— И тебя? Как нас? Навсегда? Такая страшненькая, серенькая. Мариэль тебя заклюет.
— На три дня, — прогоготала Светка. — А кто такая Мариэль?
Конечно, на птичьем сложные человеческие фразы сильно упрощались, но все равно были понятны. Внезапно заработавший внутри девушки переводчик с гусино-лебединого прекрасно справлялся и в ту и в другую сторону.
— Потом узнаешь. Полетели! Разбегайся и маши крыльями! Быстрее беги, еще быстрее! Лети, лети! А то схватит и понесет. Не попадайся Лотируне в руки, иначе съест. Она всех ест!
Светка даже не ожидала такой мощной поддержки, но все одиннадцать лебедей разве что не толкали ее сзади, помогая в первый раз взмыть в небо.
— Правильно, пинайте ее, клушу такую, — хихикала слепая ведьма.
Причем Светка уже успела убедиться, что благодаря обостренным слуху и нюху «видит» все эльфийка порой лучше зрячих. Просто понимает по-своему.
— А где же мой соловушка? Смылся куда-то? Я ж его и наградить за преданность не успела. Но ничего, потом порадую… Пряничков покрошу.
Смех у ведьмы был неприятный, и про «прянички» девушке не очень понравилось. Савелий, конечно, поступил как последний гад, причем, в отличие от лебедей, сначала приличным прикидывался, а потом предал. Но это не повод позволять всяким колдуньям травить его сладостями.
Но мысли об оборотне со свистом вылетели у Светки из головы, едва ей удалось правильно разбежаться и взлететь. В груди бурлили страх и восторг, хотелось одновременно закричать и зажмуриться, а еще лупить крыльями как сумасшедшая, не слушая и не слыша ничьих советов. В такие мгновения совершенно не хочется думать о мужчинах. Разве лишь о тех одиннадцати, что кружат рядом.
— Маши крыльями как мы, вместе с нами, так же, как мы! — гоготали лебеди. — Надо вместе махать крыльями! Так проще лететь, старайся!
Сначала девушка разозлилась. Лебеди были заметно крупнее гусыни, и на два их взмаха получалось три Светкиных. А потом, когда у нее стало получаться, поняла, что от синхронных движений крыльев в воздухе образуются волны и на то, чтобы удержать тело в небе, требуется меньше усилий.
— Приземляйся и прячься, сразу прячься, — прогоготал один из лебедей, и они все выстроились так, чтобы прикрыть собой девушку.
— А клуша-то долетела? Хотя упади она, я б услышала, значит, долетела. Ничего, Мариэль с ней разберется… — Гнусно хихикнув, эльфийка отправилась в уже знакомую Светке избу. А птицы остались на улице, столпившись в одном месте.
В темно-оранжевом небе ярко светила сочно-желтая луна, и девушка вспомнила, как сидела вместе с Эльрасулом на крыше избушки и любовалась светлячками. Надо обязательно потом еще раз устроить такие же посиделки.
Светка прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания, только вместо эльфа подсознание так и норовило подсунуть ей Савелия. Как он улыбается, как смешно хмурит брови, как искрятся смешинки в его серо-голубых глазах, как он, задумавшись, ерошит ладонью волосы на затылке.
И прикосновения у него приятные, нежные, например, когда от песка отряхивал или обнимал в пещере, сразу после путешествия на морское дно… Или…
Вот как он мог?! Ведь такой искренний был, заботливый!
Светка так погрузилась в воспоминания, что чуть не пропустила приземление еще одного лебедя. Вернее — лебедушки. Та в развалку подошла к девушке и оглядела ее с презрительным прищуром. А потом ра-а-аз — и превратилась в красавицу! Прямо как сошла с иллюстраций сказок Пушкина. Правда, звезды во лбу и месяца под косой не оказалось, но глаз было не отвести! Толстая коса отливала золотом, глазища огромные, настолько голубые, что почти синие. И губы в меру алые, в меру пухлые. Фигурка — загляденье. В общем, Мэрилин Монро и Анжелина Джоли, когда даже ни грамма зависти внутри, только преклонение перед совершенством, слепленным природой.
— И что вы за гусыню с собой притащили? — мелодичным голоском почти пропела красавица.
— Это Лотируна девчонку одну превратила, на три дня всего, — отчитался один из бывших лебедей, так как все одиннадцать тоже превратились в парней, один другого красивее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У Светки чуть косоглазие не случилось и шея едва не отвалилась, так она ею крутила и в разные стороны глазами косила, чтобы успеть всех разглядеть.
Вот только паразит Савелий все равно отказывался уходить из подсознания! Хотя был просто симпатичный, а лебеди — красавцы. Если судить по ушам, то вроде как люди, но эльфийские предки в роду мелькали, причем не так давно.
Тонкокостные, аристократически породистые лица как будто с линейкой и угольником выверяли. Если Элизэль похожа на братьев, то понятно, почему Эльрасул ее до сих пор забыть не может. Кстати, имя же у нее на эльфийский лад, как и у скандальной лебедицы. Это ведь тоже намек, наверное. Хотя и Светку переименовали зачем-то. А вот Савелий — просто Савелий. И Луи… Девушка буквально заставила себя вспомнить о мальчике-луковице, чтобы прогнать назойливо крутящегося в памяти оборотня.
— В избу все, — скомандовала красавица лебедушка, — а ты тут торчи, чучело серое. Может, тебя в ночи волк съест.
Вот волк быстро справился со слишком уж надежно засевшим в Светкиной голове соловьем. Причем, пока капризная красотка не упомянула о хищниках, девушка о них даже не задумывалась. Зато теперь у нее даже зубы от страха застучали.
— Взлети повыше на дерево, — проходя мимо, прошептал один из лебедей, вроде бы самый младший. Светка благодарно кивнула и попыталась последовать совету. Вот только взлетальщик она была еще очень неопытный, а уж приземляльщик на ветки и того хуже.
«И на елку влезть, и попу не ободрать», — переиначив под себя шутку, девушка с мрачной решимостью отряхнулась после очередного падения и опять попыталась взмыть в небо. И тут ей послышался шорох в кустах. Адреналин и страх придали Светке силы, разбег вышел идеальным, и ветка сразу нашлась самая толстая и надежная. Так что выпрыгнувшему из зарослей волку ничего не досталось.
«Мало я тебя палкой гоняла. — Девушка вцепилась в ветку, как в спасательный круг, и злобно пыхтела, наблюдая за голодным зверем. — Главное — во сне не свалиться прямо ему в пасть!» — пыталась прогнать подступающую панику Светка, понимая, что в таких условиях не заснет. Вот только с падением в пасть прекрасно можно справиться и бодрствуя. Но девушка старалась верить в лучшее.
И тут на тропинке появилась девичья фигурка. Даже при лунном свете и тусклых крохах, исходящих от окна домика ведьмы, можно было разглядеть, что плащ с капюшоном на ней ярко-красного цвета.
«Куда эту дурочку в ночи понесло? И с чего вдруг она к домику ведьмы притащилась?!» Светка занервничала, перебирая лапками. Однако, ощутив, как ветка под ней затрещала, сразу затихла и замерла. Помочь-то ничем, кроме отвлечения волка собственной тушкой, у нее все равно не выйдет.
— И ты тут, старый проходимец?! Опять за пряниками прибежал? Ведь говорила же я тебе: не ешь мамкины пряники! Говорила?! Пирожки бабушкины предлагала? С мясом, между прочим. Но нет же, нам сладкие прянички подавай… Ну и что теперь? Не можешь без них, верно? И что тебе приказали за пряник сделать?
Красная Шапочка отчитывала волка так, словно он был провинившимся домашним псом, а не диким хищным зверем. Главное, что страшный хищник, присев на задние лапы, виновато опустил голову и только поскуливал, действительно как собака.
— Гусыню съесть? — услышала Светка и чуть опять не рухнула с ветки. — За пряник?! Ну ты дурачок… На, держи. И приходи завтра ко мне, отведу к знахарке. Пусть она тебя от пряничной зависимости вылечит. Эдак мама тебя человека загрызть попросит, а ты что? Загрызешь? За пряник? Фу таким быть! Плохой песик! Завтра ко мне, понял?
Волчара жадно схватил протянутый ему пряник и умчался в лес, а Красная Шапочка зашла в избу к ведьме.
У Светки же в голове опять замешалась сказочная каша. «Мама?! Ведьма Лотируна — мама Красной Шапочки? А кто тогда у нас бабушка?!»
Но часа через пол девушка начала поклевывать носом, и ей уже стало не до родственных связей сказочных героев. Гораздо больше ее волновала собственная безопасность. Поэтому приходилось постоянно взбадриваться, трясти головой, пощипывать саму себя, чтобы не уснуть.
