Арсений закончил играть и посмотрел на меня. Тут я обнаружила, что тетушка и Аннушка куда-то исчезли. Мы остались вдвоем, смотря друг на друга в каком-то оцепенении и продолжая молчать и только звуки таяли в тишине, переходя в громкий стук наших сердец. Арсений тихо встал и, подойдя ко мне, прижал к себе, целуя с такой неистовостью, словно боясь потерять меня навсегда В какой-то момент я уже перестала понимать, что происходит, в голове потемнело и все превратилось в жар поцелуев и жар скользящих по телу рук, бесстыдно изучающих каждый сантиметр. «Не уходи, — шептали губы, — не уходи», — кричала во мне каждая клеточка. И вдруг раздался бой часов, отрезвивший меня.
— Нет! — оттолкнув Арсения, я бросилась к выходу, на ходу застегивая дрожащими пальцами платье, пытаясь прийти в себя.
— Варя, постой, что случилось? Я чем-то обидел тебя?
— Нет! Прости! Не сейчас!
2006
— Нет! Прости! Не сейчас! — Я оттолкнула Спироса, понимая, что еще несколько мгновений и будет уже глупо что-то предпринимать. — Это не любовь! — стараясь привести себя в порядок и понимая, что я выгляжу глупо и наивно, я все-таки постаралась что-то объяснить. «Боже, зачем мы согласились поехать в гости к Спиросу!» — ругала я себя. Можно ведь было мило проститься днем в ресторане и разъехаться. Но Спирос был столь убедителен в желании показать нам свой дом и свою коллекцию картин, приглашая на вечеринку, что было трудно устоять. «Любопытство кошку сгубило», — вспомнила я прабабушкину пословицу. Это был наш последний вечер на Корфу, и хотелось, чтобы он был не сбываемым. Спирос заехал за нами в девять вечера. В белых брюках и темно синей шелковой рубашке, оттеняющей цвет его глаз, он выглядел, аристократично и в то же время изысканно-артистично. Так выглядел и его дом, просторный, из белого камня, с огромными окнами, через которые открывался самый потрясающий вид на острове — на старую крепость и ожерелье огней, опоясывающих побережье. Дом стоял на высоком холме, и несколько террас спускались к частному причалу, где уже было пришвартовано несколько яхт гостей. Но все внимание было приковано к яхте хозяина и ее необычной раскраске. Все восхищались работой знаменитого художника, которая могла стоить баснословных денег, но была подарена Спиросу в знак расположения и дружбы. Фабрицио вызвался показать нам дом, пока Спирос встречал прибывающих гостей. Мы смотрели на картины, сочетающие яркость экспрессионизма и фантасмагорию сюрреализма. Да и все происходящее казалось каким-то сюрреалистическим. Мулатка из Голландии пела низким голосом блюзовые мелодии, рождающие непонятное томление и желание новой любви. Горящие факелы, бросающие отблески, усиливали атмосферу чувственности и нереальности происходящего. Фабрицио уже что-то шептал на ухо Карине, и она кокетливо поводила плечиком. Почувствовав себя лишней, я вышла на открытую веранду.
— Я искал тебя, — услышала я голос Спироса. — Пойдем, я покажу тебе мой последний шедевр. — Спирос взял меня за руку и повел вглубь дома. Я послушно следовала за ним на второй этаж, ожидая увидеть новую картину. И когда мы вошли в огромную спальную, я рассеянно оглянулась, ища глазами полотно. Но я лишь увидела посредине огромную круглую кровать, застеленную покрывалом из лисьих шкур, вокруг которой уже горели кем то зажженные свечи и стояли розы в высокой напольной вазе. Огоньки свечей отражались в огромном, отдельно стоящем старинном зеркале в резной раме темного дерева.
— И где же твой шедевр? — Я повернулась к Спиросу с вопросом.
— Разве это не лучшее, что создано в этом мире? — разворачивая меня к зеркалу и смотря на мое отражение, спросил Спирос. «Венецианские зеркала недаром ценились во все времена», — подумала я, смотря на себя словно впервые. Мои бирюзовые глаза казались темнее и глубже, рыжие кудри, поднятые вверх и заколотые обычной заколкой, казались изысканной прической, открывающей плечи и длинную шею. Простое белое платье стало похожее на древнегреческую тунику. Грудь казалась больше, а талия — тоньше. И как истинному ценителю прекрасного, Спиросу не терпелось снять последние покровы. Платье легко соскользнуло на талию под чуткими и умелыми пальцами Спироса. Я заворожено смотрела в зеркало, не в силах оторваться от этой картины — темные руки мужчины на белой груди женщины, скользящие по коже и словно создающие трепещущую живую плоть. Спирос наклонился, чтобы поцеловать меня в шею, и тут я очнулась и оттолкнула его, натягивая платье назад.
— Это не любовь! — пробормотала я опять.
— Лара, о чем ты, какая любовь? — Спирос непонимающе смотрел на меня. — Кто верит в наше время в любовь?
Я верю! — улыбнулась я и, уже совсем придя в себя, чмокнув озадаченного Спироса в щечку и побежала искать Карину и Фабрицио.
1906
Что у тебя произошло с Арсением? — Тетушка и Аннушка тут же накинулись на меня с вопросами, стоило мне зайти в дом.
Почему вы ушли? — возмущенно спросила я. — Как вы могли?
Но он был так мил, — пожала плечами тетушка, — и так желал остаться с тобой наедине, что мы решили вам не мешать. Варя, а разве Арсений не подходит на роль твоего идеального мужчины? — спросила Аннушка.
— В том-то и проблема, — простонала я, — что я еще не разобралась, чего я хочу и кто же мне нужен. Милый молодой человек, но я ничего не почувствовала, несмотря на то что он почти похож на мою вторую половинку.
— Когда встречаешь кармического мужчину — сразу чувствуешь желание и страсть, а когда встречаешь мужчину судьбы — он может даже вначале не понравиться, — заметила тетушка.
— А чем отличается кармический мужчина от мужчины судьбы? — решила я уточнить.
— Кармический — это тот, с которым надо что-то отработать и расстаться, чему-то научившись, а судьбы — с которым возможна любовь и семья, и тот, кто усиливает тебя, а ты усиливаешь его, — объяснила тетушка.
— Ты хочешь сказать, что Камилль, скорее всего, был кармическим мужчиной?
— Думаю, да. Если бы могла все повернуть назад, зная, чем все закончится, ты бы все равно пошла на эти отношения?
— Да, ни минуты не сомневаясь, — ответила я, — слишком многому они меня научили. Я же стала совершенно другой, но… — немного помолчав, я добавила: — Хотелось бы уже счастливого конца.
— Все в твоих руках. У тебя сейчас есть все знания и вся сила, чтобы создать те отношения, которые ты хочешь, и тот конец, который ты хочешь!
— А вдруг это все-таки не моя вторая половинка? — начала колебаться я. — Или опять будет больно?
— Если ты все будешь делать правильно, больно не будет! Вспомни, что ты Королева на первом этапе и ты позволяешь мужчине завоевать тебя, не включаясь эмоционально, а просто наблюдая. И самое главное, не отдаваясь слишком быстро. До секса власть на стороне женщины, после секса власть на стороне мужчины. Ты же помнишь, что мужчине, чтобы энергия желания превратилась в любовь, необходимо месяца три, а то и все шесть. Так что наслаждайся общением и игрой и наблюдай, может, за это время он и сумеет завоевать твое сердце и убедить тебя, что именно он — твоя вторая половинка.
— А если не сумеет, то получится, что я полгода потратила впустую.
— А кто тебе мешает в это время встречаться с другими мужчинами? Пойми, это же общение, и на этом этапе ты решаешь, с кем ты останешься, а если у тебя один мужчина, то решает он. Поэтому так важно на этом этапе, оставаясь недоступной, общаться со многими мужчинами. И только когда ты поймешь, что это действительно твой мужчина, только тогда ты можешь насладиться любовью. И тогда это будет действительно любовь, а не обман. А пока позволь всему идти, как идет. Надеюсь, Арсений не умрет от несчастной любви, а то наука лишится блестящего ученого.
Боже, я же хотела рассказать ему про медальон и совсем забыла, — сокрушалась я.
Зато, как я понимаю, медальон вновь обрел силу, и ты вернул себе энергию и можешь свести с ума любого, кого захочешь, — порадовалась тетушка.
— Это значит, — нахмурилась я, пытаясь осознать, что произошло, — это значит, я излечилась от любви к Камиллю и могу влюбляться опять! — И я закружилась по комнате.
— Аннушка, спасибо. — Я бросилась к Аннушке, целуя ее.
— А мне за что? — не поняла Аннушка.
— Потому что я делала все практики вместе с тобой, желая тебе помочь, и помогла себе.
— Как же мне будет вас не хватать! — горестно вздохнула Аннушка. — Здесь так хорошо, вода, сосны, спокойствие, занятия, и кажется, что Николай и его «финтифлюшка» — просто ночной кошмар. И я не знаю, смогу ли я спокойно с ним встретиться, не рыдать, не начать его обвинять, не забиться в истерике.
— Истерики я разрешаю, но только в моей компании. — Тетушка ласково посмотрела на Аннушку. — И вообще, никто не заставляет тебя находиться постоянно дома. Для тебя важно в этот период продолжать оставаться идеальной женой: спокойной, понимающей и соблюдающей обязанности жены, но постарайся на это время уйти в тень. Сейчас ты вернулась в равновесное состояние, набралась сил, но еще не изменилась. Дай себе время. Единственное, что ты можешь сделать, встречая Николая, обрезать его связи с этой девушкой.
