Ливви подняла голову. До этой минуты она была слишком взволнованна, чтобы замечать что-либо вокруг. На темно-синем небе сияли огромные серебряные звезды. Над пустыней всходили луна во всем своем великолепии – яркий круглый шар повис над пальмами, где они два часа занимались любовью. У Ливви комок стоял в горле, до того все походило на сказку.
Это не было волшебной сказкой, скорее коротким исключением из правил. Саладин уже предупредил ее, что они возвращаются в реальную жизнь.
После того как они оделись и стряхнули песок с одежды, Саладин прижал ее к себе, приподнял подбородок. Ливви смотрела в его сверкающие черные глаза и была близка к тому, чтобы влюбиться. Но взгляд Саладина был холоден. С болью в сердце, она поняла, что он снова возвел между ними барьер.
– Знаешь, когда мы вернемся…
– Я должна делать вид, что ничего не случилось.
Глаза Саладина поблескивали в лунном свете.
– Откуда ты знаешь, что я хотел сказать?
– Я ведь не ошиблась?
Казалось, его удивила спокойная реакция Ливви. Возможно, поэтому он счел нужным объясниться, хотя Ливви не задавала вопросов.
– Это не должно происходить в стенах дворца. Ты рискуешь оказаться в неловкой ситуации, если станет известно о наших отношениях.
– Как мило, что ты заботишься о моей репутации, Саладин. Может, на самом деле беспокоишься о своем добром имени?
– Кажется, ты не понимаешь, – ответил он с легким раздражением. – Никто не посмеет осудить меня за то, что между нами был секс.
– Потому что я скоро уеду и все забудется, – легко предположила она.
Возникла пауза.
– Правильно, – подтвердил Саладин.
Ливви могла бы оценить его честность, но только не в этот момент. Ей хотелось услышать ласковые, нежные слова, но перед ней стоял холодный, сдержанный незнакомец. Саладин легко вскочил в седло. Ливви подумала, что сигнал к пробуждению прозвучал вовремя. Нельзя требовать невозможного от мужчины, который не обещал ничего сверх своих возможностей. Ей надо отнестись к этой… связи так же, как любой женщине ее возраста, – с энтузиазмом и благодарностью, но без ожиданий и сдерживать эмоции в пределах разумного: брать то, что дают, и не рассчитывать на большее.
У нее только два пути – бежать или остаться. Похоже, она выбрала второе.
Силуэт дворца вдали напоминал крепость. Они подъехали к воротам в молчании. Двое грумов приняли лошадей. Войдя в мраморное великолепие своего дома, Саладин что-то быстро сказал подбежавшему слуге и пошел провожать Ливви в ее апартаменты.
В коридоре не было ни души. Из сада веяло теплым ароматным воздухом.
– Приятного сна, – сказал Саладин с едва заметной улыбкой, повернулся и ушел, прошелестев шелком своих одеяний. Ливви смотрела ему вслед, думая, что ей просто приснился сон.
Ливви приняла душ, смыв с себя песок пустыни, и переоделась в халат. Служанка принесла поднос с едой и напитками: сладкое печенье, ломтики свежих, сочных фруктов, гранатовый сок со льдом. Ливви мучила жажда, но есть не хотелось. Она вышла на воздух и подняла голову к звездному небу, размышляя о будущем. Вчерашние рентгеновские снимки Бархана показали, что «чудо» свершилось, – Ливви, к счастью, не утратила свой дар, но скоро в ее услугах не будет нужды. Ливви не сможет любоваться красивым, хищным лицом Саладина за совместной трапезой, ей придется забыть о коротких отлучках из дворца, как сегодня, для страстных любовных игр в пустыне. Ливви снова вернется к обычной рутине, как до встречи с шейхом, пробудившим ее от спячки. Она всегда будет помнить, что он открыл для нее радость секса, помог снова сесть в седло и поверить в свой удивительный дар. Благодаря Саладину монохромный мир снова засверкал яркими красками. Он словно вдохнул в нее жизнь: она почувствовала себя желанной и обрела веру в свои силы. Однако мысль о том, что она больше никогда не увидит его, была сродни удару кинжала в сердце.
Ливви пыталась понять, почему Саладин не женился, почему такому завидному, хоть и вспыльчивому жениху до сих пор не нашлось красивой, юной невесты. Неужели его устраивал статус холостяка, или ему хватало забот, связанных с управлением страной? Ливви знала о его бесчисленных коротких связях с моделями и актрисами, но даже это не объясняло причины избегать женитьбы. Такой авторитарный правитель наверняка заинтересован в том, чтобы иметь наследника и продолжить род. Ее мучила загадка, почему Саладин не мог скрыть эмоций перед воротами Фадди. Ливви не посмела расспрашивать, а слуги не говорили по-английски, и ей некому было задать вопрос.
Ливви легла в постель и, утомленная событиями дня, быстро заснула. Она решила, что ей снится сон, когда матрас прогнулся под сильным мужским телом. С бьющимся сердцем она повернула голову и увидела рядом обнаженного Саладина. В лунном свете, проникавшем через незашторенные окна, его торс отливал серебром. В полусне Ливви попыталась что-то сказать, боясь в то же время разрушить волшебство и спугнуть видение. Она безумно хотела его и презирала себя за предательскую слабость.
– Саладин, – прошептала она.
– Это я.
– Что ты здесь делаешь?
– Не догадываешься? – усмехнулся он, положив руку ей на грудь. – Неужели воображение подводит тебя, Ливви?
Саладин наклонился и поцеловал ее.
Ливви хотела заговорить, но он покачал головой.
– Молчи, – прошептал он. – Мы уже наговорили на целую жизнь.
– На целую жизнь? В нашем случае такое сравнение неуместно, не так ли?
В ее голосе Саладин услышал неприкрытую грусть и подумал, что ей хотелось услышать опровержение. Возможно, ее ввело в заблуждение то, что он решил заниматься с ней любовью во дворце. Он поджал губы. Лицемерие было чуждо ему, а внушать несбыточные надежды такой женщине, как Ливви, значило оскорбить ее. Он не собирался шептать нежные слова и рисовать картины будущего, которого у них не было. К тому же, нарушая негласные правила и предавая память прошлого, Саладин не хотел усугублять чувство вины.
Он сосредоточился на прикосновениях к Ливви, удивляясь тому, как ее маленькое тело способно доводить его до исступления.
Саладин глухо застонал, проникая в нее, и сам не узнал свой голос. Его удивило чувство безграничной радости, вдруг наполнившее сердце. Он произнес несколько слов на непонятном Ливви языке. Она открыла глаза и вопросительно посмотрела.
– Что ты сказал?
– Ты такая же тугая, как барабаны племени Карсуруум.
Ливви подавила смешок.
– Это, по-твоему… – Она ахнула, когда Саладин глубже вошел в нее. – Ты считаешь это комплиментом?
– Да, – прорычал он. – Не сомневайся.
Саладин продолжал дразнить Ливви, слушая, как она повторяет его имя. Он сдерживался, пока не почувствовал пульсацию нежной плоти, и тогда заглушил поцелуем ее крик. Только после этого Саладин позволил себе мощный оргазм.
Саладин не отпустил Ливви, продолжая удерживать в объятиях. Его ладони сжимали округлые ягодицы, продлевая контакт. Он чувствовал ее теплое дыхание на шее, касание острых сосков и думал, что готов лежать так всю ночь.
Наконец Ливви заговорила.
– Думала, мы не должны делать это.
– Это?
– Заниматься любовью во дворце. Ты сам сказал.
– Разве?
– Не отпирайся.
– С тех пор у меня было время подумать, и я решил, что поступил недальновидно. – Он перебирал пальцами ее локоны. – Мне вдруг пришло в голову, что у меня огромный опыт, а у тебя его практически нет. Пока ты здесь, я готов научить тебя кое-чему. Мы никому не причиним вреда, если не будем афишировать наши уроки, а я, как никто, умею действовать тайно, дорогая.
Ливви подняла голову и очень серьезно посмотрела на него.
– Хочешь сказать, что я твоя ученица?
– В какой-то степени да. Но для меня ты значишь гораздо больше.
– Правда?
– Представь себе. Ты искушение, против которого я бессилен.
Саладин увидел, как надежда погасла в ее глазах. Он взял ее руку и опустил между ног.
– Смотри, Ливви, как ты заводишь меня.
Она посмотрела вниз.
– Ох. – Ее голос дрогнул.
– Вот тебе и «ох». Теперь погладь меня, – велел он. – Проведи кончиками пальцев вверх и вниз по всей длине. Вот так. Да. Только легче. Ох, да-да.
Саладин кончил неожиданно, расплескивая семя по ее ладоням, а потом ласкал ее влажную плоть, пока Ливви не начала ерзать под ним. Он снова поцелуем заглушил стон оргазма.
Только когда ее веки отяжелели, а сонное дыхание стало ровным, Саладин выскользнул из кровати Ливви, оделся и вышел из комнаты.
Глава 12
«Берегись исполнения желаний».
Ливви смотрела в потолок, отсчитывая минуту за минутой. Скоро Саладин поднимется с постели, исчезнет как призрак, словно его и не было здесь. Она уговаривала себя смириться с тем, что имеет: они занимаются любовью из ночи в ночь, и надо наслаждаться сексуальными удовольствиями, пока это возможно.
Однако чего-то недоставало, но Ливви затруднялась, чего именно.
