Тамарка смело подняла брошенную мной перчатку.
— Ну я кое-что по этому вопросу слышала, — ответила она, закуривая сигарету, — что интересует — спрашивай.
— Да вываливай все, что знаешь, — буркнул я, — интересует в основном, откуда и куда она идет и работает ли.
— Построили ее, — начала она издалека, — сразу после войны — у нас тут кругом болота, а в болотах много торфа, а торф добывали в основном зеки, тут ведь лагеря и зоны сплошные раньше были…
— А сейчас чего? — перебил ее я, — нет больше лагерей?
— Да, почти все закрыли при Хрущеве, остался один, кажется, лагпункт, за Рустаем где-то. Так вот, зеки вытаскивали пласты торфа из местных болот, потом он сох пару месяцев, потом его надо было вывозить — вот для этого и соорудили эту дорогу. Откуда она начинается и где заканчивается, такой был вопрос?
— Точно, — подтвердил я.
— В наш санаторий короткое ответвление идет, — продолжила она, — от основного хода, а он, этот ход, в южной стороне заканчивается недалеко от Города… в Лесопромышленном районе вроде, а на север до самого Рустая идет. Может и дальше, этого не знаю.
— И еще был вопрос — работает ли оно сейчас? — напомнил я.
— По-моему нет, — наморщила Тамара лоб, — кому сейчас торф сейчас нужен, все же на газе.
— А что такое тогда гудело две минуты назад? — спросил Афоня.
— А я знаю? — огрызнулась Тамарка, — пойди и посмотри, если интересно.
— Работает узкоколейка, — неожиданно вставил свое слово Эдик, — у меня там даже один знакомый машинист есть, выпивали с ним недавно.
— Ты, похоже, со всеми уже успел выпить, — заметил я, — так что там насчет машиниста-то? Как зовут, где живет?
— Зовут обычно, — пожал плечами Эдуард, — Сергеем, фамилию не знаю. Где живет, тоже не в курсе — пили мы с ним прямо в кабине тепловоза… вот, кстати, никаких паровозов там точно нет, и дров им не надо, давно на солярку ходовой состав перевели.
— Товарищи, — громко сказал капитан, — есть такое мнение, что ловить нам в этом санатории больше нечего. И терять тоже… ну кроме своих цепей, как сказал бы Владимир Ильич. Так что мнение заключается в том, чтобы всем нам оставшимся тут в живых взять и погрузиться на паровоз…
— На тепловоз, — напомнил я.
— Да неважно, — отмахнулся он, — главное слово тут «погрузиться». И уехать куда-нибудь туда, где имеется цивилизация.
— Я двумя руками за, — тут же выскочила Тамарка, — цепочка у меня одна уже есть (она показала тоненькую золотую побрякушку на своей шее), а другие мне без надобности.
Тут в перекличку и все остальные подтянулись — против никого не оказалось.
— Ну и я тоже поддержу общее мнение, — сказал оставшийся последним Гриша, — предлагаю выйти в течение часа.
— А почему так долго? — спросила Ирина, — нам собраться и пяти минут хватит.
— Надо похоронить двух наших коллег, — напомнил капитан.
— Если они остались в подвале на своем месте, — добавил я.
— А вот сейчас и проверим, пошли, — и капитан указал на меня, Анвара и Эдика, — по двое на один труп.
В помещении номер семь правого крыла подвала все оставалось неизменным — эти двое лежали в тех же позах, в которых мы оставили их час назад. Мы аккуратно вытащили их на свет божий, и тут пригодилась моя лопата из багажника. Копая яму размером два на полметра, заодно вспомнил и про голову Толика… закинули и ее в эту же яму.
Командир разрешил дать прощальный залп одиночными выстрелами, после чего мы вернулись в столовку.
— Ну, вся черновая работа сделана, — сказал он, вымыв руки под краном (вода на удивление текла с очень хорошим напором), — можно выдвигаться.
— Еду и питье мы запасли, — отчиталась Ирина, указав на кучу пакетов и сумок на полу возле выхода.
— Тогда присядем на дорожку, — предложил почему-то Эдик, и никто сопротивляться не стал.
И пока мы сидели, кто на чем, мне в голову пришла новая идея, которую я тут же и озвучил.
— Эдик, а расскажи, что там за дорога по просеке? К этому разъезду…
— В смысле? — не совсем уяснил он, — лесная дорога, слева сосны, справа сосны, посередине пусто.
— Машина, в смысле, там проедет?
Народ немедленно оживился и загудел — моя мысль дошла до большинства.
— Наверно, — пожал Эдик плечами, — дождей давно не было, грязи не должно быть.
— Ну, так поехали на моем Дастере, — продолжил я, — все веселее будет… плюс гораздо быстрее и безопаснее.
— Все не влезем, — напомнил капитан, — нас же семеро, а в твой Дастер максимум пять войдет.
— В два захода можно, — ответил я.
— Не, — внес уточнение капитан, — мой УАЗик еще можно задействовать — тогда возвращаться не придется.
— Это если он заведется, — напомнил я такой факт.
— Да куда он денется, — недовольно отбрил меня он, — ты лучше за своей матчастьью последи.
— Есть, тщ капитан, — вытянулся я по стойке смирно, — последить за своей матчастью. Разрешите выполнять?
— Разрешаю, — кивнул он мне, но тут сказала еще пару слов Ирина.
— А как быть с Валерой и Игнатом?
— Стоп-стоп, — потер лоб Гриша, — Валера затерялся где-то в стенах, хрен с ним, а ведь Игната мы же оттащили в какую-то кладовку…
— Точно, — вспомнил я, — рядом с раздевалкой — надо посмотреть, что там и как.
Недолго думая, мы всей толпой выкатились в вестибюль и я, поскольку первым был в очереди, распахнул неприметную дверь между аппаратом безналичной оплаты типа Киви и входом в пустующую раздевалку.
— Вот, — сказал я всему народу, — сюда мы его и затащили утром.
Но никого и ничего в этой кладовке не имелось, не считая, конечно, швабр и ведер в углу.
— Тэээк, — резюмировал ситуацию Гриша, — как говорят у нас на службе, нет тела — нет дела. С Игнатом вопрос закрываем и едем к железной дороге, правильно? — зачем-то попросил он подтверждения у общества, хотя вопрос, в общем и целом, был прояснен и без этого.
И я отправился заводить свой личный автотранспорт, прихватив с собой Афоню, на всякий случай, мало ли что. А и не случилось никаких случаев — все было тихо и безоблачно.
— Совсем что ли насекомые передохли? — этот вопрос мне Афоня адресовал.
— Наверно… — ответил я, одновременно поворачивая ключ зажигания… мотор почихал немного, но со второй попытки завелся достаточно уверенно, — вообще, насколько я знаю, насекомых размером с кошку быть не может в принципе… садись, — предложил я ему, открыв пассажирскую дверь.
— Это почему же? — задал вопрос Афоня, усевшись рядом.
А я вырулил на парковую дорожку между декоративными кустарниками и продолжил.
— По двум основным причинам. Первая — дыхательная система… у насекомых
