что вероятность плохого исхода была весьма высока. По сути судьба всего человечества стала заложником психического состояния нескольких отдельных людей, но кто они такие – их не волновало, важен был сам факт наличия проблемы и их соответствующие действия. В итоге
они оказались правы в своих расчетах.
– А почему вы не могли им помешать? Например, заставить забыть о своих планах, так, как вы заставили забыть всех обо мне.
Они ответили, что, к сожалению, их способности влияния ограничены. Как показала практика, они могут заставить одного человека забыть другого, но в данном случае речь шла о болезни, намертво укоренившейся в головах этих людей. Она была тесно связана с работой, мыслями, взглядами на жизнь и всей их сущностью, поэтому тут они были бессильны.
Я поинтересовался – зачем была такая всеобщая забывчивость, если люди эти все равно погибли?
Они сказали, что это была необходимость для безопасного извлечения меня сюда. Если бы мое окружение меня помнило, так же, как и остальных, кто здесь оказался, то они бы подняли шум и, возможно, нашли бы способ помешать их планам. Плюс таким активным участием нанесли бы еще больший урон нашей психике, которая итак пострадала. К тому же не только общество забывало человека, которого извлекали, он и сам потихоньку терял память. А это – главный пункт данной операции, без него она была бы обречена на провал. Ведь как человек сможет адаптироваться к абсолютно новым условиям, оставаясь при этом психически здоровым и полноценным, если он хорошо помнит свою прошлую жизнь, и она тянет его назад? По их прогнозам почти никто бы с этим не справился.
Далее они предложили продолжить разговор позже. Сказали, что со временем ответят на все мои вопросы и еще много расскажут о себе. Что процесс адаптации пройдет быстро и скоро я увижу остальных людей – некоторые из них уже давно находятся здесь.
22
Я всерьез задумался обо всем услышанном. Мне казалось, что до этого я лежал в каком-то эйфорическом трансе, но теперь вся моя мозговая деятельность мобилизовалась, и я уже не ощущал прежнего спокойствия.
Может, эта субстанция, этот наркотик, что вероятно содержится в слизи, ослабил свое влияние на меня. Или они не учли, что у наших организмов со временем вырабатывается привыкание к любому, воздействующему на нас средству. (А может, нет никакого наркотика, просто это было наслаждение целостностью после раздробленности). Или не учли, что мы не можем находиться в одном состоянии долгое время, что рано или поздно маятник качнется в противоположную сторону между двух, как они сказали, противоборствующих чувств.
Нет, думаю, в нашей психологии они разбираются достаточно, раз способны контролировать нашу память. По-моему, они смыслят в ней больше, чем в нашей политике и языке. Но может, они просто так сказали?! И как вообще можно разбираться в психологии без понимания человеческой речи? С помощью импульсов что ли? Импульсов, с которых они «почти не умеют расшифровывать наши мысли»? (Но не забывай, человеческую речь, они сказали, что пока не до конца освоили; к тому же наша психология – это не только импульсы.)
А вдруг они слышат и понимают каждую мою мысль?!
Впервые за все время, что нахожусь здесь, меня охватил страх. Я же абсолютно беззащитен, лежу голый на этих слизистых ветках, как на операционном столе. Они могут сделать со мной все, что захотят!
Я лихорадочно размышлял дальше. И вдруг подумал – а что, если они доставили меня сюда ради каких-то исследований? Выдумали байку про ядерную войну на Земле, которая звучит не очень-то убедительно (хоть с памятью о прошлой жизни у меня уже частично стерся и опыт, но что-то все-таки осталось, какое-то чутье). Вселили гордость за мою исключительную надобность для продолжения рода людского (всего несколько сотен из семи миллиардов) – в общем-то банальная история. Каждому хочется верить, что он особенный, на этом легко сыграть. А на самом деле может оказаться, что я здесь по вине случая. Возможно, они нас выбрали наугад, и похитили для того, чтобы мы с нуля строили цивилизацию и организовывали общество. А сами будут изучать некие механизмы наших взаимодействий, человеческие пороки, что изменилось в необычных обстоятельствах, а что осталось прежним. Это вообще, если нас здесь много, а не я один.
Но как же сон из детства, они сказали, что вложили его. А может, они просто знали, что он мне приснился и использовали этот факт для убедительности своего вранья? Хотя, не похоже, чтобы они в этом врали, тогда бы и Вегу приплели, это стало бы им на руку. Скорее всего, половина – правда, половина – ложь. Сны – это от них, значит, таким способом они действительно хотели обезопасить нашу психику. Людей здесь на самом деле много, и они желают, чтобы мы благополучно прошли процесс адаптации и контактировали, как ни в чем не бывало. Возможно, под их чутким руководством, открыли в себе новые способности и строили свое будущее под наблюдением. Но ядерная война – это чушь! Люди, имеющие доступ к ядерному оружию, наверняка должны проходить психологические тесты, поэтому у них бы не получилось скрывать свою одержимость много лет. И как это им не удалось искоренить фатальные настрои у этих людей, когда они умеют заставить забыть лучшего друга или собственного сына?! Это явно притянуто за уши, а значит я прав – все мы здесь лишь ради исследований.
А вдруг тут замешаны не только эксперименты?! Что, если они затеяли двойную игру и отправили на Землю своих агентов, которые под нашим обликом будут жить там и совершать свои дела. Изучать человечество и отправлять им сюда информацию. Может, такие вещи практикуются уже давно, не одно десятилетие или даже столетие, и мы – далеко не первые люди, кто сюда попал?! Кстати, такая догадка объясняет причину – почему извлеченных забывали друзья и родственники на Земле, ведь тогда агентам не надо будет притворяться нами. Раз никто их не помнит, то некому будет заметить подмену и интересоваться их делами. Соответственно они смогут действовать более свободно, а прежние друзья и родственники никогда уже их не узнают, даже если встретят на улице.
Неожиданно передо мной возникли они! Из ниоткуда появилось несколько больших (гораздо больше человека), ярких, бесформенных сгустков света, в которых еле угадывались полупрозрачные контуры. Они висели в воздухе, их низ не касался веток-водорослей, и все это странное место озарилось ослепительным светом, так что ржавчина на куполе стала
