Геша от 6 марта 1936 г., хранящуюся в архиве Бонна. Излагая разговор с Иденом, немецкий посол писал в ней, что английский министр выразил «большое удовлетворение» англо-германским морским соглашением и заявил о готовности продолжить переговоры об англо-германском «рабочем соглашении», включая вопрос о «воздушном пакте». Геш не упоминает о предостережении Идена по поводу Рейнской зоны. Учитывая важность вопроса, германский посол не мог не передать его в Берлин, конечно, при условии, что оно было сделано. «В течение всей беседы, — подчеркивает Колвин, — не было и намека на английские опасения в связи с возможным разрывом Локарно или вторжением в Рейнскую зону» [22] Так Иден, прекрасно зная о готовящемся агрессивном акте, не только не предостерег Берлин, но заверил его в желании продолжить переговоры. Версия, выдвинутая Иденом, нуждается в весьма серьезных коррективах. Она еще раз показывает, что его мемуары требуют критического подхода.
Вернемся, однако, к аргументам, которыми буржуазные историки и мемуаристы Англии обосновывают бездеятельность Лондона 7 марта 1936 г. Главный из них сводится к тому, что английский народ, не понимая всех последствий насильственной ликвидации системы Локарно фашистской Германией, полагал, что немцы «могут сами распоряжаться в собственном доме». Наиболее подробно об этом пишет Дафф Купер: «Многие англичане были неспособны понять значение этого акта. «Почему немецкие солдаты не могут вступить в свою собственную область?», — такова была естественная реакция несведущих людей. Они не могли понять, что этим актом безжалостный диктатор разорвал в клочья соглашение, от которого зависел мир в Европе» [23]. Каких-либо конкретных данных в подтверждение этой весьма удобной для «миротворцев» версии ни Д. Купер, ни ее сторонники не приводят.
Мемуары А. Идена, Д. Купера, Г. Макмиллана показывают, что версия о «пассивности» общественного мнения имеет официальное происхождение. И не случайно, что она получила отпор прежде всего со стороны тех, кто в предвоенные годы выступал с позиций, оппозиционных официальному курсу. Они убедительно показали, что капитулянтские взгляды были присущи отнюдь не английскому народу, а прежде всего узкой группе политиканов — идеологов «умиротворения». Так X. Дальтон отмечал, что лживую формулу: «Немцы вошли лишь в свой собственный задний двор» выдвинул один из патриархов «умиротворения» лорд Лотиан. Ее сразу же подхватил и стал пропагандировать другой видный руководитель капитулянтов — издатель «Таймс» Джоффри Даусон, тесно связанный с руководством консервативной партии и ее лидером С. Болдуином [24].
9 марта 1936 г., то есть через два дня после вступления фашистских войск в Рейнскую зону, «Таймс» поместила передовую статью «Шанс на восстановление». В ней утверждалось, что действия Гитлера имеют положительное значение, ибо они, ликвидировав «старую структуру европейского мира, одностороннюю и неуравновешенную», дают возможность расширения и укрепления системы коллективной безопасности, возвращения Германии в Лигу наций и для начала переговоров по европейским проблемам. А. Роуз, а также Дж. Уилер-Беннет, справедливо замечают, что эта статья отражала взгляды не столько Даусона, сколько правящих кругов в целом [25].
Большую активность развил в те дни один из идеологов «умиротворения» член профашистской «кливденской клики» Т. Джонс. 8 марта 1936 г. он передал Болдуину предложения, согласованные с другими членами этой группы — лордом Лотианом, Асторами, весьма близким к руководящим кругам консервативным историком и философом А. Тойнби и др. «Кливденцы» рекомендовали правительству «не воспринимать трагически» события 7 марта «ввиду мирных предложений, которые их сопровождают», относиться к ним «не как к акту агрессии», приветствовать декларацию Гитлера о 25-летнем мире, «как сделанную чистосердечно», и т. д. [26]
Главный аргумент тех, кто хотел бы объяснить бездействие Уайтхолла «настроениями общественного мнения», не выдерживает критики. Если в Англии и имелись простые люди, выступавшие против опасности войны, то их никак нельзя смешивать с теми, кто намеренно дезориентировал общественное мнение с целью оправдания политики «умиротворения». Главная причина бездействия правительства Болдуина заключалась в боязни, что вооруженный отпор Гитлеру или решительное осуждение агрессивного акта Англией и Францией приведут в действие механизм франко-советского договора о взаимопомощи, что, в свою очередь, могло окончиться не только сокрушительным поражением, но и полным крахом нацистского режима в Германии.
Прямых заявлений об этом в работах буржуазных авторов нет. Однако несколько глухих замечаний можно найти у Черчилля, Роуза и Дальтона. Если бы Франция мобилизовала свою армию, насчитывавшую почти сто дивизий, отмечает Черчилль в первом томе своих воспоминаний «Вторая мировая война», то немецкий генеральный штаб «несомненно вынудил бы Гитлера к отступлению и на пути его претензий было бы создано препятствие, которое могло стать для него роковым» [27].
Роуз, хорошо знавший закулисную деятельность «миротворцев», выдвигает обвинение уже в адрес рупора капитулянтских кругов «Таймс». «Таймс» не только не выступила против милитаризации Рейнской зоны, но была готова противодействовать франко-советскому пакту, который, если бы он был проведен в жизнь, мог остановить Гитлера и обеспечить мир в Европе. «Мы делали работу Гитлера за него; игра была более обещающей, чем он мог даже надеяться», — восклицает автор [28].
Рассматривая вопрос о позиции Англии и Франции в связи с оккупацией Рейнской области, Дальтон, как и Черчилль, подчеркивает, что, если бы французская армия выступила против немецких войск, Гитлер «был бы вынужден отступить и, потерпев таким образом тяжелое дипломатическое поражение, вероятнее всего, был бы свергнут и, возможно, даже покончил бы с собой» [29]. Хотя эти высказывания, сделанные теми, кто находился в 1936–1939 годах в оппозиции к внешнеполитическому курсу Болдуина-Чемберлена, не дают возможности дать сколько-нибудь полное представление о мотивах, которыми в марте 1936 года руководствовался Уайтхолл, они не оставляют сомнения в том, что позиция английского кабинета способствовала осуществлению фашистской агрессии.
Интересные факты о предыстории 7 марта 1936 г. сообщает в книге «Предвоенная политика Гитлера и военные планы, 1933–1939 гг.» Е. Робертсон. Его работа, изданная в 1963 году, написана на основе неопубликованных документов из немецких архивов. Робертсон приоткрывает завесу над тем, что происходило в первые месяцы 1936 года в кругах английского кабинета. Решив, что демилитаризация Рейнской области не затрагивает «жизненно важные британские интересы», Уайтхолл в феврале стал подготавливать проект «рабочего соглашения» Англии, Франции и Германии по этому вопросу. Париж не был поставлен в известность о плане, ибо, как отмечает автор, его хотели предварительно согласовать с Берлином. Е. Робертсон отмечает, что английское правительство, «возможно, было готово предоставить Гитлеру право ремилитаризации Рейнской области постепенно, по стадиям» [30].
Факты, приводимые военным историком, во многом дополняют сообщенное Иденом. Правда, не все еще известно. Так, мы не знаем, составил Форин оффис проект «рабочего соглашения» или нет. Была ли извещена о нем Франция? Но суть позиции Лондона не меняется: это была капитуляция, и притом обдуманная. Не случайно 2–3 марта 1936 г.,
