– Он может войти сюда?
– Не знаю, – после некоторого раздумья ответил Га-нор. – Если дурак, то может. Поглядывай за крышей. Если подберется к дыре, то перещелкает нас как орехи.
– Сам поглядывай. – Лук с решительным видом перехватил топор. – Лопни твоя жаба, но я не собираюсь здесь куковать.
Прежде чем Сын Ирбиса успел спросить, что задумал солдат, тот начал рубить пол. Топор взлетал и падал, ломая старые доски. Уже через несколько минок в полу появилась дыра, куда без труда можно было пролезть.
За время работы парень запыхался и вспотел, но его добродушное лицо выглядело донельзя счастливым.
– У меня отец охотником был. Такие срубы всегда на ямах ставят. Пол от земли на ярд, если не на два поднимают. Когда зимуют, там продукты держат. До люка не добраться, он под окном, так что я вот…
– И что потом? Предлагаешь нам залезть под пол? – Вид у северянина был скептическим.
– Нет. Предлагаю сделать это тебе. – Увидев, как рыжие брови поползли вверх, Лук поспешно пояснил: – Я вряд ли смогу справиться с этой тварью. А ты сможешь.
– Как я выберусь из-под земли? Пророю подземный ход?
– Говорю же – изба стоит на сваях. Между полом и землей заколочено досками. Все гнилое. Много сил не потребуется.
– И пока я там буду ползать, ты собираешься отсидеться здесь?
Лук пожал плечами:
– Ползать с тобой я могу. Мне не зазорно. А вот к Сжегшему подкрасться – нет. Сам понимаешь, меня он за лигу услышит. Я в дозоры по Самшитовым горам не хаживал.
Га-нор задумался. Ему предложили выход. Риск, конечно, велик, но или рисковать, или сидеть здесь, пока не умрешь с голода. Или к Сжегшему придет подмога. Морты, например. Тогда уж точно будет поздно дергаться. И солдат прав. В этом деле от него толку никакого не будет. По лесу ходит, словно кабан, – шумит так, что даже глухой услышит. Больше вреда, чем помощи. Придется справляться собственными силами.
– Хорошо, сделаем по-твоему.
По стенке он дополз до окна, затем до печки. Теперь следовало миновать простреливаемый участок. Лук, понимая, что сейчас случится, отодвинулся. Га-нор прыгнул, вновь на долю уны опередив ударившую в пол стрелу.
– Упорная с-с-скотина, – процедил сын Ирбиса.
– Главное, что косая, лопни твоя жаба!
Северянин согласно хмыкнул и, не мешкая, спрыгнул в дыру. Яма оказалась неглубокой, где-то по пояс.
– Жди здесь. Если что, я тебе крикну.
– Я точно ничем не могу помочь?
– Помолись за меня, если тебе делать нечего, – предложил Га-нор и скрылся под полом.
Здесь царил полумрак, сильно воняло плесенью, сыростью и землей. Он быстро сориентировался и выбрал путь к глухой стене, находящейся напротив двери. Сжегший вряд ли станет следить за этим участком. Зачем, когда предполагается, что выходы есть только через дверь и окна?
При всем желании здесь было не разогнуться, поэтому пришлось ползать на четвереньках. По счастью, ползти было недалеко. Сын Ирбиса уперся в набитые на сваи доски, которые являлись продолжением стены и закрывали просвет между землей и потолком-полом. Как и говорил Лук, часть досок прогнила, часть оказалась прибита абы как, да еще и неплотно пригнана друг к другу. Га-нор чутко прислушался и не услышал ничего подозрительного. Щебетали птицы, гудели насекомые, ветер гулял в кронах высоких чинар. Следопыт приник к щели и внимательно осмотрел окрестности. Основной обзор закрывали ежевичные кусты, разросшиеся в колючую, прогибающуюся под крупными темно-фиолетовыми ягодами живую изгородь. Оставалось уповать на то, что враг сейчас находится в противоположной стороне.
Следопыт извлек кинжал, просунул клинок между досками и, используя оружие как рычаг, начал освобождать себе дорогу. Работая, северянин старался не переусердствовать, действовать мягко, чтобы не дай Уг, древесина не треснула. Он справился с этой задачей. Дерево поддавалось без труда, и через несколько минок терпеливой работы сын Ирбиса вылез из-под избушки.
На животе, не поднимая головы, ужом проскользнул к ежевичным кустам. Не обращая внимания на колючки, с грехом пополам обполз эту преграду и, не вставая, по мху добрался до ближайшей чинары. Участок в жалких десять ярдов он преодолевал едва ли не пятнадцать минок. В искусстве сливаться с лесом в единое целое Га-нор мог поспорить даже с Высокородными. Ни одна веточка не треснула, ни один даже самый тонкий кустик не качнулся, да и птицы не встревожились.
Спрятавшись в углублении между массивными корнями дерева, северянин с облегчением перевел дух. Самое сложное позади. Дальше должно быть проще. У него появилось преимущество – враг не знает, что кто-то выбрался из избушки. И этим следует воспользоваться.
Правда, ползанье по ежевичным зарослям не прошло даром. Все тело, включая лицо, оказалось покрыто неглубокими кровоточащими царапинами. Но с этой досадной мелочью можно разобраться после. Сжегший – не морт, нюх у него не такой сильный, кровь не почует.
Пригибаясь к земле, короткими перебежками от дерева к дереву Га-нор бросился прочь от леснянки. Он не оглядывался до тех пор, пока не ушел в лес ярдов на восемьсот.
Если бы не Лук, он убрался бы и дальше. Пока его хватятся, пройдет очень много времени. Можно так запутать следы, что его даже Проклятые не найдут. Но придется возвращаться. Уг не поймет, если сын Ирбиса бросит товарища. Расплата после смерти будет страшной. Загреметь в ледяную бездну Забвения – это ужаснее всяких Сжегших.
Изменив направление с севера на восток, он прошел еще около четырехсот ярдов. Стороннему человеку могло бы показаться, что северянин без всякого смысла бродит по лесу. На самом же деле Га-нор обходил засевшего лучника по крутой дуге, намереваясь зайти с тыла. Потребовалось больше нара таких «блужданий», чтобы он тихо и незаметно для противника подобрался к избушке с «лицевой стороны».
До нее оставалось не больше пятидесяти ярдов. Было прекрасно видно закрытую дверь с угодившей в нее стрелой и окно. Но вот Сжегший отсутствовал, хотя по всем предположениям должен был находиться где-то рядом. Именно отсюда он стрелял.
Сменил позицию?
Плохо. Тварь сидит в укрытии, а вокруг избушки множество деревьев и кустов. Есть где спрятаться. Северянин надеялся вычислить укрытие, из которого Сжегший мог бы с легкостью вести стрельбу по окну. Первая точка была на том месте, где залег он сам; вторая – шагах в тридцати от него, за чинарой. Но там, судя по всему, никого не было. Здесь враг тоже не прятался, иначе Га-нор уже отправился бы на суд Уга.
– Где же ты засел, гаденыш? – не разжимая зубов, процедил он.
Время текло, но следопыт так и не мог обнаружить противника. Все говорило о том, что тот с чего-то взял, да и ушел. Га-нор не стал прислушиваться к глупой мысли. Он был слишком осторожен для этого. Решил ждать столько, сколько потребуется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
