ещё раз озвучила приказ. После такого все вопросы отпали, и впечатанные, скорее напуганные, люди начали сбор своих скудных пожиток. Надеюсь попав в Кристальный они успокоятся, а то стоят как приготовленные на заклание страшным колдунам.
Народ подтягивается, с каждой минутой становится всё теснее возле костра. Выжидаю с десяток минут и говорю Алисе:
— Готовность пять минут. Я сперва своих с грузом перекину, и вернусь.
Сказано — сделано. Опять портал в подземный. В коридоре четыре платформы с моими соратниками. Активация большого портала, жду пока все переберутся на ту сторону. Вместе с Ильёй и двумя бойцами в форпост. Опять большой портал. На этот раз мужики перетащили упирающихся буйволов. Видно чувствует скотина незавидную судьбу.
Снова портал, теперь в новый мир, станция «болото». Самые мелкие дети начали плакать, волна паники всё больше накрывает столпившихся жителей. С такими темпами скоро начнётся массовое бегство во все стороны, и где их потом искать. Да и сколько погибнуть может среди ночи.
Прикрываю глаза. Накачиваю себя энергией по самую маковку. Как только возникло чувство, что меня сейчас разорвёт, вдох-выдох, и отпускаю силу вокруг. Два посыла — спокойствие и исцеление.
— «БУУМ» — глухой удар сопровождается с яркой вспышкой.
Нарастающая истерика моментально исчезла. Среди бликов прогорающего костра вижу несмелые улыбки. Надеюсь получилось достать до всех. Очаг заметно просел, почти ополовинив свой запас. Алиса не терялась, воспользовалась моментом и слегка приватизировала такую любимую ей энергию. Ко мне подходит вождь. Он успел одеться, теперь на нём холщовая рубаха и штаны, видавшего вида кожаные мокасины и тощая котомка за плечами. Из оружия притороченный меч, как понимаю тоже трофей.
— Твои готовы? — смотрю на него.
— Да, — он вздохнул, поправил котомку за плечами. — Хуже, чем здесь, уже ничего не будет.
Открытие большого портала. Теперь его видят все, и люди в панике делают пару шагов назад. На той стороне мужики подсуетились, и несколько прожекторов освещают пространство. Вождь замер, не решаясь сделать первый шаг. Что, опять надо успокаивать? Так и очага не хватит. Спасли положение… Люба с мамой. Они прошли через плёнку, держа по фонарику в руке.
— Здравствуйте, — произнесла мама на местном. — Мы рады вас всех видеть. Сейчас готовится еда, сооружается место для ночлега. Милости просим.
Люба только задорно улыбнулась, показывая рукой на переливающуюся плёнку портала. После такого упрашивать больше никого было не нужно. Жидкий ручеёк из переселенцев начал исчезать на той стороне. Десятки, сотни людей. Все измождённые, худющие, но в глазах у них вижу огонь надежды на светлое будущее.
Последними перешли через плёнку мать вождя в сопровождении с лучницей. Я поменял зрение, осматриваясь вокруг — вдруг забыли кого. Алиса совсем по-человечески вздохнула и произнесла:
— Исход.
— Не согласен, — не утерпел и легко щёлкнул её по носу. — Переселение.
Глава 7
11 февраля.
Горячий кофе в кружке, за окном утренняя темень. Под качающимся уличным фонарём белое покрывало снега сверкает мелкими бриллиантами. В этот раз расположился у окна один, не стал будить мою красавицу с утра пораньше. Намаялась за ночь она знатно, и не от того, о чём бы многие подумали…
До трёх ночи пришлось задержаться в Кристальном, помогая с обустройством индейцев. Да, именно индейцев. С лёгкой руки Гриши за ними закрепилось это название. Так-то он был прав — в сборной солянке прибывших от речных бобров была от силы треть, остальные вели корни к другим племенам. Это ещё повезло, что не назвал как-нибудь по другому, наподобие угольков у форпоста.
Устали все без исключения. Прибавление сразу в 547 жителей далось нам сожжёнными нервными клетками. Постоянное ныряние через паутину, чтобы принести ещё чего-нибудь, о чём забыли. Мне самому пришлось два раза активировать большой портал, протаскивая гружённую технику. Добавились десятки прожекторов, устанавливались палатки, готовилась еда. Спасибо, что подтянулись к общему веселью бригада строителей со своими жёнами. Операция с переброской из Новосибирска семей прошла штатно, за что выразил устную благодарность Нестерову с Алексеевым. Надо бы ввести хоть медальки какие-нибудь со временем, и награждать отличившихся. Ставлю отметку в своём склерознике.
Неоднократно ловил на себе задумчивые взгляды своих соратников, и кожей ощущал их желание воспользоваться советом Ильи посадить меня на месяц в комнату с мягкими стенами. Ибо нефиг такой ежедневный аврал. Что ещё придумает этот безумный целитель завтра? Остановись, дай время переварить уже имеющееся!
Радовался от всей поднятой кутерьмы только Петрович. Председатель с мечтательной улыбкой, держа в руке тетрадь и зажимая крепкими зубами изгрызенный карандаш, ходил среди беженцев и делал записи. Дай ему волю, так уже с утра запряжёт всех, от мала до велика, да и отправит целину пахать.
Сам тоже не сидел без дела. Помимо надзора за происходящим и открытие портала, ходил среди переселенцев и проверял здоровье. Половина индейцев не попала под моё исцеление на той стороне, вот и пришлось соответствовать. У детей мелкие травмы, порезы, проблемы с пищеварением из-за отсутствия нормальной пищи. Ограничивать их от переедания и завортка кишечника не поднялась рука. Да и как мне им объяснить что много есть нельзя? Вот и бегал как в задницу ужаленный среди детворы.
У взрослых проблем было на порядок больше. Почти все мужчины с ранениями. Хуже всех со здоровьем оказалось у женщин — до крайности истощённые, держащиеся только на морально-волевых. Понять их можно. Какая мать не запихает в рот лишний кусочек своему голодному ребёнку? А если детей вокруг сотни? Вот и делились последним, не доедая и молча умирая.
Председатель отвлёкся от своих записей и попросил меня, чтобы я дал добро на показ новоприбывших его другу Шаману. Удивил Петрович меня конечно, когда это они так сдружились. Но подумав, разрешил пригласить вредного старикана. Спустя полчаса наблюдал презанятную картину. Пенсионер ходил среди растущего палаточного лагеря, гордо выпрямив спину и заложив руку за спину. Рядом с ним семенил ошарашенный Шаман.
Когда эта сладкая парочка проходила мимо меня, успел краем уха услышать председателя. Петрович хвалился: дескать смотри, как и говорил, построю посёлок. Люди уже есть, завтра начнётся стройка. Всё для фронта, всё для победы. Желание поставить наглеца на место, присвоившего все заслуги себе, видимо хорошо отразилось на моём лице. Председатель заметил моё состояние, незаметно приложил указательный палец к губам, умоляюще взглянув. Через минуту он вернулся, оставив Шамана под присмотром бойцов, и объяснил свой коварный план.
— Я с этим задавакой ещё днём говорил. Уговаривал начать переселение Маукиши сюда. Так этот гад только посмеивался.
— Ну а сейчас что ты хочешь
