нужны. А вот городскую бедноту ждёт немало сюрпризов, придётся различные подворья попросту уничтожать, увеличивая этажность городской застройки. Компенсации, конечно, выплатим, но недовольных домовладельцев будет масса. Впрочем, это дела будущих двух-трёх лет. Пока у меня иные приоритеты.
Пока тепло, я решил проделать инспекторскую поездку по ряду ключевых городов, в первую очередь волжских. За месяц мой небольшой отряд посетил Вышний Волочёк, Торжок, Тверь, Кимры, Калязин, Углич, Рыбную Слободу, Ярославль, Кинешму, Юрьев-Повольский и, наконец, Нижний. Далее мы разворачиваемся и двигаемся на запад по Оке. В планах посещение Мурома, Касимова, Рязани и, конечно, Коломны.
Последняя сейчас — один из ключевых городов наряду с Воронежем, Тулой и обеими Новгородами. Сейчас это безусловный центр русского кораблестроения. Дело не в размере верфи — в Нижнем и Астрахани они больше. Старинный русский город стал экспериментальной площадкой, где обкатываются проекты кораблей и вообще новые технологии из иных сфер. Ведь струги тоже необходимо усовершенствовать, так же как методику строительства, клеи, лаки и прочие мелочи. Ну и лучшие лесопилки России сосредоточены в Коломне. Именно отсюда технология переработки дерева распространяется по всей стране. Ведь важно не только поставить механизм, работающий на водяном колесе, и купить нужные пилы. Главное — это люди и методы организации работ.
Ещё три года назад голландский купец, а я люблю общаться с этой публикой, рассказывал, что его маленькая страна является монополистом в области производства килей для всех типов судов. Мол, кроме испанцев вся Европа, включая Англию и Францию, закупает голландские комплектующие. Это несмотря на регулярные войны, которые торговле не помеха. И другие детали у них лучшие. Умные люди ещё в XVII веке сделали ставку на массовую переработку сырья, в чём не прогадали. Не удивлюсь, если эта сфера приносит денег не меньше, чем огромный торговый флот. Если учитывать все вложения и риски.
Поэтому я загорелся идеей создания своего перерабатывающего производства. Надо сказать, что в России было сложно с любой промышленностью. Три года назад во всей огромной стране набиралось едва сорок мануфактур. Это по данным министерства промышленности. Сейчас сто десять. Плюс заработали новые металлургические производства в Туле, Белом Колодезе, а также Дугнинский чугунолитейный, открытый Демидовым, УГМК и три оружейных завода. Есть ещё десяток проектов, которые готовятся к запуску, включая новгородский. В общем, есть чем хвастаться, но рано гордиться. Успокаиваться тоже не стоит.
По большому счёту мне нечего делать в Нижнем. Однако я жду очень важную новость, которая может перевернуть российскую экономику, вернее, дать ей мощнейший толчок. Заодно хочется ещё раз посетить местную верфь.
А ещё моя поездка связана с теологическим фактором. В Ярославле к нашей эскадре присоединился патриарх, дабы вместе изучить ситуацию. Плохо, что поездка из деловой сразу превратилась в насквозь официальную, насыщенную постоянными молебнами. Я посещаю церковь и по возможности соблюдаю положенные обряды, но без фанатизма. Естественно, моя умеренность в этом деле давно обросла мифами и слухами. Вот и пришлось поработать над имиджем, ведь в присутствии главы церкви особо не пофилонишь. Как ни крути, но вопрос веры в России XVII веке крайне важен. Заодно мы посетили Юрьев-Повольский, вотчину и оплот Аввакума, после чего и состоялся важный разговор с Корнилием. Информации и так хватало, но посещение формального центра раскольничества стало последней каплей.
Хотя надо признать, что после ослабления религиозной удавки, вызванного поведением царя, количество показательно набожных людей изрядно сократилось. Всё-таки пропаганда — великая вещь! Мы два года через газету продвигаем идею: хочешь доказать своё благочестие — помоги нуждающимся. Нет — молись и соблюдай обряды. Только вместо длительных паломничеств и прилюдного бросания копеек нищим на паперти пожертвуй на больницу или приют. И ведь действует. Пусть со скрипом, но высший слой общества и купечество начали менять свои привычки. Возможно, свою роль сыграло закрытие десятков монастырей и реквизиция церковной собственности. Может, народ меня боится или опасается, что пожертвованные средства попадут в казну? Плевать, всё равно процесс пошёл. И с ростом пожертвований на благотворительность неожиданно снизился процент показушников, что является главным достижением. Сразу вспоминается просто чудовищная по своему цинизму ситуация с паломничеством Елизаветы Петровны[1]. Мне кажется, что большей антирекламы церкви сложно придумать.
Я всегда считал, что бог у человека в душе и выворачивать её нараспашку необязательно. Сейчас у нас набирает моду более скромный подход, хотя бояре и купцы хвастаются богоугодными делами. Как без этого? Пусть тешатся, лишь бы людям помогали. Но не всё так благостно в России-матушке.
Разговор с патриархом состоялся на стенах нижегородского кремля. А чего? Спереди Волга, слева Ока. По рекам снуют десятки судов, прибрежные районы города буквально гудят от огромного количества людей. Зато противоположный берег пуст и радует нетронутой природой. Красота! На слиянии двух рек расположен крупнейший ныне русский порт. Именно так. Отсюда идёт большая часть грузов волжского транзита, который начал набирать обороты. Значит, не зря я пахал как проклятый три года, позабыв о белом свете.
Меня принято обвинять во всех смертных грехах, всем рот не заткнёшь. Только критики не учитывают, что царь на месте не сидит и другим не даёт. Вернее, многих это и раздражает. Помнится, Пётр тоже пытался влезать в любые детали, вплоть до того, что сам плотничал, работал на нартовских станках или дёргал несчастным зубы. Я пошёл немного иным путём и вместе с подчинёнными стараюсь разобраться в сути происходящих процессов. Мне не нужна столярная мастерская во дворце. А вот наладить логистику поставок леса или канатов, бесперебойную обработку древесины и создать предтечу конвейера — более важная задача. Потому я горжусь новгородской верфью, расположенной в Гнильцах, что выше по Оке. Это мой выстраданный ребёнок. Сейчас строится вторая верфь, но уже в Городце, что на Волге. Стране необходимо огромное количество стругов. Да и подобное производство выдаёт немало иной полезной продукции.
Точно так обстоят дела в иных сферах. Главное — организация и тщательная подготовка, пусть иногда мы теряем время. Лучше дольше запрягать, но затем быстрее ехать, нежели телега будет постоянно ломаться. Или гнить, как получилось с азовской флотилией первого императора. Тогда просто взяли, построили целую эскадру ценой неимоверных усилий, а потом пустили её на дрова. Такое расточительство людских и материальных ресурсов — преступление. Или клиническая идиотия. Ладно, сейчас речь не о Петре.
Корнилий за последние два года осунулся и как-то поблёк. Оно немудрено с такими беспокойными подчинёнными и начальником-самодуром. Ха-ха!
А ещё патриарху явно не нравились открывающиеся виды и лёгкий ветерок. Поэтому он, насупившись, кутался в фелонь чёрного цвета, напоминая нахохлившегося ворона.
