На картине XVII в. (напротив) изображена группа ученых, изучающих символ инь – ян, чьи переплетенные половины олицетворяют противоположные, но дополняющие друг друга силы Вселенной
Китайцы жили в условиях суровой и нередко враждебной им природы. Здесь были часты засухи и наводнения, и люди ничего не могли с этим поделать. Небеса не были благосклонны к людям, но в природных катаклизмах наблюдалась определенная закономерность. Плохие времена обязательно должны были пройти; на смену им приходили хорошие времена. Возможно, было вполне естественным переносить характер смены природных явлений на человеческое общество. Ни одна династия не может править вечно, она неизбежно падет. Ее сменит другая династия, которая пройдет тот же самый цикл.
Ни одна из китайских философских школ не была религиозной в понимании, привычном для Европы или Центральной Азии. Они не утверждали, что великие боги вмешиваются в дела людей и что их можно с помощью молитвы попросить об этом вмешательстве. Жертвоприношение было всего лишь обрядом, который помогал восстановить равновесие между инь и ян. Это не было подношением какому-то определенному божеству. По сути дела, китайцы не воспринимали своих великих богов как живых людей. Небо было неясной высшей силой, источником природных явлений, которые так сильно влияли на жизнь людей. Одно из определений Небес, «Шанди», которое европейцы переводили как «Верховное божество» или «Бог», фактически не имело такого значения. Вероятно, первоначально оно означало всего лишь «верховный предок», то есть первый предок царских кровей, которому приносились жертвоприношения в соответствии с древними обрядами. Боги были таинственными высшими силами, предки же когда-то были людьми, и люди всегда могли обратиться к ним с просьбой прийти на помощь потомкам. Суть гуманистического мировоззрения китайцев в том, что человек всегда стоит на первом месте. Наличие высших сил признавалось, но они не персонифицировались. Эта идея отчетливо прослеживалась в литературных произведениях всех философских школ.
Письменные труды и устные высказывания философов составляют большую часть литературного наследия, сохранившегося со времен феодализма до того, как по приказу императора Цинь были сожжены практически все существовавшие книги. Очень малую часть исторических и поэтических произведений удалось спасти. Инквизиторы Цинь, которые надзирали за процессом сожжения книг, не имели желания спасать исторические и литературные произведения царств, которые были завоеваны Цинь. Они рассматривали поэзию как искусство, смягчающее сердца мужчин и делающее мужчин неспособными воевать. Конфуций согласился бы с ними в этом, но именно поэтому он всячески поощрял развитие поэзии, а не отвергал его.
После восстановления книг при династии Хань характер китайской литературы разительно изменился. В период феодализма, до завоеваний царства Цинь, философия и соперничество различных философских школ безоговорочно являлись основной темой в литературе. После окончательной победы династии Хань конфуцианцы стали играть важную роль при дворе нового императора, а конфуцианство стало правящей философией китайского мира. У ученых обострился интерес к истории. Дискуссии между философскими школами постепенно сошли на нет: все спорные вопросы, по сути, были уже решены. Прошло много веков, прежде чем настала эпоха новых философских баталий. Однако на сей раз предметом спора было не сравнение конфуцианства и соперничающих с ним школ, а толкование текстов Конфуция.
Возможно, раньше споры философских школ были связаны с событиями «Эпохи воюющих государств». Мир находился на распутье, поэтому, с одной стороны, было необходимо найти философское учение, чтобы управлять новой эпохой, а с другой – прежде всего следовало создать эту эпоху с помощью силы и завоеваний. При династии Хань все политические проблемы были разрешены, по крайней мере в основном. Существовала единая империя, управляемая монархом, чья власть на местах осуществлялась чиновниками, которых монарх мог назначать, повышать в должности, перемещать с одной должности на другую или увольнять по собственному желанию. Конфуцианство стало ключом к получению государственных должностей. После падения феодализма стремление к этому стало нормальным явлением для всех образованных людей. Следовательно, ни у кого не было желания вести дискуссии о каких-то новых философских учениях или возрождать учения, которые уже канули в небытие. С другой стороны, грандиозные события, которые сопровождали завоевание китайских княжеств династией Цинь, последующее падение империи Цинь, приход к власти династии Хань и создание нового общества, неизбежно заставляли ученых заняться историей. Как произошли все эти события? Были ли они в полной мере чем-то новым в истории? Или, как вскоре стали утверждать ученые, они были всего лишь долгожданным воссозданием древнего единого государства, существовавшего в далеком прошлом?
Наиболее видным историком эпохи Хань стал Сыма Цянь, чье великое произведение «Исторические хроники» было составлено в I веке до нашей эры. Автор занимал один из постов при дворе императора династии Хань У-ди. Он имел доступ в дворцовую библиотеку, которая, очевидно, содержала некоторые из уцелевших экземпляров древних исторических текстов. Сыма Цянь был великолепным редактором. Он включает в книгу любой источник, который только может найти, дословно цитирует его и иногда, когда древние авторы дают разные версии одних и тех же событий, приводит обе эти версии, оставляя за читателями право решать, какая версия кажется им более убедительной. Его задачей было написать полную историю китайского государства с самого начала до современной ему эпохи, и эту задачу он выполнил. Безусловно, ценность его работы неравнозначна. Его история правления императора У-ди и комментарии об этой эпохе бесценны. Он не любил своего правителя и не скрывал этого. Его собрание уцелевших исторических хроник эпохи феодальных государств составляет большую часть того, что вообще известно об этой эпохе. Однако чем в более далекое прошлое обращает он свой взор, тем менее убедительной становится его работа. Хотя его история династии Чжоу в какой-то степени и может быть подтверждена надписями на бронзе, многое в этой книге является не более чем предположением.
Сыма Цянь является самым известным из историков династии Хань, но он не был первым из них. Он ссылался и цитировал труды, теперь уже окончательно потерянные, которые были написаны сразу после падения Цинь. Но его собственной книге предстояло стать образцом для будущих историков. Другим образцом стал труд Бань Гу «История Ранней Хань», которая была написана в начале I века нашей эры, примерно через сто лет после смерти Сымы Цяня.
Крышка бронзовой чаши династии Хань, инкрустированная золотом, серебром и бирюзой, выполнена в форме вершины горы, на которой находится хижина даосских бессмертных
Более поздние китайские историки выбирали в качестве объекта своих исследований лишь какую-то одну династию. Правление этой династии могло быть длительным (двести лет и более) или очень коротким (лет десять – двенадцать). Бань Гу в своей книге придерживался определенного плана: он разделил ее на три части – анналы, биографии и монографии. Анналы – это всего лишь сухое изложение дат, поездок и действий императора и природных катаклизмов. Все это скрупулезно датировано, иногда с точностью до дня. Таким образом, они дают лишь хронологическую рамку событий или чуть больше. Вторую часть составляют биографии – всего их более двухсот. Они представляют собой детальное жизнеописание (даты рождения и смерти, родословная, факты из жизни) самых разных людей: верных своему монарху чиновников, мятежников, заговорщиков, бандитов, придворных дам, актеров и писателей, – перед читателем проходит целая вереница мужчин и женщин, которые, как считалось, сыграли важную роль в жизни современного им общества. Каждая биография посвящена только одному человеку: остальные лишь мимоходом упоминаются, даже если их судьба была неразрывно связана с жизнью человека, которому посвящена биография. Чтобы воссоздать реальную картину того или иного события, необходимо прочитать биографии всех людей, имеющих отношение к этому событию.
Помимо анналов и биографий, существуют еще произведения, западными историками называемые монографиями. Это довольно длинные очерки, каждый из которых касается того или иного важного вопроса, имеющего отношение к системе управления, землепользования, армии, религиозным обрядам, управлению ирригационными системами. Монографии касаются только сути проблемы, даты и события здесь не имеют значения. Всякого рода нововведения и изменения могут упоминаться в монографиях только как случившееся при правлении такого-то правителя, однако для того, чтобы выяснить, когда произошло то или иное изменение, и для того, чтобы соотнести их с политическими решениями или последствиями войны, опять-таки надо обращаться к анналам и биографиям выдающихся деятелей. В монографиях не нашли отражения многие темы, которые современные ученые считают чрезвычайно важными. Так, не существует связной истории экономического развития Китая. Не уделяется достаточного внимания торговле, которая упоминается лишь мельком, и то часто – весьма уничижительно.
