Раскапывая документы, этот самый новый начальник, нашел ваш отчет о командировке в Харьков, и начал всех допытывать, где эта самая пенька. Он запросил «Пенькотрест» и оттуда сообщили, что в помощь клубу «Два якоря» был выдан наряд на пеньку. И теперь этот проныра — начальник ОСВОДа дважды присылал к нам того же Клима Флеровича, узнать, когда вы вернетесь, Остап Ибрагимович. И не ожидая вашего возвращения, Обувайло, как сообщил нам Ворошейкин, выяснил, что наряд на пять тонн пеньки был передан морскому порту. Он и отоварил этот наряд. А за это и передал вам катер с нашим названием: «Алые паруса». Вот и потянулось следствие. Ждут вас, чтобы разобраться, — катер оформлен на вас, а Обувайло расчитывает, как я понимаю, заграбастать его в свою контору. Были уже попытки забрать наш катер в ОСВОД, не ожидая вас, но мы втроем, молодец Федор, отбились от такого скороспелого посягательства. Так что, дорогой капитан Остап Ибрагимович, делайте выводы и решайте как быть.
С приветом от всех нас С. С. Мурмураки»
Если предыдущие письма из Мариуполя встревожили наших компаньонов, то это письмо так сильно их взволновало, что выбило всех троих из размеренного и настойчивого поиска клада. В письме говорилось:
«Здравствуйте, наш капитан Остап Ибрагимович, Александр и Адам Казимирович! Спешим сообщить вам, что у нас всё хорошо, но назревают неприятности вплоть до конфискации наших «Алых парусов» и вашего дома, где мы пребываем, организовав свою небольшую рыболовецкую артель. Что касается катера, то Сан Саныч, как он нам сказал, он вам сообщал. А вот касательно дома, то это просто гром средь ясного неба. Принесли повестку из городской прокуратуры с вызовом туда вас. После пришел уже посыльной из прокуратуры и опять о вас. Мы ему сказали, что вы в командировке. А он предупредил, что как только вернетесь, так сразу же бы шли к следователю Трояну в прокуратуру насчет купли дома. Ну и еще. Приходила к нам дочка Ступина, Елена, помните, как я вас повел на поселение к ней, ну этой, которая всё время сдавала и сдает комнату. И сейчас у неё живет кто-то из холостяков. Сдает, как я уже вам говорил, с дальним прицелом на замужество. Так вот она и приходила, допытывалась когда вы вернетесь из командировки. Но зачем, нам не сказала. Подозреваем, что и она принимала участие, благодаря тому, что её папаша руководил ОСВОДом, в законности приобретенного вами катера…
— Вот женщины! — прервал чтение Остап. А когда бегло закончил последние строки его, обычными словами: До свидания, Привет от всех нас, и даже от Звонка, то Балаганов решительно заявил:
— Нет, командор, Адам, нам надо ехать и защищать честно приобретенное нами имущество.
А Козлевич пригладил свои усы и тоже сказал:
— Да, Остап Ибрагимович, коль дело повернулось так, надо сделать перерыв в нашем крымском деле. Побывать в Мариуполе, чтобы отбить посягательства на наше движимое и недвижимое имущество. Такой дом, такой катер, — покачал Адам Казимирович головой.
Остап молчал, слушая своих ближайших соратников, затем сказал:
— Да, придется съездить. Готовьте к дальней дороге наш «майбах», Адам. Выезжаем завтра на рассвете.
Отдав распоряжение, Бендер пошел из дому. Балаганов двинулся было за ним, с вопросом:
— Вы куда, командор?
— Занимайтесь подготовкой к дороге, мне надо побыть одному, — вышел он на улицу.
Глава 12. «Мы мобилизуем прессу! Общественность!»
Компаньоны в Мариуполь приехали глубокой ночью. Отворив ворота и въехав во двор, Адам Казимирович два раза посигналил. А когда Остап постучал в дверь, то её открыл заспанный Кутейников и с хриплыми возгласами:
— Ой, капитан, ой, капитан, как хорошо, что вы приехали, мы так за вами соскучились!..
— Здравствуй, здравствуй, Исидор, — ответив на пожатие Бендер, отстраняя прыгающего с радостным лаем Звонка.
Подошли Балаганов и Козлевич с приветствиями. От Адама последовал вопрос:
— А куда поставим машину, Остап Ибрагимович? В гараже стоит лошадь?
— А что не поместится, рядом и ставьте. Сарай большой.
Радости было больше всех у Звонка. Он прыгал, лаял, повизгивал, а когда вошел в дом Козлевич, то начал так прыгать вокруг него, на грудь, на руки, что даже добрался своим языком до усов автомеханика.
Но вот страсти встречи поутихли и бывший тренер клуба «Два якоря» рассказал компаньонам всё подробно, что знал. А под конец выложил перед Бендером две повестки из городской прокуратуры с вызовом к следователю Трояну. Была и третья бумажка в роли повестки, но уже не в прокуратуру, а в Мариупольское отделение ОСВОДа, с подписью П.Обув… Там вежливо говорилось, что приглашается бывший начальник клуба «Два якоря» тов. Бендер для уточнения некоторых вопросов.
— А где Мурмураки, главный рыбпромышленник? — спросил Остап.
— Как где? Ночует у своей дамы сердца, капитан. У него теперь три квартиры: здесь, дома и у неё, — усмехнулся Исидор. И добавил: — Когда она не в рейсе.
— В каком это рейсе? — спросил Козлевич: — В автобусном что ли?
— Нет, она проводница; в железнодорожном рейсе, друзья. В поезде Мариуполь-Ясиноватая, Ясиноватая-Мариуполь. Теперь мы думаем рыбу поездом возить. Так как конячкой стало тревожно, встречают воровские люди и отбирают, что из нашей продукции ценное.
— Неужели и здесь банды? — удивился Балаганов.
— А как, Шура, народ голодает, вот и шерстит что может. Уже несколько подвод с рыбой, правда, не наших, опустошили. А для защиты не будешь же ружьем обзаводиться и отстреливаться. Ведь и убить могут.
Перед глазами вернувшихся из Крыма вспомнилась картина нападения на них банды Барсукова. Бендер промолвил:
— Верно, это никому не надо, боцман. — О, камрады, сколько всего тут за время нашего отсутствия, а?
— Покушать, может чаю? — спросил Кутейников.
— Нет, скоро завтракать придет время, боцман. Сейчас всем доспать, — распорядился капитан. — Завтра тяжелый день для нас, друзья, — широко растянул рот в зевке он.
Утром Остап был в городской прокуратуре у следователя Трояна. Этот представитель власти оказался весьма обходительным к вызванному по повестке. Человек он был высокого роста, в очках, с тихим вкрадчивым голосом. Одет он был в гражданский костюм-тройку, украшающую пестрым галстуком.
Бендер представился и положил перед следователем повестки.
Троян взглянул на них и указал на стул перед своим столом.
— Садитесь, товарищ Бендер. Сейчас я изложу в чем у нас к вам вопрос… — достал он из стола папку с бумагами. А когда развернул её, пробежал глазами верхний лист, то спросил:
— Расскажите, пожалуйста, подробно о покупке вами, товарищ Бендер, дома по улице Портовой, номер семь.
«Называет меня уже дважды «товарищ», а не гражданин, следовательно, никакого здесь криминала к твоей особе Ося, нет», — удовлетворенно отметил мысленно он. И подробно всё изложил, как обратился к маклеру, как произвел покупку у домовладельца гражданина Валероса, как оформил у нотариуса купчую, как он после этого успешно повел археологические исследования не только вокруг города, но даже и в море, где был найден катер «Святитель», представляющий определенную ценность для морского музея Мариуполя. Остапа так понесло в словесности своего героического прошлого на благо города Мариуполя, что после своей зажигательной речи, он сказал:
— И чуть было не погиб, во имя нашей археологической науки, уважаемый товарищ Троян. Вы, очевидно, читали в прессе…
Следователь, конечно же, не читал и не мог читать о героизме отважного председателя ДОЛАРХа, так как об этом нигде и никогда в газетах не писалось. Разве что, об открытии морского клуба «Два якоря». Но Семен Ильич, таково было имя и отчество следователя, не хотел показаться в глазах вызванного, что он не всегда читает прессу, из-за своей занятости, Он неопределенно промолвил:
— Да, конечно, Остап Ибрагимович. Но вернемся к вопросу покупки вами дома у Валероса Манолиса…
— Разве я купил, а вернее мы, наше археологическое общество, купили этот дом не по закону?
— Нет, с вашей стороны нарушений я не вижу…
— Так в чем же дело, товарищ следователь?
— Дело в том, у нас под следствием ваш маклер, который вам порекомендовал сделать эту покупку. И не только порекомендовал, но и помог оформить фиктивно…
— Фиктивно?! — вскочил Бендер. — Как это понимать, товарищ Троян?
— Дело в том, бывший хозяин вашего дома Валерос Манолис, грек по национальности, подлежал выселению в Казахстан. Но он умудрился, уехать в заграницу, а дом, который подлежал конфискации, сумел продать вам, товарищ Бендер.
— Вот это удар по нашему обществу, вот это…
Следователь кивнул и продолжал:
— Поэтому ваш дом переходит в городской жилфонд…
— А как же я, мы, где жить будем? — не шутя волновался Бендер. — Вот это да! Вот это да! Откуда мне, как председателю общества, было знать, что он…
