всем догадался, да? – кивает на мою разбитую голову.
– Видимо, да… – какая же она классная. Как можно было быть таким кретином, ходить столько времени мимо и не замечать очевидного?
– И как будем выбираться? – от моего откровенного взгляда она краснеет еще сильнее.
– Я не знаю…
Снова улыбаемся друг другу. И молчим.
– Можно я тебя обниму? – вдруг спрашивает она, и я распахиваю руки.
Она льнет к моей груди, устраивается поудобнее, обхватывая руками спину. А я таю, как придурок.
– Знаешь, это стоило того.
– Что странно, раньше ты меня совсем не замечал.
– Неправда, я замечал тебя. Просто… да черт знает, почему тупил. Оправдания мне нет. Зато теперь можем все исправить.
– Да уж, момент нашего знакомства я представляла совсем не так… – и прижимается сильнее. – Ты тут, со мной, с разбитой головой. Все плохо, да?
И я не знаю, что на этот ответить. Наверное, да, плохо. Но с другой стороны – это же отец моего друга! Он знает меня едва ли не с детства. Не станет же он меня убивать! Это же Костя, не какой-то там маньяк.
Но с другой стороны, разве я мог когда-то подумать, что он способен похитить девушку и запереть ее на несколько дней в подвале?
– Это он убил того мужика на стройке? Костя? То есть "главный"?
– Я не знаю. Их там было несколько человек. Но его голос я точно слышала. Он был там.
Она стала невольным свидетелем. Я – человеком, которому она все рассказала. Выходит, я теперь тоже свидетель. Такой же нежелательный, как и она.
– Они забрали твой телефон, – вводит в курс дела она. – И севший мой. Этот Костя был дико зол, что Дава за столько дней не заметил, что я с кем-то переписываюсь.
– Зол? Он заходил сюда?
– Да, он сам притащил тебя вместе с Давой.
– Я не помню этого.
– Ты был в отключке.
– И долго?
– Не знаю. Часа три.
– Я валялся без сознания три часа?! Черт! – поднимаюсь и, покачиваясь, измеряю шагами не слишком большое помещение подвала.
Окон действительно нет, тяжелая дверь заперта.
Звать на помощь?
Я знаю территорию, вокруг ни души. Правда, в доме "Ирочка", но, скорее всего, Костя ее уже благополучно отправил.
Дело дрянь.
Думай, Андрей, думай!
В замочной скважине шуршит ключ: Диана пружиной подскакивает с места и прячется за моей спиной.
Я обессилен, затылок по-прежнему болит, но я сделаю все, чтобы ее защитить.
Часть 16
В подвал по скрипучим деревянным ступеням спускается Костя. В том же красном костюме, только рукава на кофте закатаны до локтей.
– Очухался, слава богу. Я уж испугался, что Давид тебе череп проломил.
– Разве это не решило бы часть проблемы?
– Решило бы, чего скрывать, – Костя тяжело опускается на один из деревянных ящиков напротив и смотрит на меня долей сожаления. – Ну как же так, а? Андюх? Ну вот чего тебе дома не сиделось? А тебе, красавица? – вытягивает шею, разглядывая за моей спиной Диану. – Ну вот куда ты лезла во взрослые дела?
– Она просто случайный свидетель и ей нет никакого дела до ваших разборок, – отвечаю за нее.
– Нет дела? Правда? Так она в полицию заявление накатала, что на стройке кого-то убили. На моей стройке!
– Ты заявление написала? – ошарашенно оборачиваюсь назад. – Почему мне не сказала?
– Я забыла об этом, – шепчет она. – Я когда домой вернулась, отправила на сайт участка электронное письмо. Описала, что услышала, ну и все.
– Расскажи ты мне об этом раньше, это бы в корне поменяло дело. Я бы заставил их поискать то письмо.
– Хорошо, что у меня там в участке свой человек, сделал все как надо. А если бы письмо попало не в те руки? – негодует Костя. – Знаешь, деточка, сколько миллионов нужно вложить, чтобы отгрохать подобный торговый центр? Ты даже представления не имеешь. Целое состояние.
– Вы стоите его там незаконно! – вдруг набирается смелости Диана. Выходит из-за моей спины. В глазах плещется решимость, что пугает и восхищает одновременно. – Я читала об этом! На этом месте должны были построить реабилитационный центр для детей с заболеванием опорно-двигательного аппарата, но вы, видимо, нашли как обойти закон. А тот человек, скорее всего, пришел напомнить вам о правонарушении.
– Собственно, она только что все рассказала, – улыбается Костя. – Смышленая. Только убивать его никто не планировал, хотели просто поставить на место, показать, что инициатива наказуема. Кто же знал, что он окажется таким хилым.
– Кость, если это было убийство по неосторожности, это же в корне меняет дело, – начинаю я издалека. – С твоими связями это максимум условный срок. Диана будет молчать, я гарантирую.
– И закопали в лесу мы его тоже по неосторожности? И свидетельницу столько дней в подвале держали тоже не ведая, что творя?
– Она будет молчать!
– Эта не будет, – грустно улыбаясь, качает головой Костя. – Она такая – правильная. Побежит в полицию едва только высунет нос наружу. А те быстро поймут, что к чему, и связи тут уже не помогут. Меня не просто посадят, но и разорят. Ты же понимаешь, что я не могу этого допустить? Ничего личного, но моя шкура мне, конечно, дороже.
– И что ты хочешь с ней сделать? – снова завожу ее одной рукой себе за спину. – Тоже отвезешь в лес?
– Думаешь, я этого хочу? – зло щурится он. – Думаешь, мне вот это все доставляет удовольствие? Я не убийца, чтобы ты знал. Но у меня нет другого выбора. Я не могу из-за одной небольшой оплошности пустить коту под хвост все, к чему шел столько лет.
– Смерть человека – небольшая оплошность? Ты это серьезно?
– Его предупреждали не лезть. Много раз! Он не стал слушать. За что поплатился.
– Меня ты тоже уберешь? – запальчиво смотрю на отца друга. – Ведь я тоже не стану молчать.
– Не надо было тебе во все это лезть, Андрюша, не надо, – вздохнув, снова качает головой. – Я этого очень не хотел.
– Когда ты позвал меня сюда, ты уже знал, что я ищу Диану, да?
–
