Чериш наклонилась и коснулась своих ног, спрятанных под юбку. Они почти совсем окоченели, но она не заметила этого в теплых объятиях Слоуна. Пока она искала спрятанные в складках юбки мокасины, он растирал ее ноги своими огромными ладонями, до тех пор пока они не согрелись. Только после этого Слоун разрешил девушке обуться.
Дождь вскоре кончился, и солнце выглянуло из-за облаков. Они поднялись, разминая затекшие ноги. Чериш выжимала подол юбки, а Слоун — насквозь промокшие одеяла. Тело девушки ныло от холода, но разгоравшееся в душе удивительное тепло от того чуда, что соединило их со Слоуном, пусть на какой-то момент, не позволяло страданиям тела затмить душевные переживания.
Солнце ярко светило на чистом после дождя небе. Мужчина и девушка смотрели на лагерь, разрушенный бурей. Из дуплистого ствола на опушке выбрался коричневый лохматый комок и, решительно встряхнувшись, рысцой направился к ним.
— Ты только посмотри! Неплохо он устроился. Я знал, что этот парень найдет для себя укромное местечко, — смеясь, сказал Слоун, и, нагнувшись, почесал собаку за ухом. Браун повизгивал от удовольствия: теперь они с хозяином опять вместе. Слоун дружески потрепал пса и отправился посмотреть, что же стало с вещами. Намокли только одежда и одеяла, а на кожаные мешки не упало ни капли. Открыв один из них, Слоун вытащил сухое платье для девушки, протянул ей, а сам зашел за выступ скалы, чтобы она смогла переодеться.
Затем он вытряхнул из одеял последние капли воды и развесил по кустарникам сушиться. Чериш повесила мокрое платье на ветку дерева, расплела косы и, расчесав их пальцами, перекинула за спину.
Слоун тем временем достал из мешка остатки жареного кролика и стоял, задумчиво их созерцая. Потом протянул Чериш кукурузную лепешку с куском крольчатины.
— Я думаю, ты достаточно голодна, чтобы расправиться с этим? — спросил он.
Она взяла угощение и подумала, медленно прожевывая первый кусочек, что в такое утро даже эта еда покажется вкусной.
А Слоун спокойно смотрел на нее, поглощая свою порцию.
— Я хотел наловить рыбы на уху, но ручей слишком глубок; наверное, на севере — целый потоп.
Закончив трапезу, он принялся чистить ружья, а Чериш перевернула одеяла и стала расхаживать по поляне, давая ветру и солнцу высушить волосы.
Время от времени Слоун останавливался и присматривался к Брауну, который поднимал уши и вглядывался в мокрую лесную чащу. Темные руки двигались все быстрее, и когда он кончил работу и поднялся, спокойное мирное выражение его лица сменилось неподдельной тревогой.
— Оставайся здесь, — сказал он Чериш, — а я пойду осмотрюсь. — Он проверил заряд в винтовке и сунул ее девушке, в руки.
Чериш молча кивнула, сдерживая вопрос, который рвался с языка. В одно мгновение умиротворенность в ее душе сменилась страхом.
Слоун приказал Брауну оставаться с девушкой, но было видно, что пес хочет пойти с хозяином. Он последовал за ним до края поляны и долго смотрел вслед.
Возвращаясь к Чериш, Браун вилял хвостом и смотрел ей в глаза, будто извиняясь. С молчаливой благодарностью девушка положила руку на лохматую голову пса, и они стали вместе поджидать возвращения Слоуна.
ГЛАВА 10
С ножом и томагавком за поясом, держа наготове кремниевое ружье, Слоун быстро шел по течению ручья. Временами он останавливался и слушал: звуки леса не были для него загадкой; они стали ему привычнее человеческих голосов.
Он резко свернул со следа, по которому шел, спустился с крутого откоса, перешел ручей по бревну и скрылся под ветвями ив, которыми густо порос берег. Наткнувшись на след оленя, он побежал широким шагом, за короткое время покрыв целую милю.
У края обрыва Слоун остановился, потом неспешно вернулся по следам на берегу ручья, огибавшим подошву холма. Как он и думал, это были индейцы, переходившие ручей вброд.
Следы мокасинов на влажном песке, еще свежие и ясные, говорили о том, что краснокожие прошли здесь сразу после дождя. Они направлялись вниз по течению, прямо в лес. Слоун тенью перебегал от дерева к дереву, от куста к кусту; он шел по пятам индейцев стремительно и осторожно. Через час он очутился в чаще леса, где сплетенные ветви кустарника, бурелом и лощины преграждали ему путь.
Слоун колебался. Он хотел убедиться, что индейцы движутся к логу и не попадутся снова на их пути, но он забрался гораздо дальше, чем рассчитывал, от той полянки, где оставил Чериш. Раздумья были недолгими: он повернул назад и стал возвращаться по своим следам, волнуясь, что девушка может встревожиться его долгим отсутствием.
А Чериш не сводила глаз с того места, где скрылся в лесу Слоун. Вокруг стояла глубокая, угрожающая тишина. В душе росла паника. Здравый смысл говорил, что Слоун непремейно вернется. Ведь он старый следопыт, не то что ее брат. Рой — новичок в дикой лесной чащобе. Да, конечно, он придет. Она рассердилась на свои глупые мысли.
Но как страшно в незнакомом лесу, среди высоких, как башни, деревьев. Судя по внезапной отлучке Слоуна, ей угрожает неведомая опасность.
Волна страха накатила на нее. Такая сильная, что по коже пробежали мурашки, волосы на голове зашевелились, сердце стало колотиться, дыхание участилось. Она стояла на том месте, где Слоун оставил ее, приглядываясь к каждому движению, прислушиваясь к каждому подозрительному звуку.
Когда Браун подошел и улегся у ее ног, Чериш немного успокоилась, но страх возвращался всякий раз, когда она замечала, что пес поднимает голову и настораживается.
Время шло медленно, и Чериш покинула свою позицию, чтобы перевернуть одеяла. Волосы уже высохли, и она отложила оружие, чтобы заплести длинные косы. Солнце стояло прямо над головой. Конечно, ей хотелось бы посидеть на солнышке и прогреться, но она предпочитала оставаться под защитой деревьев. Чериш ждала все нетерпеливее, напряженно всматриваясь в игру света и теней, борясь с нарастающим страхом; она молилась, чтобы Слоун поскорее вернулся.
Чериш прямо задрожала от радости, когда Браун стал повизгивать, вилять хвостом, кружиться, — это значило, что хозяин близко. И когда он появился на поляне, девушка утирала слезы с глаз.
Слоун подошел и, едва посмотрев на нее, схватил высохшие уже одеяла и стал увязывать мешки.
— Я нашел следы индейцев, — коротко сказал он, — нам надо уходить отсюда.
Чериш, до глубины души обрадованная благополучным его возвращением, только кивнула и поспешила помочь ему.
Когда мешки были готовы, Слоун присел перед девушкой на корточки и вытащил свой охотничий нож. Прежде чем Чериш успела что-либо сообразить, он разрезал юбку от бедер до самого низа спереди и сзади.
