Форма входа
Книга онлайн » Разная литература » Великолепные истории » Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Читем онлайн Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Дурсун в кибитке разводила огонь. Анкар-ага заметил, что палец на правой руке ее обмотан тряпицей. Спросил, что там у нее с рукой.
— Да сухого камыша хотела нарвать на растопку — порезалась, — отвечала Дурсун. — Непривычно, никак не приноровлюсь…
Анкар-ага горько улыбнулся:
— Тут нам с тобой все непривычно. Привыкать надо, прочней в землю врастать, не то опозоримся.
— Как это — врастать?
— А так — место свое определять. В жизни, как и в кибитке, у каждого должно быть свое место. Видишь, как вышло-то: Паша делом занят — бригадир, Поллык-ага на ферме управляется, дочка работает, невестки тоже, даже Нунна-пальван — и тот при деле, один я брожу, как верблюд, отставший от каравана…
— Уж ты-то дела найти не можешь? На участке вон сколько работы — хоть с утра до вечера не разгибайся!
— Участок для себя, а я о людях думаю.
— Тогда в пески иди, к отарам.
— Нет, отходили по пескам мои ноги… Ну ладно, старая, хватит об этом. Не пропадет твой Анкар, что-нибудь придумает. Откуда такие дрова? Тополь? Смотри-ка, горят не хуже саксаула…
Глава вторая
Теперь я и не письмоносец и не учитель. По утрам — школьник, после обеда — учетчик. Довлиханов считает, будто эта работа как раз для меня, а мне, сказать по правде, больше нравилось разносить письма.
Купили мы с сестренкой корову — Анкар-ага посоветовал, — только она пока не доится. Он говорит: не горюй, молоко от коровы весной будет. А пока утром и вечером таскаю ей траву по целой вязанке; вот когда поминаю я добрым словом своего ишачка. Но ничего — привыкну, сейчас наша главная задача — привыкать к новым условиям.
Школа здесь большая — на два колхоза, нарядная, в классах светло, но учиться мне теперь почему-то нравится меньше. Особенно по литературе. Неинтересно как-то стало. Рассказывает Ахат Аннамамедович о героях всяких произведений, а я смотрю на него и думаю, что он, наверное, и сам герой не хуже, недаром у него левая рука плетью висит; когда в волейбол играет, одной правой бьет…
А наши женщины, которые в поле работают, — разве они не героини? Вот я после школы беру свой деревянный замеритель и иду в бригаду, а они уж полдня там — с рассвета в поле. И я им еще выговаривать начинаю — мало наработали. Вот это самое противное в моей новой должности: ругать взрослых женщин, которые мне в матери годятся; тех, кто не выполняет норму. Мало того, Довлиханов заставляет водить их к нему в правление. Отчитывает там перед всеми бригадирами, табельщиками, счетоводами — пароду в правлении всегда полно. Ругает, ругает, а потом велит полтрудодня срезать.
Но зато и ненавидят же у нас Довлиханова! Просто терпеть не могут; а ведь нельзя сказать, что он делает только плохое. Как переехали, ячменя всем выдал и пшеницы, с началом посевной устроил за счет неделимых фондов бесплатные обеды в поле — тоже большое дело: запасов-то ни у кого нет.
У нас в бригаде кашеварит тетя Огулдони. Каждое утро, как только Паша получит у Гыджи продукты, Огулдони сразу принимается за стряпню. Когда после школы я прихожу по своим контролерским делам на поле, поспеваю как раз к обеду. Завидев меня, Паша с улыбкой говорит:
— Явился? Значит, перерыв скоро. — Он достает из кармана трофейные часы, смотрит на них и кричит женщинам, чтоб кончали.
Побросав лопаты и кетмени, женщины устало бредут к костру. Они располагаются на охапках камыша и начинают пить чай. Пьют долго, с наслаждением и только после этого принимаются за пшенную кашу с мясом. Я лежу в сторонке на сухом камыше и слушаю их неторопливые разговоры.
Судачат обо всем. Так, например, я узнаю, что вчера вечером на участке Шохрата-ага подрались два парня, корчевавшие камыш; а одна молодуха, жена Аллаберды, доила утром корову и засмотрелась на прохожего — все молоко пролила. Девушка из местных, что секретарем в сельсовете, на коне скачет не хуже другого мужика, вот тоже — совести хватает… А Сталин, говорят, с начала войны не спит, ни разу не прилег, вздремнет часок-другой за столом — и все. Дремал вот так один раз, и привиделось ему, будто скачет он на вороном коне. Ученый человек разгадал потом его сои, сказал: к победе.
Сегодня женщинам не удалось посудачить всласть. Как раз посреди обеда явились Довлиханов и Левушкин, уполномоченный, он уже давно живет в нашем селе.
Председатель спешился и — к делянкам, поглядел и очень недовольный подошел к Паше, курившему в сторонке.
— Плохо у тебя дело, бригадир! Тридцать гектаров должны засеять. Скоро промывочный полив давать, а вы все с камышом валандаетесь! Требовать надо с людей!
Паша несколько раз затянулся, отбросил в сторону папиросу и спокойно взглянул на председателя:
— Понукать только лошадь можно, а люди и так понимают. Как их еще подгонять? От темна до темна не разгибаются; а работа такая, что быку сдохнуть впору.
Председатель усмехнулся и, хлестнув себя прутом по сапогу, процедил сквозь зубы:
— Странно, товарищ Анкаров! Очень странно слышать от фронтовика такие слова! Знаешь, как это называется? Демобилизация масс!
Паша бросил на Довлихаиова гневный взгляд, но тут вмешался Левушкин и не дал разгореться ссоре.
— Как ты считаешь, правильно Довлиханов себя ведет? — спросил я Пашу, когда начальство уехало.
Он задумчиво поглядел на поля, тянувшиеся до самого горизонта, и сказал со вздохом:
— Диктатор! Когда людям трудно, особенно важно обращаться с ними по-человечески. Вот у нас майор был, командир полка, перед важной операцией всегда с нами, младшими офицерами, как с родными сыновьями беседовал, совета спрашивал. Ведь когда к тебе по-хорошему — на любое дело сил хватит, а угрозами да понуканием немногого добьешься. Люди должны уважать своего руководителя, верить ему. А тут!.. — Паша выразительно махнул рукой. Потом улыбнулся. — Ну ладно, бери давай свою мерилку и принимайся за дело — не зря же тебя председатель кашей с мясом кормит.
Глава третья
Районное совещание передовиков предполагалось в понедельник. Уже за неделю стало известно, что от колхоза «Бирлешик» приглашены пятеро: Довлиханов, Поллык-ага, Солтанджамал, Паша и Нунна-пальван. И вдруг в субботу позвонил Санджаров.
В кабинете народу было полным-полно: бригадиры и звеньевые докладывали о ходе работ.
Выслушав Санджарова, Довлиханов сказал: «Хорошо», не спеша положил трубку.
— Санджаров звонил, — сказал он, покосившись на сидевшего сбоку Пашу. — Велел твоему отцу тоже приезжать вместе с нами.
И замолчал, вопросительно глядя на сидящих. Потом повернулся к Паше:
— Слышишь, Анкаров, скажи отцу: он тоже едет в район. Санджаров велел передать, чтобы Анкар-ага прибыл на совещание.
— Передайте, раз велел, — спокойно отозвался Паша. — Вам позвонили, вы и передавайте.
Довлиханов поморщился:
— А ты не можешь два слова передать? Трудно оказать уважение председателю?
— Трудно. Мне трудно уважать человека, который сам никого не уважает.
— Да бросьте вы! — вмешался Нунна-пальван, обеспокоенный таким оборотом дела. — Есть из-за чего спорить. Как дети, честное слово! Зайду к Анкару и скажу. Вместе и явимся в понедельник.
— А знаешь, мать, — с усмешкой заметил Анкар-ага, когда Кейкер рассказала ему о перепалке Паши с председателем, — наш старший стал мне нравиться в последнее время.
— Почему в последнее? — удивилась Дурсун. — Он всегда был хорошим сыном.
— Да я не о том… Характер у человека появляется. Как у того ежа колючки. Говорят, раньше и еж пушистый был, мягкий, как зайчонок. Пока волка не встретил. Так и Паша. Довлиханову он ответил правильно.
— А почему Довлиханов, как вспомнит о тебе, прямо кипит весь? — спросила Кейкер.
— Потому, дочка, что твой отец не Поллык-ага, навытяжку стоять не будет. А еще, видно, не по душе ему, что люди меня уважают, считаются больше, чем с ним, председателем. Я ему поперек дороги стал. Потому и в колхоз не зовет работать — нет, мол, для тебя, старика, дела. Ну ничего, я тут придумал кое-что — будет мне трудодень писать!
…В понедельник с утра у правления стояла арба, запряженная парой лошадей. Рассвет еще только брезжил. Моросил мелкий надоедливый дождик. Собрались все, кроме председателя. Наконец и он подошел.
— Документы у всех есть? — спросил он, садясь на арбу. — Район пограничный, учтите, могут паспорта потребовать.
— Паспорта? — Анкар-ага залез в карман шубы и долго ощупывал его. — Нету. Колхозная книжка при мне, а паспорта не захватил.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров бесплатно.
Похожие на Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров книги
- Последствия неустранимы: Жестокое счастье. - Михаил Черненок - Великолепные истории
- Мужчина на всю жизнь - Герд Фукс - Великолепные истории
- Энни - третий клон (СИ) - Раиса Николаева - Великолепные истории