Однако флот Германии не располагал достаточными силами для высадки морского десанта, поскольку британские корабли полностью контролировали прибрежные воды. В результате германское командование решило использовать для взятия Крита именно нас, парашютистов. Это было нестандартным и очень смелым ходом. В мировой практике прежде не было случая применения столь масштабного воздушного десанта.
Таким образом, еще до окончания боевых действий в Греции нас начали готовить к операции по захвату Крита, которая получила кодовое имя «Меркурий».
План операции был разработан генералом Куртом Штудентом. Итоговый вариант этого плана подразумевал захват аэродромов силами 7-й парашютной дивизии и переброску 5-й горно-стрелковой дивизии. Общая численность этих двух дивизий была около 23 тысяч человек. Из них 10 тысяч должны были высадиться на остров, прыгая с парашютов, 750 человек — доставлены планерами, а еще 7000 — средствами германского флота. Воздушная поддержка операции была возложена на 8-ю армию Люфтваффе, в которой было 280 горизонтальных бомбардировщиков и по 150 пикирующих бомбардировщиков и истребителей.
По подсчетам немецкого командования, нашим силам должно было противостоять 25–30 тысяч бойцов противника. Однако, как оказалось впоследствии, Крит защищали 15 тысяч британских солдат, 7 тысяч австралийских и почти столько же новозеландских бойцов, около 12 тысяч солдат регулярной греческой армии, а кроме того, еще несколько тысяч местных партизан и ополченцев. Таким образом, нашему десанту пришлось действовать при двукратном численном превосходстве противника. В который раз от парашютистов требовалось совершить невозможное.
Ночью 20 мая мы прибыли на аэродром. Нам предстояло прыгать на остров с парашютом. И это особенно беспокоило нас с Зоммером. Из-за особенностей конструкции немецких парашютов мы не могли прыгать вместе со своими винтовками. Они просто зацепились бы за стропы во время прыжка. Именно поэтому основная часть оружия парашютистов и сбрасывалась в специальных контейнерах. Сначала я как раз и думал положить свою винтовку в контейнер. Но Зоммер отговорил меня.
— Во-первых, ты не можешь быть уверен, что оптический прицел не повредится при падении, — сказал мне он. — Во-вторых, даже если он и останется цел, он все равно наверняка собьется, и винтовку, так или иначе, придется пристреливать по-новой. А в-третьих, ты уверен, что приземлишься именно рядом со своим контейнером?
— Но что же делать? — спросил я.
— Брать прицел с собой, а потом крепить его к первой же попавшейся винтовке и пристреливать во время боя.
Эта перспектива меня не радовала. Но других вариантов не было. Пожалуй, мы с Зоммером даже немного завидовали Конраду, который специализировался на ближних боях и предпочитал орудовать МР-38 и гранатами. При этом пистолет-пулемет МР-38 имел то преимущество, что его можно было закрепить под подвесной системой парашюта и прыгать вместе с ним. Поэтому мы с Зоммером также взяли с собой по пистолету-пулемету. Тем более что я уже успел убедиться, что МР-38 является великолепным дополнением к снайперской винтовке.
Операция началась с бомбардировки острова нашими тяжелыми бомбардировщиками. После этого на рассвете на остров была высажена первая волна парашютистов. Защитники Крита начали обстреливать их, когда они еще были в воздухе. Сразу после этого завязался кровопролитный бой. Очень многие из ребят погибли.
Мы с Зоммером и Конрадом, к счастью, попали во вторую волну десанта. Нас должны были сбросить немного западнее города Малеме. От нас требовалось взять одноименный аэродром.
Мы погрузились в один из пятидесяти приготовленных к вылету «Юнкерсов». В каждый самолет помещалось по взводу из двадцати парашютистов.
В «Юнкерсе» не было иллюминаторов, в которые мы могли бы смотреть во время полета, и мы просто смотрели себе под ноги. Я достал свой медальон. Я всегда старался хотя бы мельком взглянуть на фотографии Ингрид и Курта перед боем. Это было моим талисманом.
С самого начало полета мы почти не разговаривали между собой. Каждый был сосредоточенным, погруженным в свои мысли. Тем не менее мы были оптимистами: мы верили, что сможем выполнить поставленную задачу, и надеялись, что почти никто из нас не погибнет. Мы еще не знали, что угодим в ловушку. Британцы заранее знали о нашей операции и хорошо подготовились к ней. На их стороне было численное превосходство, а, кроме того, их флот был готов к тому, чтобы не подпустить к острову германские корабли, которые должны были доставить значительную часть наших войск и тяжелые орудия, жизненно необходимые для операции.
Однообразный рев моторов убаюкивал и одновременно давил на нервы. Один из наших запел «Песню парашютистов». От маршевого ритма песни на душе становилось легче, а ее слова отражали именно то, что мы чувствовали в тот момент.
Красное солнце горит. Будь готов!Суждено ль нам увидеть его завтра вновь?Друг, не робей и мотор пробуждай.И стартуй, и скорей бить врагов вылетай!
Все по машинам! Все по машинам!Друг, нам нет уже пути назад!Тучи черные скопились на востоке.Вперед! Не робей, вперед!
С ревом моторов на миг мы взгрустнем,Вспоминая о близких и доме своем.Вскоре мы весело прыгнем с бортов,Чтоб обрушиться прямо на наших врагов.
Мы прыгнем с неба! Мы прыгнем с неба!Друг, нам нет уже пути назад!Тучи черные скопились на востоке.Вперед! Не робей, вперед!
Нас очень мало, дика наша кровь,Не пугает нас смерть, не боимся врагов.Голос Германии в нашей груди,Пусть мы голову сложим, но мы победим!
В ружье, товарищ! В ружье, товарищ!Друг, нам нет уже пути назад!Тучи черные скопились на востоке.Вперед! Не робей, вперед! [1]
Мы допели песню, но потом снова повисло молчание. Вскоре мы уже подлетали к острову. Нам стал слышен грохот орудий и пулеметные очереди. Один из взрывов прогремел совсем рядом с нашим «Юнкерсом», и нам стало понятно, что нас обстреливают из зенитных орудий. Уверен, многие из нас в этот момент начали молиться про себя. Наш самолет вполне мог рухнуть в Средиземное море, так и не долетев до цели.
Наконец нам отдали команду готовиться к прыжку. Мы выстроились вдоль фюзеляжа и прикрепили карабины наших парашютов к специальной продольной балке. Мы с Зоммером пожали друг другу руки, пробормотав:
— До встречи на земле. — Нормально произнести слова нам мешали концы вытяжных фалов наших парашютов, которые мы должны были держать в зубах.
Конрад стоял позади нас, и мы тоже обменялись рукопожатиями, повторив те же самые слова.
Вскоре один за одним мы начали выпрыгивать из «Юнкерса». Я прыгнул сразу вслед за Зоммером, а за мной должен был прыгать Конрад.
Это очень страшное ощущение, когда ты прыгаешь вниз головой, а вокруг тебя взрываются снаряды и воздух наполнен пулями. Но вот мой парашют раскрылся. Мне нужно было положиться на волю судьбы, сосредоточиться и осмотреться. Город Маламе виднелся внизу в нескольких километрах к востоку от места, куда мы должны были приземлиться. Откуда-то снизу по нам, находящимся в воздухе парашютистам, вели огонь тяжелые пулеметы. В воздухе то и дело мелькали огоньки трассирующих пуль. Некоторые из них пролетали всего в нескольких метрах от меня. А ведь патроны с трассирующими пулями если и вставлялись в пулеметные ленты, то через несколько обычных патронов. Таким образом, в воздухе пролетало гораздо больше пуль, чем можно было увидеть.
Затем я увидел, как один из наших парашютистов безжизненно повис на своем парашюте, изрешеченный очередью. Потом еще один и еще один… После разрыва очередного снаряда я увидел, как один из наших транспортных «Юнкерсов» начал падать, охваченный пламенем. У меня сдали нервы, я начал молиться и едва успел правильно сгруппироваться в момент приземления, так что едва не подвернул ногу. Из-за этого я не успел сразу погасить свой парашют, и он протащил меня несколько метров, пока один из приземлившихся немного раньше парашютистов не навалился на его купол.
Я начал избавляться от парашюта, но у меня никак не получалось отстегнуть его: пальцы не слушались меня.
Неожиданно ко мне подскочил Зоммер. Он с силой тряхнул меня:
— Гюнтер, не паникуй! Сукин сын, ты же сам нарвешься на пулю, если будешь паниковать!
Это отрезвило меня. Отцепив от себя парашют, я вместе с Зоммером поспешил к контейнерам с оружием. На наше счастье, мы приземлились за холмом, куда практически не долетали пули противника, и поэтому мы достигли контейнера со стрелковым оружием без приключений. Мы сразу же взяли себе по карабину К98к, но решили не тратить время на установку прицела, а сделать это позднее. Повесив карабины на плечо, мы устремились к контейнеру с боеприпасами. Надо сказать, что здесь нам было относительно легко ориентироваться, поскольку для обозначения содержимого контейнеров использовались парашюты разных цветов. Замечу также, что среди оружия, которое мы получили для этой операции, в контейнерах были и ручные пулеметы MG-34 (по одному на отделение). Кроме того, для восполнения недостатка в тяжелом вооружении у нас были 75-миллиметровые безоткатные орудия LG-40. Они весили всего 130 килограммов, то есть в десять раз меньше, чем полевые 75-миллиметровые орудия, а дальность их стрельбы при этом была меньше лишь на треть.
