мать, ты совсем офонарел?! – меня уверенно держали на прежнем месте, так что с усилением громкости снова завопила. – Да, блин, убери ты к черту этот стакан! Он же холодный!
Стакан тут же улетел на пол. Я, следившая за его полётом, сморщилась в ожидании миллиона хрустальных осколков, но тот удачно приземлился на небольшой круглый коврик, что лежал между креслами.
Что погорячилась насчёт проклятого стакана, я поняла спустя секунду от его падения. Свободная мужская ладонь, тоже достаточно холодная, тут же легла на мою ягодицу, вызывая смешанное желание, отодвинуться или, наоборот, прижаться. Развернулась всем корпусом к мужчине, решая, что сейчас всё выскажу как на духу.
– Волконкая, ради сохранения своего рода лучше молчи сейчас, – прохрипел Роман, уже отпуская мою ягодицу и тут же перемещая руку на мой затылок.
Отнюдь не нежно ухватив за шею и волосы, прижал к себе, врываясь в мой приоткрытый рот. Я-то как раз собиралась ответить на его последнюю угрозу. Мою руку отпустили, переключившись на ноги, поглаживая их от коленей и всё выше. Я же вцепилась в мужские плечи в попытке оттолкнуться от него.
В этот раз меня держали. Точнее, руками придвинули к себе голову и бёдра перекрещенных между собой ног. Я успела пару раз дернуться и постучать по плечам, но укус за нижнюю губу явно намекал на то, что пора прекращать бесполезное сопротивление.
– Савельев, ты хренов маньяк-насильник! – высказала свои обвинения, пытаясь овладеть охрипшим голосом и сорванным дыханием после продолжительного поцелуя.
Мужчина в этот момент отвлёкся на изучение моего уха и шеи, так что очередной укус пришёлся как раз на стыке этих зон.
– Алиса, молчи, пожалуйста! – рыкнули в ответ, возвращаясь к изучению моей шеи, плеча, снимая по пути бретельку платья.
Блин, эта тонкая полоска ткани ничего не прикрывала, зато держала лиф платья на приличном уровне.
Об этом факте я забыла в следующую секунду, когда от потрясающих ощущений влажных губ на моей коже захотелось стонать и тоже что-то делать в ответ, но мне не нравилось это мужское желание – заткнуть мне рот. Я в принципе любила поговорить, и во время секса тоже.
– С какой стати я должна молчать?! Меня тут насилуют маньяки, а я должна в платочек рыдать.
Конечно, с изнасилованием это я погорячилась, хотя направление верное. Роман тоже был не согласен с подбором определений!
Натурально зарычав, резко сдвинул руку с наружной стороны бедра на внутреннюю, а через секунду те самые длинные пальцы, о которых я грезила пару минут назад, прошлись по кружеву трусиков и беспрепятственно проникли под них.
– Тогда хочу отметить, что девица мне попалась под стать. Ведь только извращенка и любительница пожестче может желать того самого изнасилования. Ты не находишь, что я прав, Алиса!?
От неожиданности и от ощущения его пальцев в себе я не ответила. Моё молчание было воспринято на «ура», но, видимо, на всякий случай запечатал мои губы своими. Роман поудобнее устроив меня и свою руку между моих бёдер, продолжил неожиданно начатое.
Прежде чем меня захлестнули эмоции, я поняла одно! Никогда не нужно судить о мужчине по обложке. В этом случае может быть поворот на сто восемьдесят градусов от обратного. Савельев был холодным снобом и противным аристократом, но в умении совратить и ублажить девушку он был очень хорош! Или это я такая легковозбуждаемая?!
Глава 5
Роман
Я любил чёткость и действенность в своей жизни. Холодный просчет людей, сделок и всей жизни в целом. И так было всегда до недавнего времени!
Я не соврал, попросив о расслаблении. Эта женщина не давала мне покоя, когда была рядом, но, когда её не было, я тоже не находил успокоения. Всё вспоминал, анализировал её поведение и не мог принять единого решения о моём отношении к Алисе.
За те часы, что не видел Волконскую, ничего не изменилось. Ее появление в самолёте вызвало очередную волну неконтролируемых эмоций.
Ее открытые руки и ноги, царский наклон головы, игривость и задумчивость, красивые плечи и глубокий вырез платья, асимметричная улыбка… я бы мог перечислить ещё миллион особенностей этого человека, так как она была соткана из противоречий. Всё в этой девушке жило отдельной жизнью, быстро менялось и фонтанировало через край. И мне хотелось испить из этого жизнерадостного источника, попробовать на вкус.
Идея о моём обучении пришла мгновенно вместе с воспоминанием о пятничном вечере. Не думая ни секунды, сразу озвучил свою мысль, зная, что Алиса согласится. Она была по натуре игроком! В этом я ошибиться не мог.
А дальше всё в очередной раз вышло из – под контроля! Хотя нет, я бессовестно вру самому себе. Я нарочно всю неделю даже не прикасался к ней, к тому же ее милования с моим замом удерживали меня от проявления излишних эмоций. Так что насмешка бабочки над тем, что я боюсь высоты, снова раскачала весы моего титанического спокойствия.
Следующим ударом стали её глаза. Этот прямой открытый взгляд всегда хватал меня за яйца, а если к этому приплюсовать женское волнение и изменение дыхания, что прекрасно демонстрировал глубокий вырез сарафана, то возбуждение стало осязаемым даже в воздухе.
Побег Алисы решал все мои проблемы, но к этому моменту размах колебаний моего неудовлетворенного желания стал огромен. Её попытки сопротивления были настоящими, но я чувствовал ее желание каким-то шестым органом восприятия. Кроме стопроцентного возмущения о холодном стакане, про который я уже и позабыл, в остальных действиях было сомнение. Алису надо просто подтолкнуть к правильному решению.
Я подтолкнул. Исследуя её тело руками и губами, не давал даже шанса на осмысление всей ситуации в целом. Дай я хоть маленькую возможность включиться этим мозгам, как снова получу одну из списка её разученных ролей. А ещё никто не отменял риска очередного воспитательного удара в пах или ещё какую-нибудь гадость. Волконская на выдумки была сильна.
Сейчас эта бабочка была в моей власти. Я практически упивался ее тихими стонами и сорванным дыханием, а этот голос с хрипотцой возбуждения заводил ещё больше. Я смирился с тем фактом, что заставить замолчать это говорливое создание, наверное, не в моей власти.
– Роман, я точно не припомню такой пункт в моём трудовом договоре.
Я ухмыльнулся, усиливая нажим ласк на её клитор и заодно нежно прикусывая кожу плеча. Наказание за разговоры.
– Это наше новое соглашение по моему раскрепощению, Волконская. В самолёте у меня секса ещё не было, это противоречит моим правилам. Так что ты уж постарайся
