Квартира и семья Володи Фролова стали для меня родным домом.
Теплом и заботой был я согрет в семье Владимира Павловича. Их излучали и супруга его Мария Кузьминична, и дочь Светлана. Неделями и месяцами я жил у них на всем готовом…
По-братски близкими и сердечными были наши отношения с Владимиром Павловичем до последнего дня жизни. Когда его не стало, мне всегда не доставало его душевной щедрости, верных советов, помощи и поддержки…
Владимир Павлович не только сам проявлял трогательную заботу обо мне и моей семье. В том, что наш сын Коля пошел на философский факультет Московского государственного университета – огромная заслуга Владимира Павловича, окончившего его с отличием вскоре после Великой Отечественной войны. В том выпуске было много фронтовиков, как и он сам…
Владимир Павлович не только согревал меня бескорыстной помощью и душевной щедростью. Он подарил и многих своих друзей-однокурсников. Его имя служило паролем для них. Когда бы я ни обратился к ним, они всегда были готовы прийти на помощь.
Представляя меня своим друзьям, он, по их словам, давал мне такую аттестацию: «Иван Осадчий – обязательный человек». Это качество он считал самым важным для человека. Обязательному человеку чужды равнодушие, безразличие, разрыв между словом и делом. Одним словом, «обязательность» – свидетельство высокой порядочности и надёжности. Владимир Павлович обладал редчайшей чуткостью, умением понимать состояние человека, делить с ним и радость, и беду. Как и Владимир Павлович, я особо ценю человека по его обязательности в любом деле, малом и большом, и в обыденной повседневной жизни.
Назову поименно (не могу не назвать) друзей В. П. Фролова, ставших и моими добрыми товарищами:
Василий Петрович Агафонов, заместитель начальника Управления преподавания общественных наук Министерства высшего образования СССР, заведующий кафедрой философии Лесотехнической академии в Мытищах. На протяжении многих лет он приходил на помощь во всех сложных ситуациях, возникавших в жизни.
Жанна Павловна Крючкова, редактор политической литературы Госполитиздата. Её квартира в течение ряда лет служила для нас гостеприимной обителью…
Геннадий Михайлович Гусев был самым молодым из однокурсников Владимира Павловича. Об этом он сам мне рассказывал: «Я пришёл на философский факультет МГУ со школьной скамьи. В то время, в первые послевоенные годы, со мной учились многие вчерашние фронтовики. У меня за плечами были свежие знания, приобретенные в школе, которую я окончил с золотой медалью. У них – фронтовая закалка, мужество, смелость, твёрдость духа и характера, неуёмная жажда знаний. Я робел перед ними, но они относились ко мне как к равному, даже с подчёркнутым уважением, обращаясь ко мне за консультацией по забытым школьным предметам.
Владимир Павлович был и на факультете, и на курсе, и в нашей учебной группе, пожалуй, самым авторитетным. Не случайно он являлся нашим бессменным парторгом»…
Геннадий Гусев был самым близким другом В. П. Фролова. Они дружили семьями и часто встречались, навещали друг друга. Он очень дорожил дружбой с Владимиром Павловичем. И, потеряв его, считал себя осиротевшим.
После окончания философского факультета Геннадий Гусев был приглашен на работу в ЦК ВЛКСМ. Затем много лет трудился в ЦК КПСС. Впоследствии был референтом Председателя Президиума Верховного Совета СССР, члена Политбюро ЦК КПСС В. И. Воротникова. Многие годы входил в состав редколлегии «Роман-газеты» и ряд лет являлся её главным редактором…
Он откликался на все мои просьбы, чаще всего, – по вопросам бронирования мест в московских гостиницах для меня и семьи…
За неделю до кончины Владимира Павловича, мы с сыном встречались с ним. Он обстоятельно интересовался предстоявшей защитой Колей кандидатской диссертации, давал советы, вручил отзыв кафедры философии Кубанского университета на автореферат диссертации. А перед самым нашим уходом спохватился: «В Институте повышения квалификации я познакомился с заведующим кафедрой философии Владимирского пединститута Федором Васильевичем Цанн-Кай-Си. Я позвоню ему и попрошу поучаствовать в защите. Ведь Владимир рядом с Москвой».
Вечером того же дня сообщил: «Договорился. Федор Васильевич обязательно будет на защите и выступит в качестве неофициального оппонента. Автореферат он получил, прочитал и хорошо отозвался о нём…».
Забегая вперёд, скажу, что Ф. В. Цанн-Кай-Си слово своё сдержал…
Разве мог я предвидеть, что это было наше последнее общение с Владимиром Павловичем, последняя встреча. Ничего не предвещало беды… Неделю спустя Владимира Павловича не стало. Он изредка жаловался на боли в сердце. Потом был инфаркт. Но Владимир Павлович справился с ним и вернулся в строй. И вот на выходные он поехал в кубанскую станицу Варениковскую, на родину супруги Марии Кузьминичны. После позднего плотного ужина разразилась острая боль в груди. Вызвали «скорую». Новый инфаркт. На этот раз роковой…
В последний путь провожали Владимира Павловича его многочисленные друзья, товарищи по работе, преподаватели и студенты университета. Из Москвы прилетел на похороны своего самого первого и любимого друга Геннадий Михайлович Гусев. Долго держался, но не в силах был совладать с постигшим горем, – разрыдался. – Как и я, и многие, стоявшие у его гроба. Осиротела не только семья, родные и близкие Владимира Павловича. Осиротели и мы, его друзья-товарищи, коллеги и ученики…
Многие годы моим другом-единомышленником являлся Кирилл Асенович Аджаров. Он был не только крупным ученым в области международного права. Он по праву считался одним из лучших лекторов-международников не только в крае, но и во всем Советском Союзе. Часто бывал в Туапсе. К горести моей и всех, кто знал его, он тоже рано, безвременно ушел из жизни…
В большой университетской семье у меня появилось великое множество друзей-товарищей, с которыми нас роднило глубокое взаимное уважение и взаимопонимание. Назвать всех просто невозможно. Назову только отдельные имена.
На юридическом факультете, где начиналась моя учебно-педагогическая деятельность в университете, помимо уже упомянутого К. А. Аджарова, это были: декан факультета А. А. Хмыров и его заместитель Б. М. Бахарев. Удивительной порядочности люди. К горькому сожалению, Б. М. Бахарев тоже очень рано ушел из жизни.
На моей родной кафедре истории КПСС, которой заведовал И. И. Алексеенко, работала группа способных преподавателей, ставших моими «товарищами по оружию»: И. С. Казюкин, В. А. Мирзо, И. Б. Алещенко, работавший секретарем Краснодарского крайкома КПСС по идеологии, а затем – ректором Краснодарского пединститута; В. Ф. Прудкогляд, В. В. Криводед, А. Ф. Норицына и А. Ф. Чиченина; из молодых – В. Д. Сафонов и Ю. А. Пеницын, парторг кафедры Н. Н. Давыдов; заведующая кабинетом Лидия Герасимовна Еремеева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
