— Как твое самообладание?
— Отлично.
— Ты так думаешь?
— Я это знаю.
— В таком случае, поклянись, что ты не кончишь, пока я тебе не скажу.
— Я клянусь, — у него пересохло во рту.
Опять же, он удивил ее. На этот раз она овладела своей реакцией гораздо лучше, но все же он мог ее увидеть. Она не могла поверить, что он согласился. Он любил выводить ее из равновесия.
Она вышла. Он ерзал и смотрел, как она несет маленькую черную коробку из китайского кабинета. Возвращаясь, она змеевидно виляла бедрами, чем заворожила его, не смотря на то, что черная коробочка беспокоила его.
Снова встав перед ним на колени, она отставила коробочку в сторону и подсунула руку под его яички. Руки, ноги онемели и мозг отключился. С таким же успехом она могла пленить его. Приподняв их выше, она дунула на его член. Ничего больше. Сначала она широко открыла рот и дыхнула горячим, влажным воздухом на его пенис. Потом она вытянула губки и дунула на влажную кожу. Ее великолепный, красивый рот широко открывался, потом закрывался, широко открывался, потом закрывался возбуждая и дразня его плоть. Он смотрел на нее, как завороженный. Она потянулась за коробкой и достала из нее перо.
Пером она провела вверх и вниз и вокруг головки. Ощущалось только легкое щекотание, но его член дернулся и поднялся в ответ. Это разгорячало его чувства, но не делало ничего, чтобы удовлетворить их. Он откинулся на руках и сделал глубокий вдох.
— Что ты думаешь о пере?
— Я не думаю, что должен тебе что-то говорить.
Она засмеялась.
— Ты сказал достаточно.
Отбросив перо, она наклонила голову и облизала его от основания до головки, до тех пор, пока его член заблестел слюной. Слабые толчки сотрясали его бедра и предплечья. Он заставил себя расслабиться.
— В чем дело? — она удивленно взглянула поверх его члена. — Собираешься кончить? Уже? Пожалуйста, скажи мне, что твоя сперма не свяжет меня с тобой.
— Нет, только кровь, — он задыхался. — Безопасно. Продолжай. Боже Милостивый, пожалуйста, продолжай.
С улыбкой она вытянула длинный, острый язычок и аккуратно слизала каплю. Михаил закрыл глаза.
Но он не смог заблокировать свои ощущения. Ее горячий, влажный рот прошелся по головке и опустился вниз по его стволу. Прижавшись губами, она начала сосать. Он схватился за сиденья с двух сторон и сильно сжал.
— Почему ты так напряжен? — поддергивая его, произнесла она, играя роль заботливой жены. — Ты должен расслабиться. Давай.
— Это приказ?
Она подмигнула и опять накрыла ртом его головку. Одновременно, она снова взяла его яички, на этот раз немного сжимая их. Своим быстрым, как у змеи язычком она лизнула уздечку. Он понял, что наслаждаясь, он забыл обо всем. Забыл, что это может быть изысканной пыткой.
Пот начал капать вниз по его вискам. Она снова набросилась на него. Кожа по его головке покраснела и надулась, готовая лопнуть от одного прикосновения.
— Ты бы хотел сейчас кончить?
Он кивнул. Простое вопрос заставил его яички напрячься.
— Попросишь меня?
Он покачал головой, пыхтя через нос.
— Упрямый.
— Не хочешь просить.
— Ты сказал, что хочешь делать все, что нравиться мне. Эта просьба мне бы понравилась.
— Нет.
— Тогда ты потеряешь контроль. Ты нарушишь свою клятву.
Он покачал головой.
Опять появилась коробка. Из нее она вытянула длинную нитку жемчуга и маленькую баночку. Он глубоко вздохнул.
Оставив ему возможность смотреть, и недоумевать, и страдать, она медлила, распутывая нить жемчуга. Высоко держа нить, она дала возможность гладким и прохладным жемчужинам каскадом опуститься вокруг его члена. Затем подняла их и опять взяла его в рот, чтобы пососать и позволить своей горячей слюне каскадом стекать по его пенису. Он схватился за кресло, опять.
Когда он стал влажный настолько, насколько она хотела чтобы он был, она обвила его член жемчужинами, по спирали, от основания до его головки. Обхватив его, она стала двигать рукой вверх и вниз. Жемчужные бусы катались и скользили по его влажной коже, как сотни ласковых пальцев.
— Ах.
Это был отчаянный крик, даже для его собственных ушей. И это не принесло ему облегчения. Все еще поглаживая его жемчугом, она низко наклонилась и начала целовать его бедра с внутренней строны, чередуя поцелуи с болезненными царапинами.
Он корчился, борясь с желанием качать в ответ бедрами. Оргазм уже наступал на него, трубил о своем приближении. Он пытался отстраниться от ее ласк.
— Ух, ах.
— Аххх! — Он топал ногами. Опустил голову и стиснул зубы. — Ырррррррр.
— Скажи, пожалуйста!
Она наклонилась вперед, чтобы облизать его пупок.
Древесина треснула под его руками. Скамейка накренилась.
В бешенстве он воткнул ногти в порез на руке — тот, который он получил, борясь с ней в бассейне — широко раскрывая рану. Боль откинула его от края.
Аромат его крови отвлек ее. Она подняла свою голову, ее ноздри расширились. Хотя он подозревал, что должен выглядеть безумным, она не закрыла глаза, только сказала:
— Будет лучше, если ты встанешь до полного разрушения скамейки.
Удерживая его за член, она опустила его на пол. Он растянулся на холодной, твердой плитке, благодарной ей за грубость
Все еще поглаживая своей рукой медленно сверху вниз, она спросила:
— Как ты хочешь кончить Михаил?
— В тебя.
Его губы невольно растянулись, обнажая зубы.
Ее мурлыканье стало холодным.
— Ты хочешь этого. Входить в меня снова и снова, пока мы оба не вспотеем, пока я не начну молить о пощаде, тугая, горячая, скользкая. Или может ты представляешь, как берешь меня сзади…
— Заткнись.
— Ты собираешься кончить, Фостин. Ты не можешь это контролировать. Скажи, пожалуйста, прежде чем ты нарушишь свою клятву.
— Этого не произойдет.
Она сняла бусы с его члена и они скользнули на плитку. Со злым выражением лица, она повернулась к нему задом и оседлала его, открывая ему великолепный вид на ее попку и блестящую, влажную промежность. Но она предупредила:
— Не трогать.
Поднявшись на бедрах, она поднесла свою голову к его члену и медленно дюйм за дюймом опустила его в рот. Кончики ее пальцев щекотали его яички, и она начала двигать своей головой вверх и вниз. Его бедра оторвались от пола. Он услышал хрюканье и понял, что это было его собственное.
Звук открываемой крышки. Небольшая баночка из коробки. Ее теплый, сальный палец заскользил назад вдоль его промежности и добрался к его заднему проходу.
Никто и никогда не прикасался к нему таким образом. Он не знал, что способен чувствовать себя так хорошо. В сочетании с медленным посасыванием его члена это было невыносимо. Он вздохнул, хлопая ладонями о пол, и боролся, не сдаваясь.
