– …избыток, – продолжал тем временем Торгсен. – Решено уже, как его распределять?
– Насколько мне известно, не до конца, – ответил Монро-Альфа. – Видите ли, я ведь только вычислитель, а не Планировщик…
– Да, я знаю. Но вы к ним гораздо ближе меня. А мне хотелось бы, чтобы Совет экономической политики субсидировал небольшой проект, который у меня на уме. Если вы готовы меня выслушать, я расскажу о нем поподробнее – и, надеюсь, заручусь вашей поддержкой.
– А почему бы вам не обратиться непосредственно в Совет? – поинтересовался Монро-Альфа. – При решении подобных вопросов у меня нет права голоса.
– Пусть так. Зато вы знаете в Совете все ходы и выходы, а я нет. К тому же я полагаю, вы сможете по достоинству оценить красоту проекта, хотя он, к сожалению, довольно дорог и совершенно бесполезен.
– Это как раз не помеха.
– Да? А я думал, что всякий проект должен быть полезен…
– Отнюдь нет. Он должен быть осмысленным и в конечном счете служить благу всего населения. Но в экономическом плане ему совершенно не обязательно быть целесообразным.
– Хм-м… Боюсь, мой проект трудно будет счесть «идущим на благо»…
– И это не обязательно послужит препятствием. «Благо» – понятие растяжимое. Но в чем суть проекта?
Прежде чем ответить, Торгсен какое-то мгновение колебался.
– Вы видели баллистический планетарий в Буэнос-Айресе?
– Нет, хотя, конечно, знаю о нем.
– Он великолепен! Подумайте только – машина, способная вычислить положение любого тела в Солнечной системе на любой момент прошлого, настоящего или будущего – и выдать результат с точностью до седьмого знака.
– Действительно, прекрасно, – согласился МонроАльфа, – хотя, в сущности, это элементарная задача.
Так оно и было – для него. Для человека, постоянно имеющего дело со сводящими с ума блуждающими переменными социо-экономических проблем, где непредсказуемая прихоть моды способна сокрушить любой, даже самым тщательным образом составленный прогноз, эта задача, в которую вовлечены центральная звезда, девять планет, две дюжины их спутников да несколько сот главных астероидов, движущихся в соответствии с едиными, неизменными законами, не могла не являться элементарной. Возможно, с чисто технической точки зрения организовать все это было и не просто, но особых затрат интеллекта не требовало.
– Элементарно! – Торгсен казался чуть ли не обиженным. – Ну хорошо, пусть будет по-вашему. Но что вы скажете о машине, способной делать то же самое для всей физической Вселенной?
– Что? Я назвал бы эту идею фантастической.
– Сегодня так оно и есть. Но предположим, мы решим ограничиться нашей Галактикой?
– Все еще фантастично. Переменных здесь будет порядка десяти в тридцатой, не так ли?
– Верно, однако почему бы и нет? Было бы только достаточно времени – и денег, разумеется. Я предлагаю следующее, – голос Торгсена зазвучал очень серьезно. – Можно начать с нескольких тысяч масс, для которых нам известны точные значения векторов скоростей. На первом этапе мы ограничимся прямолинейным движением. Располагая станциями на Нептуне, Плутоне и Титане, мы сможем немедленно заняться проверкой. Впоследствии, когда работа машины будет выверена, мы сможем добавить к этому своего рода эмпирическую обработку краевого эффекта – я имею в виду пределы нашего поля, форма которого будет приближаться к сплюснутому эллипсоиду.
– Двойная сплюснутость, не так ли – включая параллакс, обусловленный нашим собственным звездным дрейфом?
– Да-да, это очень важно.
– И, полагаю, вы учтете солнечный регресс?
– А?
– По-моему, это самоочевидно. Ведь вы будете описывать звезды? А скорость преобразования водорода в гелий в каждом теле, безусловно, является ключевой характеристикой.
– Ну, дорогой, вы меня здорово обогнали. Я думал лишь об основных баллистических характеристиках.
– Зачем же ограничиваться этим? Почему бы, строя структурные аналоги, не приблизить их к действительности, насколько возможно?
– Конечно, конечно. Вы правы. Просто я не был столь самоуверен. Я соглашался на меньшее. Но скажите, как по-вашему, пойдет на это Совет?
– Почему бы и нет? Это осмысленно, будет стоить очень дорого, осуществление растянется на многие годы – и к тому же вряд ли принесет когда-нибудь экономические выгоды. Я бы сказал, это идеально скроено для получения субсидий.
– Рад это слышать.
Они договорились о встрече на следующий день.
Как только позволили правила приличия, Монро-Альфа извинился перед Торгсеном и вернулся туда, где видел девушку в последний раз. Но, увы, ее там уже не было. Клиффорд больше часа потратил на поиски и пришел к выводу, что девушка либо покинула прием, либо очень искусно скрывается от него. Ее не было в плавательном бассейне – если она не обладает способностью оставаться под водой больше десяти минут. Ее не было ни в одной из доступных комнат – Монро-Альфа совершенно бессознательно рисковал жизнью, с недопустимой тщательностью обыскивая все углы.
По пути домой он совсем уже было собрался рассказать о случившемся Хэйзел, однако не смог подобрать слов. В самом деле, о чем было рассказывать? Ну, встретил привлекательную девушку и по обычной своей неуклюжести умудрился подставить ей подножку. Что с того? Он даже не узнал, как ее зовут. Да и вообще, ему не казалось, что сейчас самое подходящее время говорить с Хэйзел о других женщинах. Добрая, славная Хэйзел… Она обратила внимание на задумчивость Монро-Альфы, явно не похожую на обычную мрачность.
– Доволен, Клиффорд?
– Кажется, да. Точно – да.
– Встретил интересных девушек?
– Что? А, да. Нескольких.
– Вот и хорошо.
– Послушай, Хэйзел, ты ведь не собираешься всерьез заниматься всей этой дуростью с разводом?
– Собираюсь.
Естественно было бы предположить, что этой ночью Монро-Альфа лежал без сна, предаваясь романтическим мечтаниям о прекрасной незнакомке. Ничуть не бывало! Он и впрямь подумал о ней – но лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Для этого он мысленно сотворил ситуацию, в которой отпускал по поводу собственной неуклюжести убийственно-остроумные реплики, а девушка их с готовностью воспринимала. И даже окружавшим ее поклонникам не было нужды угрожать – они сами аплодировали его остроумию.
Не слишком занимала мысли Монро-Альфы и Хэйзел. Если она считала нужным разорвать брачный контракт – ее дело. К тому же этот шаг вряд ли мог иметь серьезные последствия – Клиффорду и в голову не приходило, что их отношения могут почему-либо серьезно измениться. Однако он на время откажется от обязательных – дважды в неделю – визитов и совместных обедов. И, надо полагать, женщина оценит несколько сюрпризов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});