Противник не медлил, один удар секиры стоил бы мне жизни, но враг ошибся, думая, что я буду ждать его.
Имя мне Инегельд, и не сам ли старый Харбард обучил меня премудростям сечи.
Дух Зверя! Выпусти его, взлелеянный ненавистью, он сожрёт врага — сперва разум, потом и плоть. Я угодил датчанину в печень и даже слегка повернул металл, насладившись маской боли и ужаса на его лице. Безразличие бессмертных к жизни осознаётся лишь там, где властвует сама навь. Хорошо, что Солиг не увидит моего торжества. Никто из них не мог знать, что я — человек, никто, кроме неё.
— Никто, кроме меня! — сказала Солиг, положив мне на плечо ладонь, пальцы которой украшали изумительные перстни.
— Родная! Неужели? — я обернулся, мечтая заключить любимую в объятья, чтобы не отпустить уже никогда и никуда.
— Ты ещё совсем мальчишка, Инегельд, — пробасила Солиг, меняясь на глазах. — Воистину, любовь делает человека слепым! — добавила она с детства знакомым голосом. — Но ты и счастлив этим, потому что любовь предпочитает смертных и слепых, чем вечных и всевидящих.
Рыжие волосы, прежде ниспадавшие на плечики, разом поседели, обратились в густую копну, их сковал серебряный венец. Венец, охватывающий могучий лоб мыслителя.
Тот, что был ещё недавно Солиг, вытянулся, опередив меня на голову, и раздался вширь, а бородища, заплетённая косой, украсила грудь.
Он хохотал, коварный Харбард, сбрасывая обличие за обличием, снимая маску за маской. Он веселился, и имел на то право — смутьян и губитель, морок и рознь.
— Неужто не так? — подмигнул Он мне своим единственным оком.
— Так, — горько усмехнулся я и зашагал на свет, прочь из девятой пещеры, откуда так и не сумел выбраться.
Хоть в этот раз, быть может, Харбард остался вполне доволен.
21–22 апреля 2001
Господин случая
Господин случая (2001)
Рассказ из фэнтезийной серии «Об Инегельде». Впервые опубликован в газете «Фантаст» вып. 2. 2001 г. С. 8.
— Где он? Я потерял его из виду? — сказал первый.
— Там, впереди, в длинном плаще! Не оглядывается. Старший предупреждал — больно опасный тип, — уточнил второй. — Он голыми руками разделался с нашей прежней командой, никто и пикнуть не успел. А были не хилые ребята, прошли Афган.
— Что, дерётся сильно? — спросил первый.
— Нет, просто ему везёт, — отозвался второй, и добавил. — Как никому другому. Он будто бы хозяин своей удачи. Но шеф предупредил — «ни одна досадная случайность не должна повредить нашим планам».
— Теперь не уйдёт, его уже ждут наверху, — обнадёжил напарник.
Лента эскалатора метро неспешно ползла вверх. Крепко сбитые парни — галстучки, при полном отсутствии шеи, пиджачки, всё, как положено — еле слышно переговаривались, стоя на рифлёных ступенях. Один из них, бритоголовый, полез под мышку и что-то поправил там.
— Профессиональное движение, — подумал Инегельд, — но, чую, на переходе стрелять не станут.
Он сунул руку в карман плаща, представив, что тот полон мелочью. Так и оказалось. Нынешние рубли не годились — вес маловат, измельчали деньги.
— А вот эта, с острым краем, сгодится. Гнутая, — ощутил он. Чуткие пальцы обнаружили и цифры. — Это даже забавно, — усмехнулся Инегельд, — Павел Петрович, однако.
Опустив ладонь на резиновый поручень, он уронил зелёную от времени медь в металлический жёлоб, копейка со звоном понеслась вниз, опережая фантики от жвачек…
— Человека убили! — истошно закричала старушка.
Эскалатор замер. Пассажиры — те, что не соблюдали общеизвестных правил — попадали в проход.
— Да как же это! Чёрт раздери, твою богу душу мать… — витиевато и бессмысленно выругался бритоголовый и вытер ладонью кровавые брызги на лице.
Напарник валялся на ступенях, широко раскинув руки — чуть выше переносицы, наискось, торчала здоровенная, слегка сточенная, монета, из-под которой бил небольшой фонтан. Бритоголовый машинально потянулся к ней…
— Не трогай! — прохрипел напарник.
Он хотел что-то ещё сказать, но шум и гам заглушили последние слова.
— Живой! Живой! — завопила та же бабка.
— Как же, живой!? — усомнился рядом стоящий гражданин. — А монета-то старинная будет, коллекционная, должно быть, — невозмутимо продолжил он. — Эт пацанам баловство… Эх, молодежь!
Вверх по лестнице уже спешила милиция. Бритоголовый бросился прочь, даже не освободив товарища от «ПМ». А на что ему ещё один? Такой же имеется, и даже лучше. И пистолет этот чистый.
Человек в плаще мелькал далеко впереди.
— Ни одна досадная случайность не должна повредить нашим планам, — вспомнил бритоголовый слова Старшего, и поспешил следом…
В длинном переходе было не так уж много народу, по стенам стояли продавцы газет, щенят, трудовых книжек и разных шмоток.
Не сбивая шаг, Инегельд окинул коридор быстрым, но внимательным взглядом. На том конце в луже испражнений лежал нищий. По другую сторону, не покривив носом, стоял бородатый «афганец» — косая сажень — в чистеньком камуфляже и такой же чистенькой матроске на груди, с гитарой наперевес.
— Ещё один. Трогательное единство, — улыбнулся Инегельд и снова бросил взгляд на бомжа.
Между ними было каких-то тридцать метров.
Нищий поднялся, пересек коридор и поплелся в направлении сытого, крепкошеего исполнителя, перебирающего струны — мелодия не клеилась, а настраивал бородатый, похоже, долго и мучительно.
— Про «Чёрный тюльпан» знаешь? — громко спросил нищий, трогая мужика за рукав.
— Не знаю, дед, отвяжись! — прошипел тот.
— Как же не знаешь! У вас там что, Сашу Розенбаума не поють? «В чёрном тюльпане, да, как у нас в Афгане…», — прогнусавил бомж.
— А не дать ли тебе по мозгам! Мотай отсюда! — предложил исполнитель.
— Меня пугать не надо! — расхрабрился дедок. — Я пуганая ворона! Я в таких зонах сидел, что тебе, сосунку, и не снилось! И пушку свою напоказ не выставляй, а можешь себе её в зад засунуть по самое дальше некуда
Потом он сделал какое-то неуловимое движение, Инегельд с десяти оставшихся шагов не разглядел — дед стоял спиной.
Головорез с гитарой почтительно попятился, словно признавая некий неписаный закон, и стал отступать, почти с ненавистью разглядывая подошедшего Инегельда.
— Что дед, обижают? — спросил Инегельд старика.
— И ты тоже, катись отсюда, жалостливый нашелся! — огрызнулся дед на нежданного заступника.
— Уже ушёл, — отозвался Инегельд, проскальзывая мимо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
