не объяснится с ним.
И тут девушку словно прорывает, и она, захлебываясь словами, старается успеть, пока ее не перебили, рассказать обо всем, что с ней произошло. Дар слушает молча. Он верит каждому ее слову. Больше не злится, не ревнует. Теперь он очень сильно боится за нее. Боится снова потерять самое дорогое.
– Тали, то, что ты сейчас делаешь, называется не местью. Это чистой воды шпионаж. Ты подумала, что будет, если тебя раскроют? По законам любого королевства подобное преступление карается смертью.
– Дар, меня не раскроют. Я осторожна. И потом, Ильрохира я боюсь больше, чем Арвиса. Я дала клятву. Теперь я его с потрохами. По крайней мере, до тех пор, пока не исполню обещанное.
– Давай уедем в Родгард! Я смогу защитить тебя!
Она качает головой.
– Дар, я не за себя боюсь. За тебя. Ты все, что у меня осталось! Услышь меня, пожалуйста! Ильрохир не убьет меня, но заставит страдать. Он знает, что ты мое единственное слабое место. Однажды он уже сыграл на этом. Я не хочу в один прекрасный день проснуться и обнаружить в постели тебя с перерезанным горлом! Ильрохир непредсказуем. Его поступки не поддаются логике. Если я уйду сейчас, не исполнив клятвы, он найдет меня, где бы я ни спряталась. И отомстит. Он повернут на долге. Дай мне довести дело до конца. А потом я вернусь к тебе. Если ты, конечно, захочешь меня принять.
А куда он денется? Он полностью в ее власти и уже смирился с тем, что она делит постель с другим, с омерзительным развратным стариком. Если Тали попросит, он лично вобьет в грудь ненавистного соперника фамильный кинжал. Он готов убить императора и без ее просьбы, если это поможет вернуть ее.
Императорская спальня была роскошна, особенно потолок. Прекрасные светлоликие дриады сплетали руки в грациозном танце на фоне цветущей поляны. Яркое голубое небо над ними озарялось сиянием полуденного солнца. Ей нравилась роспись потолка, то, как играли краски в приглушенном свете канделябров. Картина примиряла Тали с тем, что происходило в этой комнате. В этой кровати. Император дернулся пару раз, протяжно застонал и замер, блаженно улыбаясь.
– Милая, я так люблю тебя! Я уже позабыл, каково это, – прошептал он, нежно целуя ее губы.
– Арвис, ты любовь всей моей жизни, – фальшиво пропела Тали, с едва скрываемым отвращением отвечая на поцелуй. – Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, – выдохнула она с облегчением, когда мокрое тело скатилось с нее.
– Много их было у тебя?
– Кого? – не поняла Тали.
– Эльфов. – Арвис завел свою любимую песню героя-спасителя.
– Ты же знаешь, я не хочу вспоминать об этом. Зачем ты мучаешь меня? – притворно возмутилась она.
Придворный маг, магистр Реддер, проверявший Тали на предмет благонадежности, доложил императору о том, что увидел в мыслях подаренной эльфами наложницы. Теперь ум Арвиса будоражили фантазии на тему жестких игрищ с фавориткой. Однажды он попытался воплотить их в реальность, но, после того как напуганная девушка разразилась нешуточной истерикой, для купирования которой пришлось приглашать того же магистра Реддера, бросил затеи со связываниями и забавы с плетью. Придворный маг посоветовал императору не шутить с поломанной психикой молодой графини, добавив настойчивым шепотом, что полуголым гвардейцам находиться в императорской спальне в самые интимные моменты тоже не следует. И Арвису ничего не оставалось, кроме как прокручивать в собственной голове все, что он хотел проделать с принадлежащим ему девичьим телом. Однако он продолжал попытки подвести свою любовницу к тому, чтобы она сама предложила ему вожделенную игру. Мечты императора не являлись для Тали загадкой. Мысли о подобных забавах вызывали омерзение, но она была готова пойти на уступки в самом крайнем случае. Нынешняя ночь к таковым не относилась.
– Ну, прости меня, – провел он рукой по ее обнаженной груди.
– Ненавижу их! Всех! А этого ублюдка Ильрохира – особенно! – Последнее она сказала совершенно искренне.
Тали действительно в моменты близости с императором посылала в адрес эльфийского принца страшные проклятия, после которых тот должен был не только беспрестанно икать, но и полысеть, одряхлеть и растечься по земле склизкой вонючей массой.
– Видеть их не могу!
– Мне очень жаль расстраивать тебя, милая, но, боюсь, тебе придется не раз увидеться с этилийским принцем. Признаться, он мне самому крайне неприятен, однако интересы империи требуют проявлять определенную сдержанность в эмоциях.
– Если встречу его, расцарапаю эту самодовольную рожу!
– Он был с тобой?
– Нет! Видимо, не счел достойной столь высокой чести! Но все делалось с его одобрения. И я ненавижу его! Не спрашивай меня больше об этом!
– Не буду, не буду. Прости, малышка. – Арвис прижал девушку к себе. Она дрожала от отвращения, которое не нужно было скрывать, так как оно принималось на счет эльфов. – Прости, но тебе предстоит увидеться с принцем Ильрохиром. И я прошу не демонстрировать так явно свои чувства к нему.
– Почему?
– Скоро состоится большая королевская охота. Раз он находится в Дирме, я не могу не пригласить его. Игнорирование будет расценено как оскорбление. Тебе придется потерпеть его присутствие несколько дней.
– Ох, Арвис! Это так сложно! Об одном прошу: не оставляй меня с ним наедине.
– Ну что ты, милая. Конечно же, я не оставлю тебя. Но и ты пообещай быть хорошей девочкой.
– Обещаю, – удрученно выдохнула Тали, чувствуя, что император готов ко второму раунду.
Откуда только у него в таком возрасте и при таком образе жизни силы берутся? Она принялась пристально рассматривать безмятежное лицо третьей слева дриады.
Императорская усадьба в заповедном Левонском лесу бурлила от людского потока. Первая большая охота в сезоне обещала стать незабываемой. Для участия в ней созвали именитых сановников и послов иностранных держав. Все покои оказались заняты счастливчиками, получившими приглашение на столь знаменательное событие. Слуги не знали сна и покоя, угождая императору и его гостям.
Тали сидела перед старинным потускневшим зеркалом. Камеристка, вынимая шпильки и украшения, методично уничтожала сложную прическу, чтобы завтра сотворить новый шедевр. Графиня отстраненно следила за работой служанки, думая о своем. Ее мысли занимал белоярский посол, который был так близко, всего в двух поворотах длинного темного коридора, и одновременно очень далеко, поскольку ночь предстояло провести с другим мужчиной.
– Леди Талиэн, мой друг передает вам наилучшие пожелания. – Камеристка заметила, что взгляд графини сделался внимательным, острым. – Еще он шлет маленький подарок, который поможет в одном непростом деле.
Служанка порылась в кармане и
