Уже в период деятельности треста «Чай-Грузия» открывались специальные техникумы, школы и курсы по подготовке агрономов, мелиораторов, лесоводов, технологов для чайного хозяйства. С 1930 года на факультете субтропического хозяйства Грузинского сельскохозяйственного института впервые в стране был введен курс «Чаеводство». К этому времени уже развернули свои исследования Чаквинская, Зугдидская и центральная Озургетская опытные станции, начались опытные работы в Сочинском районе.
В конце 1930 года на базе центральной станции организовали Всесоюзный научно-исследовательский институт чайного хозяйства (ВНИИЧХ). На вновь освоенном земельном участке, на живописной горе Анасеули, утопающей в вечнозеленом убранстве, в четырех километрах от Махарадзе, был заложен городок науки по чаю. Институту передали все опытные учреждения этого профиля. Опытные поля в Чакве, Зугдиди, Поти, Сухуми и Ленкорани превратились в филиалы института. В 1937 году ВНИИЧХ преобразовали во всемирно известный сегодня Всесоюзный научно-исследовательский институт чая и субтропических культур (ВНИИЧ и СК).
Учеными института детально изучены почвенно-климатические условия этой зоны, установлены границы возможного распространения культуры в другие регионы страны, разработаны комплекс агротехнических мероприятий, системы удобрения, защиты от вредителей болезней, сорняков и даже капризов погоды. Так, предложены система первичной обработки почвы под новые плантации в различных почвенно-климатических условиях, мероприятия по предотвращению поверхностного смыва почвы и реконструкции плантаций, приемы полива, дренажа, подрезки и сбора, содержания почвы в междурядьях. Научные экспедиции института, работавшие в Средней Азии и на Дальнем Востоке, опытные участки в Кахетии, Дагестане и на северных склонах Кавказа вооружили исследователей данными для разработки системы продвижения чайного растения дальше на север и в более засушливые районы. Даны рекомендации по освоению осушенных почв Колхидской низменности, предложены способы ирригации, меры борьбы с водной эрозией и восстановления плодородия сильносмытых почв. На основе изучения природных, в частности, почвенных условий чайных районов СССР коллектив института продолжает изыскивать пути наиболее рациональной организации чайного дела, ведет дифференцированную разработку наиболее эффективных методов хозяйствования, способов закладки плантаций и ухода за ними. Все эти проблемы находят отражение в издаваемых институтом книгах и научных трудах, а также в бюллетене «Субтропические культуры», выходящем с 1939 года.
СКУЛЬПТОРЫ ЗЕЛЕНОГО ДИВА
Религия, ревностно оберегавшая священное таинство жизни, всеми силами противилась попыткам вторгнуться в ход стихийных процессов, происходящих в зеленом мире. Кельнский епископ Альберт, добившийся в 1249 году зимнего цветения растений, был отлучен от церкви, объявлен «пособником дьявола» и едва не угодил на костер инквизиции. Даже такой просвященный садовод, как Э. Регель, назначенный в 1855 году директором Петербургского ботанического сада и оставивший после себя «Русскую помологию», «Русскую дендрологию» и другие труды по систематике растений, в отчаянии писал: «Мы не в состоянии изменить свойств, данных растениям самим творцом». Еще в начале нашего века немецкий ботаник Г. Майр продолжал утверждать: «Многочисленные семена, которые ежегодно заносятся природой за пределы родной зоны, не берут от нового климата ничего такого, что могло бы усилить их в борьбе с неблагоприятными климатическими условиями». И это говорилось тогда, когда дитя тропиков — чай — уже прижился в русских субтропиках.
Церковное табу и пессимизм естествоиспытателей подкреплялись давно замеченным в природе явлением, получившим название увеличивающейся депрессии — стремлением растений вернуться к исходному типу. Одним из первых этот процесс описал римский агроном I века нашей эры Луций Колумелла, автор десятикнижного труда «О сельском хозяйстве», представляющего собой аграрную энциклопедию древности. Но он же и предсказал путь селекции:
…Видел, что давний отбор, испытанный всяческим тщаньем,Перерождается все ж, коль людская рука ежегодноСамых крупных опять не выберет.
Прислушавшись к совету античного автора, голландские ученые, работавшие на Бейтензоргской опытной станции, отважились на дерзкий шаг. Убедившись, что чайное растение по своей природе — перекрестный опылитель и, стало быть, имеет все возможности для опыления чужой пыльцой, провели тысячи опытов по искусственному скрещиванию, надеясь превзойти при этом шедевры, созданные самой природой. В частности, предпринимались попытки гибридизации чая с камелией с целью усилить морозостойкость плантаций (камелия несколько более устойчива в этом отношении, нежели чай). Гибриды были получены, но они не образовывали сортов — потомство отказывалось наследовать черты новых родителей. Не найдя средств уладить конфликт «отцов и детей», ученые вынесли вердикт: селекционный чай получить невозможно, сорта и гибриды создает только природа. И этот вывод будто бы подтверждался образцом естественного гибрида ассамского чая с иравадийской камелией, найденным в горах Бирмы и осевшим в гербарии Индийской чайной ассоциации.
С таким решением не согласился советский исследователь В.Н. Покровский. Он еще в 1925 году установил способность чайных кустов к самоопылению. Это открывало широкие горизонты для поиска желанных перекрестноопылителей. В такой поиск отправилась молодая грузинская исследовательница К.Е. Бахтадзе, начавшая в 1927 году работу в Чакве. Вдохновленная примером местного агронома-новатора Е. Накашидзе, она руководствовалась при этом уже упоминавшимся указанием Дарвина на то, что в культуре каждого растения наибольшей изменчивости подвержена та его часть, ради которой оно возделывается. Применительно к чайному растению это означало, что основное внимание следует обратить на изменения в его вегетативных частях — листьях. Собственно, о чем-то подобном писал исследователь VIII века Луву: «…чайные листья высшего качества должны иметь складки, как на кожаных сапогах татарского всадника, должны загибаться, как губы быка, развертываться, как туман, поднимающийся из оврага, блестеть, как озеро, чуть тронутое зефиром, и быть мягкими и влажными, как земля, недавно омытая дождями». Практически это было описание важных селекционных признаков: лист хорошего качества должен быть пузырчатым, с загнутыми книзу краями, развернутым, блестящим, мягким и нежным.
Развернутость листа, пузырчатость, тонину, нежность, глянец и интенсивность окраски К.Е. Бахтадзе отнесла к признакам, указывающим на высокое качество продукции. Но их она поставила все же на второе место. Более важными она считала те, которые характеризуют урожайность листа. Ими оказались величина растения, характер ветвления, побегообразовательная способность, размеры листовой пластинки и флешей, опробкование стебля (показатель нежности), длина междоузлий, склонность к цветению и плодоношению, морозостойкость, иммунитет к болезням, сопротивляемость вредителям, биохимическая изменчивость. Причем из всех причин, вызывающих изменчивость чайного растения, была установлена самая сильная — питание.
Исходным материалом для изучения служило в основном потомство, полученное от кустов времен экспедиций Тихомирова и Клингена. Большей частью оно оказалось представлено китайской разновидностью, но в нем встречались и кусты крупнолистного индийско-китайского и мелколистного японского чая. Анализируя их отличия, испытывая и применяя собственные методы отбора на основе дарвинского учения, К.Е. Бахтадзе разработала стройную систему, нацеленную на выведение сорта, а также на производство гибридных сортовых семян. Эта система включала полевой отбор лучших растений с повторным их применением по генерациям и поколениям, гибридизацию на основе дополнительного опыления отобранными лучшими опылителями, выращивание сеянцев, лабораторное изучение морфологии и анатомии опытных растений, пыльцы и семян, биохимическое и технологическое исследования сырья и готовой продукции. Работа проводилась в три этапа — отбор, испытание, изучение.
Природа проводит естественный отбор вечно, а у селекционера в его распоряжении — только отведенный ему отрезок жизни. Состязаться со столь мощным соперником нелегко. Опередить его можно, только используя безошибочный, научно выверенный метод отбора «лучших из лучших». Растение на плантации окружено кустами с нежелательными признаками. Любую ошибку природа имеет возможность исправить со временем. И вот здесь-то кроется главный шанс ученого — свести к минимуму фактор нежелательных случайностей, сделать закономерным «счастливый случай». На помощь ему приходит контролируемая гибридизация. В руках человека — это лучший способ получить сортовой материал с заданными свойствами. А наилучший способ повышения жизнедеятельности потомства — направленное перекрестное опыление.
