и накинул на них столько узлов, что, сам Гудини не стал бы пытаться из них выбраться.
Только после этого я позволил себе расслабиться и откинуться на стену коридора.
Конечно, сказать, что противник оказался надежно зафиксирован значило бы обмануть, но в мои цели и не входит конвоировать его куда-то или держать в таком положении хоть сколько-то долго. Тем более, что оба конца цепи мне все равно приходилось держать в руках, чтобы они не превратились в задрипанный кухонный ножик. Мне достаточно было дождаться момента, когда мы прилетим к казадорам, а для этого получившейся вязанки было вполне достаточно.
Мотылек подтвердил это, несколько раз дернувшись и попытавшись то ли сбросить цепи, то ли ослабить их натяжение, но у него, конечно, ничего не вышло — я велел оружию, чтобы у него ничего не вышло.
Тогда мотылек очень шумно набрал в легкие воздуха, видимо, чтобы закричать, но я его опередил:
— Давай не надо. А то сниму твою маску и сделаю тебе кляп из твоих же носков.
— Ладно… — смирился мотылек спустя несколько секунд раздумий. — Что теперь? Убьешь меня тоже?
— Да нужен ты мне. — я досадливо отмахнулся, от чего в боку снова заболело. — Я же тебе с самого начала сказал, что я не враг. Мне нахрен не надо вас убивать, вот честное слово.
— Тогда почему убил Кристину?
— Она пыталась убить меня первая. — я пожал плечами. — Как и ты, кстати. Но с тобой у меня был выбор, а вот с ней — нет. Не хочешь — не верь, но она была сдвинутая по самую маковку.
— Ну а если ты не планируешь убивать меня, то что же тебе надо? — спокойно поинтересовался мотылек. — Зачем ты проник на борт и главное — как ты это сделал?
— А это, детектив, неправильные вопросы. — усмехнулся я. — Как минимум, второй. Неважно, как я это сделал, главное, каков мой план. А план был очень прост — добраться на вашем дирижабле до казадоров, где я просто покину вас. Только и всего. Если бы не ты, вы бы даже не узнали о том, что я на борту. Кстати, сколько вас тут?
— Так я тебе и сказал. — хмыкнул мотылек. — То, что ты меня поборол, еще не значит, что я буду с тобой сотрудничать.
— Да я не настаиваю. Думал, вдруг прокатит. — я пожал плечами. — Тогда просто подождем, пока не прибудем на место. И если ты не намерен разговаривать, то просто помолчим — это меня тоже устроит.
На самом деле, конечно, мы не просто молчали. Мы пристально наблюдали за действиями друг друга, я — чтобы не пропустить момент, когда противник умудрится как-то выпутаться из цепей, он — наверное, чтобы не пропустить момент, когда я все же захочу его убить. Поэтому сказать, что я отдыхал все время, что летел дирижабль означало бы обмануть снова. Даже наоборот — я чертовски устал.
Где-то сбоку негромко гудели двигатели, иногда где-то далеко слышались чьи-то гулкие шаги и даже разговоры, но к нам никто не приходил. В такие моменты я ловил на себе пристальные взгляды мотылька и качал головой, напоминая про носки. Хорошо, что мне попался понимающий человек, который так ни разу и не закричал.
Спустя час тональность двигателей изменилась, дирижабль ощутимо дрогнул, и, кажется, пошел на снижение. Мотылек явно оживился и слегка подался вперед — видимо, и правда, мы прибыли на место.
Я встал.
— Делаем так. — сказал я, глядя в глаза противнику. — Когда касаемся земли, я ухожу. Ты уходишь тоже. Не за мной — куда-нибудь в другую сторону. Совсем хорошо, если сделаешь вид, что вообще меня не видел, а рацию разбил по неосторожности. Сам понимаешь, если ты признаешься, что не смог остановить одного светлячка — по голове тебя не погладят за это, так что в твоих же интересах оставить все между нами. Впрочем, даже если ты расскажешь, мне все равно, тебе потом расхлебывать последствия. А прежде чем решить пойти за мной или тем более припрячь кого-то к погоне — сначала вспомни про носки. Договорились?
Дирижабль снова едва заметно дрогнул, и двигатели снова сменили тональность. Они явно замедляли свое вращение и вот-вот должны были остановиться. Мы на месте.
— Договорились. — не дождавшись ответа от мотылька, сам сказал я и подошел к люку. Змеящаяся по полу цепь сначала натянулась, а потом удлинилась, чтобы позволить мне это сделать.
— И помни — у меня нет цели убивать вас. — сказал я на прощание мотыльку. — Я тебе даже больше скажу — ни у кого из светлячков нет таких целей. Но если придется — мы будем.
Я открыл люк, выдохнул, призвал оружие обратно в руку, и, даже раньше, чем в ладонь ткнулась рукоять ножа, выпрыгнул наружу.
Глава 9
Вопреки моим ожиданиям, дирижабль не сел на поверхность. Если подумать, это было логично — какая к черту посадка, это же хренов дирижабль размером с футбольное поле! Куда и как его посадить в городе?
А ведь мы действительно все еще находились в городе, в смысле, в ноктусе. Вокруг высились все те же здания, какие я привык видеть в обитаемой части и ее теневом двойнике, разве что стояли они как-то пореже и небольшая их часть выглядела разрушенными. Не настолько, чтобы считать их руинами, но все же перекрытия и части стен местами отсутствовали, и это явно не потому, что дома банально не достроили — что я, недостроев не видел? Больше всего это было похоже на то, что происходит с многоэтажками, когда по ним бьют из артиллерии. Доводилось видеть фотографии.
Все это я выхватил из окружения, за несколько секунд обведя взглядом окрестности, едва только вылез из люка. Дирижабль спустился максимально низко — практически касаясь гондолой крыш многоэтажек, — и завис над ними, полностью затихнув. До ближайшей крыши было буквально три метра по вертикали и два по горизонтали, допрыгнуть — раз плюнуть.
Я и прыгнул, пока оставшийся внутри мотылек не очухался, не подобрал свой проводник и не последовал за мной. Несмотря на то, что мы вроде бы договорились, никакого доверия к противнику я, понятное дело, не испытывал, а у меня ведь даже люк за спиной запереть нет возможности. Только и остается, что побыстрее спрыгнуть на крыши, найти на них позицию, с которой удобно будет наблюдать, что делает экипаж дирижабля, и затаиться там, надеясь, что у мотылька нет не только оружия, но еще и дрона, а если дрон
