class="p1">— Ну… — Кеншин замялся. — Насисьник женский.
— А почему у Венги такого не было? — не унимался юноша.
— Ты на размер посмотри! — степняк покрутил перед собой один из экземпляров белья. — У твоей ненаглядной такое надевать не на что.
— Никакая она не ненаглядная! И не моя тоже!
— Видел я всё. Не рассказывай.
— Да я просто рассмотреть хотел!
— Лайонел бы тебе подсказал, где рассматривать надо было.
— Кен! — до Макса наконец дошло, что над ним просто издеваются.
Наставник широко улыбнулся и пожал плечами.
* * *
После сборов наёмники не спеша пошли к окопам. Благо, начинались они всего в сотне метров от дома.
Поднявшись на склон, Макс оглянулся на город. Судя по количеству огней в окнах — народ не спал. Но на улицах никого видно не было. А единственным звуком был приглушённый звон, доносящийся из столичной кузницы.
— Кен, смотри! — внимание парня привлекло зарево на облаках.
Пожар горел где-то очень далеко. Но освещал он значительно большую часть неба, чем дотлевающие города и деревни в той же стороне. Даже несмотря на то, что пострадавшие поселения располагались явно ближе к столице. Кажется, было видно даже отдельные искры, взмывающие к облакам.
— Это он догорает уже. — раздался из темноты голос Лайонела. — Минут пятнадцать назад языки пламени аж над кронами деревьев виднелись.
— Дома так не горят. Да и вроде там нет ничего. — подметил Кеншин.
— Да. Мужики так и говорят. Думаю, пустынники попытались лес поджечь, но он только до противопожарных полос догорел и всё. А может и от дневных пожарищ огонь сам по полям добрался. Ну или мэр Орландо ещё что-то спалить додумался.
Решив не гадать на пустом месте, воины занялись более насущными делами. К таким, например, относилась расстановка часовых на тёмное время суток. Ночь разделили на три части, соответственно количеству взводов. Так, треть личного состава несла службу, а остальным было позволено спать. Само собой — не снимая доспехов и не выпуская из рук оружия.
Наблюдательные посты организовали по два человека и расставили их каждые сто метров. Однако, это было слишком большое расстояние, чтобы не задумываться о скрытном снятии караульных. Во избежание диверсии, постам назначили порядковые номера и приказали постоянно перекрикиваться по очереди. Сначала в одну сторону, от одного до пятнадцати, а потом — обратно. Если кто-то не выкрикивал свой номер, или выкрикивал с запозданием, весь личный состав поднимался и отправлялся проверять «запнувшийся» пост.
Уже к середине ночи практика нашла своих ненавистников. Мало того, что постоянно орут и спать мешают, так ещё и каждые полчаса-час приходилось вставать и прочёсывать траншеи в сторону очередных растяп. Собственно, на последних вся злость и вымещалась.
Примечательно, что офицеры воспитательным взбучкам не препятствовали.
— Лучше пускай свои на начальных порах побьют, чем потом бородач какой-нибудь проберётся и… — Кеншин многозначительно клацнул языком.
— Что и? — заинтересовался Макс.
В ожидании кровавых подробностей, даже бойцы отдыхающей смены стали тише храпеть. Степняк это заметил и продолжил мысль нарочито-зловещим тоном:
— Что-что… Шомполом заточенным всю роту в уши заколет.
Храп прекратился и вовсе!
* * *
К счастью, никакие бородачи в первую ночь не показывались.
По-видимому, не только ополченцы были шокированы дневными событиями. Пустынники хоть и были подготовлены лучше, но тоже не ожидали настоящей войны. А уж потери каковы! Пятьсот человек в первый же день! Причём, если из второй засады кое-кто да спасся, то от первого подразделения — ни слуху, ни духу.
А ведь там элита была…
Вот только ситуацию это по-прежнему не умоляло.
Выучка островной милиции оставляла желать лучшего. Потери среди них были слишком велики. А новый мэр, со вторым по численности подразделением, до темноты так и не появился. Да и от более мелких заслонов никаких вестей не было.
Откинувшись на стенку окопа, Батя курил трубку. Его очи были устремлены в стремительно светлеющие небеса. Полчаса назад Свет озарил бездну и тогда же наёмник отправил посыльного в трактир, чтобы тот принёс ему каффэ. Увы, боец не спешил. Явно нарывался на дисциплинарное наказание!
Когда закоренелый вояка уже размышлял над формой оного, до его ушей донеслись восторженные возгласы. Это ополченцы встречали делегацию волонтёров. Женщины в передниках несли большие кастрюли и целый ящик кружек.
— Каффэ, синьор капитан! — объявил гонец с сияющей физиономией.
Густо парящую кружку офицеру поднесла пышная кухарка. Батя отхлебнул напиток и, не сводя взгляда с женщины, поправил языком усы. Та зашлась румянцем, заулыбалась, а уходя — несколько раз оглянулась. А бёдрами то как заиграла! Ух!
Наёмник томно вздохнул.
Кровь забурлила, спать перехотелось на раз! И дело было совсем не в бодрящем напитке!
С обхода периметра как раз вернулся Даджой. Ему тоже поспешили угодить и налили чуть ли не ведро чёрного варева.
Присоединившись к товарищу, в полголоса прокомментировал:
— Пройдёт ещё сорок лет, но я никогда не привыкну к твоим вкусам…
— А шо не так?
— То, что у неё задница шире чем у меня плечи. — великан поспешил отвести глаза от кухарки. Судя по горящему взгляду, она неправильно поняла внимание.
Совсем неправильно.
— Да ладно! Это у тебя вкус дурной. Худую, значит подавай! Да такую, шоб неясно было — голодает она, чи хворая. А тут во, какая румяная! Гля-гля, как улыбается! Гы-ы… — Батя ответил на улыбку своим жёлтым оскалом.
Джой лишь усмехнулся на критику собственных предпочтений.
— Чем моих бабонек разглядывать, лучше доложи, что там у наших.
— Твоих бабонек?! Ну как скажешь… — гигант сверху вниз уставился на закадычного друга и покачал головой. — У наших — страшно. Кен такой порядок учинил, что даже рассказывать тебе не хочу. Чтобы повторить не додумался.
— Да ладно! А ну, удиви.
— Караульных всю ночь тиранил. А кто задремать сумел — все с побитыми мордами. Как я понял, их другие ополченцы отходили. Причём, даже не сержанты!
— Ну и правильно! Бей своих, что б чужие боялись! А красапета наша из норы ещё не выползла?
— Не. Макс сказал, ей совсем худо было. Еле до дома доволок.
— Ясно. Пусти среди подчинённых слух, что синьорина Венга получила травму в бою. Да такую, что на двоих мужиков хватило бы!
Джой внезапно посерьёзнел и уставился на лес за полем:
— Тихо!
Почти минуту он подставлял то одно, то другое ухо, под одному ему слышные звуки.
— Много людей идут по лесу. — наконец, выдал великан. — Километра пол, но из-за деревьев не могу точно сказать. Двигаются быстро, словно спешат. Хруст, шорох, шелест… Явно непривычны по зелёнке ходить.
— Твою мать… Внимание! — заорал Батя. — Команда «к бою»! Гражданские, немедленно покинуть холм!
