кровать, Татьяна продолжала, девчонку целовать, губы и плечи, руки, грудь, спустилась ниже.
Блаженство разливалось в теле, и в голове, разум расширился в объёме, заняв огромный космос. Душа парила в неге чистоты, купалось в нежности соития, – полёта, происходящего, не, где-то – далеко, а здесь, – великолепно, чувственно и, страстно.
Мгновенно, всё перевернулось, разверзлась пропасть, с пространством – безразмерным, огромной – необъятной радости и счастья, и из неё неслись потоком – чувства, мелодий множество, и красок – нежности, и восприятия прекрасного, – мечты мгновения и бесконечности.
Той, – сказочной, где места нет – пылинке. Мир феерический раскрылся перед ней, в огромной красоте своей, – великолепной страсти.
Она тонула в ней и, была счастлива, как будто раньше, не ведала такого раньше, не знала счастья, вообще.
Никто им не мешал, плели сеть, телевизоры и устанавливали их в бассейне.
Их дух оберегал, любви и радости, великолепной страсти, счастья.
На ужин, не пошли, терять не стали нить, что связывала их – блаженством, разлившейся усталости и неги. Они, недавно обрели, что в жизни не имели, раньше – любовь огромную, с великолепной страстью, прекрасной чистотой…, и лаской, потоком – безудержным – счастья.
Так и заснули, крепко, в объятиях друг друга, прижавшись, словно – целое единое, на вечность, неразлучную.
Артём пришёл, когда стемнело. Он понимал, что зреет разговор, между Татьяной, Никой и, им мешать не стал, не звал, – плести сеть, телевизоры.
Он помнил Таню в самолёте, как восхищался той. Когда, придурок, что устроил взрыв, был занят Никой. Да и, не мог подумать, о стюардессе, к тому же – Ника, была, такой же – девушкой прекрасной.
События последующие за – той ужасной катастрофой, всё спутали…, тем более, что Ника – нравилась ему. Так быстро – получилось всё, в их отношениях, затем, шторм в море, пропасть…
Когда узнал, что – выбрал жребий – растерялся. Не мог, себе он, не признаться, что обладать физически, хотел бы той, но отделить не мог себя – от Ники, поэтому, был верен ей.
Лежали – Ника и Татьяна вместе, как будто обнимались, в потёмках разбираться он не стал, кто Ника, кто Татьяна. Лёг с края, где осталось больше места. Лезть к ним, он, не предполагал, вначале.
