магия! Сила, способная творить чудеса.
Марина попыталась возмущенно открыть глаза снова, но я ей запретил.
— Просто слушай. Сейчас я сотворю магию, поэтому просьба не удивляться.
Она скептически хмыкнула, но решила послушаться, наверное, смакуя, что я останусь в дураках через минуту.
Я же, крепче прижав девчонок к себе, молниеносно нырнул в подпространство, чтобы вынырнуть прямо посреди лагеря, неподалеку от Коллена.
При нашем появлении товарищ радостно соскочил с коня, Даяна бросилась к нему, тревожно заглядывая отцу в глаза. Марина же открыла веки и начала шокировано оглядываться вокруг.
— Как ты… как ты это сделал? — прошептала она и обернулась ко мне. Смотрела недоверчиво, так, словно я снял луну с неба и забыл вернуть. Улыбнулся.
— А я предупреждал!
Марина скривилась.
— Мозги-то мне не пудри, — прошипела она.
— А ты не возмущайся, — ответил ей в таком же тоне. — Я насчёт северян не шутил. Марш в повозку!
— Эй, — возмутилась она и упёрлась руками в бока. — Чего это ты раскомандовался?
— Не так громко, на нас уже смотрят, — притворно посуровел я.
Марина оглянулась и действительно увидела недоумённые взгляды вокруг. Прикусила язык. Похоже, поняла, что своим неуважительным тоном подрывает мою репутацию.
Недовольно поджив губы, произнесла:
— Где повозка?
Я указала на ту, в которой был сложен мой шатёр и вещи. Она была довольно большой и вместительной. Марина забралась туда с немалой ловкостью. Я знал, что она была отлично физически натренирована в своём КР.
Подъехал Коллен.
— Господин Арель, предлагаю встретить северян небольшим отрядом. Они зайдут в овраг Дьявольское Жерло, им нет другого пути, потому что оползень уничтожил другую дорогу еще несколько лет назад. Там они станут отличной мишенью для лучников.
— Я буду с вами, — ответил, согласно кивая. — Вам одним не справиться.
— Как скажете, — поклонился товарищ и направил коня в сторону.
Бо́льшая часть лагеря вместе с Мариной отправилась вглубь нашей территории, и я не стал прощаться с ней, а то увязалась бы следом. Вскочил на коня, который радостно заржал подо мной, соскучившись по скачкам и приключениям, и вместе с отрядом из пятидесяти человек направился к упомянутому оврагу…
* * *
Повозка тряслась, как сумасшедшая, отбивая мне все бока. Я была зла на Эмиля за то, что он постоянно дурачил меня. Как ему удалось перенести нас в лагерь на столь огромное расстояние, я так и не поняла. В теорию о магии я, конечно, не верила, хотя могли быть разные допущения. Кто сказал, что в древние времена… а я всё больше начала склоняться к мысли, что мы оказались в прошлом… не существовало каких-то технологий, способных разрывать пространство? Например, как это делают зоннёны своими телами. Назвать это магией будет примитивом, но Эмиль мог именно это иметь в виду.
В душе вспыхнуло любопытство. Вот бы мне какую-нибудь штуку, чтобы работала, как зоннёнские способности! Я даже улыбнулась, представив, как при помощи так называемого «амулета» создаю портал и выхожу в совершенно другом месте.
Подобные размышления успокоили. Обязательно разузнаю, каким образом Эмилю это удалось.
Но остальные мысли не радовали. Нападение неких северян казалось дикостью. Надеюсь, Эмиль не вздумает участвовать в битве. Он же еще мальчишка, кого бы из себя не делал на словах…
Так прошло несколько часов, и я даже успела задремать. Когда проснулась, солнце уже склонялось за горизонт.
Мы остановились в долине, поросшей зеленой травой. Здесь было раздолье лошадям и дойным животным, которых увели вслед за лагерем. Я выбралась из повозки, кряхтя, как старушка. Тут же подскочила Даяна, глаза ее источали тревогу.
— Эй, ты чего? — уточнила осторожно.
— Северяне очень страшны, — произнесла она с дрожью в голосе. — А с господином Арелем на битву остался… — она опустила глаза, — Маншир…
— Маншир? — переспросила я.
— Да, это один воин. Он… нравится мне… — девушка покраснела.
Теперь я поняла, почему Даяна так огорчилась. Однако вдруг до меня дошел смысл и других ее слов.
— Как это вместе с господином Арелем? Этот идиот тоже остался там???
Девушка изумленно вскинула на меня глаза.
— О чём ты? — уточнила она, мрачнея. — Как ты можешь называть великого Ареля идиотом?
Она побледнела, потом покраснела, взгляд наполнился безумной укоризной, а я прикусила язык.
Эх, надо не забывать, что Эмиль играет роль местного божества, а я… не очень-то его почитаю.
— Прости, — покаялась искренне, — это от волнения.
Даяна начала успокаиваться.
— Отец тоже с ними, — произнесла печально. — Я очень надеюсь, что господин Арель защитит каждого.
«Ага, — подумала я, — сия надежда, конечно же, напрасна. Этот мальчишка способен только красноречиво вешать лапшу на уши. Ладно, не буду беспокоиться о нем!»
Но легко сказать! На деле ничего не вышло. К ночи я сгрызла себе все ногти и готова была добраться к локтям. Вестей от воинов всё не было. В разуме рисовались страшные картины того, как златокудрая голова ударом меча отделяется от плеч и катится по сухой земле.
Наконец, неподалеку от лагеря раздался шум. Я, сидевшая под наскоро сооруженным навесом, подскочила, тревожно всматриваясь вдаль. Когда же на свет костров выскочили первые всадники, и я увидела Коллена, моего типа отца, в сердце воскресла надежда.
— Отец, что, что там? — Даяна первая кинулась к нему. Мужчина ловко соскочил со взмыленного коня. Он казался, вымотанным и изможденным, но на лице играла улыбка.
— Великий Арель воистину всемогущ! — произнёс он торжественно. — Силой мысли он одолел войско в десять тысяч человек! Если бы не он, нам бы не выбраться оттуда живыми.
У меня отпала челюсть. О чём он говорит? Эмиль что-то сотворил? Но сотворить подобное просто невозможно! Одно дело играть роль божества, а другое дело им быть. Неужели у местных начался общественный психоз? Хотя стоп, этот парнишка… он же может быть скрытым эмпатом! Недаром я никак не могу прочитать его чувства.
А что, если всю битву он просто-напросто им внушил?
Глава 18. Спор…
Когда я обучалась эмпатическому искусству, нас предупреждали, что использовать этот дар для управления другими людьми неэтично, поэтому запрещено. Допускается только в тех случаях, если грозит непосредственная смертельная опасность или если ты на задании (тут уже ответственность за твои действия на себя берет начальник, да и следование законам очень условно).
Точно так же было запрещено внедрение в разум другого существа с целью разведать его мысли. Конечно же, чувства, эмоции и некоторые мыслишки окружающих в принципе плавали на поверхности, поэтому эмпаты улавливали их без труда. Но если речь заходила о глубинной проверке, то за подобное действие можно было легко загреметь в тюрьму.
