вся в слезах. Большой паркинг перед зданием был заставлен автомобилями. После рабочего дня люди съезжались сюда, чтобы побродить по магазинам, развлечься. Многие парочки обнимались, улыбались друг другу, предвкушая приятный вечер. Я смотрела на них с болью. Обида и отчаяние накатывали волнами, я то успокаивалась, то снова начинала всхлипывать и ничего не могла с собой поделать.
Завибрировал мобильник и, достав его из сумки, с удивлением увидела входящий вызов от… моего босса.
— Да, Степан Андреевич, слушаю вас. — Голос сорвался, я всхлипнула.
— Алиса, ты там плачешь, что ли? — напрягся шеф. — Что у тебя стряслось?
— С мужем поругалась, — не стала увиливать я и выложила всё, как есть.
— Мм… Понятно…
— А почему звоните, Степан Андреевич? Вам что-то нужно?
— Да, Алиса. Надо срочно исправить несколько пунктов в контракте, добить и подгрузить большую таблицу, и сегодня же всё разослать.
Кто бы сомневался, что работать я буду не только с девяти утра до шести вечера! Ненормированный рабочий день — обычная практика для личного ассистента. Вот и хорошо, по крайней мере, не буду думать о Виталике.
Какой же он всё-таки гад!
— Я понимаю, Алиса, что ты в нервном состоянии… Но… Скажи, ты сможешь сейчас всё сделать?
— Нет, Степан Андреевич. С телефона точно не получится. Мне сначала надо добраться до компьютера.
— Я думал, ты дома.
— Я в торговом центре.
— А в каком?
— В «Айсберге».
— С мужем?
— Нет, я одна.
— Тогда стой у главного входа, не уходи, я сейчас тебя подхвачу.
Хмм… Неожиданно!
Мне вовсе не хотелось предстать перед директором в образе мокрого красного помидора, поэтому я постаралась взять себя в руки. Когда огромный серебристый «крузер» подплыл ко мне, я уже не ревела, но всё ещё до конца не успокоилась. Слёзы так и катились по щекам.
— Эй, ты что?! — испугался директор. — Алиса, ну-ка, прекрати!
Демидов даже выскочил из своей сверкающей махины, увидев, в каком я состоянии. Заботливо открыл передо мной дверь, помог забраться на пассажирское сиденье.
Потом достал коробку бумажных салфеток и поставил мне на колени.
— Муж совсем, что ли, не соображает? — хмуро поинтересовался директор. Автомобиль снова двинулся в путь. — Довёл… тебя… до слёз!
Я почувствовала, что в маленькие паузы между словами шеф мысленно вставлял разные интересные термины в адрес Виталика. Мог бы не сдерживаться, говорил бы прямо, я бы только порадовалась.
— А куда мы едем, Степан Андреевич?
— Ты скажи, куда тебе надо. Туда и поедем.
Я приложила к глазам бумажную салфетку и назвала адрес съёмной квартиры. Впервые ехала в таком огромном и дорогом автомобиле. Он двигался плавно, в салоне приятно пахло кожаной обивкой и одеколоном Демидова, из динамиков лилась приглушённая музыка, на приборной панели мелькали огоньки.
Внезапно на меня накатило странное умиротворение. После встряски, полученной в торговом центре, сейчас резко отпустило. Я расслабилась, и вдруг откуда-то появилась уверенность, что в моей жизни всё будет хорошо. Я рожу малыша, он вырастет и станет чудесным человеком, ни капли не похожим на своего гадкого папашу.
Не знаю, откуда появилось это ощущение?
Непроизвольно прижала ладонь к животу — уже привыкла разговаривать с моим ребёнком. Сейчас мысленно попросила у него прощения за все мои нервы, слёзы.
— Успокоилась? Молодец, — сказал босс, метнув молниеносный взгляд на мою руку.
Я посмотрела на его чёткий профиль — прямой нос, крепкий подбородок… Твёрдый взгляд, упрямый изгиб губ — всё говорило о волевом характере. Сильный, уверенный в себе мужчина. Было приятно ехать рядом с ним в машине. И вовсе он не злой, как я подумала вначале, во время собеседования. Правильно говорят — первое впечатление может быть очень обманчивым.
По колдобинам разбитого асфальта мы заехали во двор. Внедорожник остановился у подъезда старой панельной пятиэтажки.
— Вот где ты живёшь, — констатировал Демидов и хмуро взглянул на выщербленное крыльцо и грязную железную дверь подъезда, залепленную объявлениями. — Я поднимусь, и мы всё быстро сделаем на твоём компьютере.
— Может, лучше вы мне сейчас всё объясните, а потом поедете домой? — неуверенно пробормотала я.
Да он в обморок упадёт, если увидит «мою» халупу! Сам-то, наверняка, живёт в роскоши.
— Не хочешь, чтобы заходил к вам? — проницательно заметил босс. — Думаешь, твой муж уже дома? Вы с ним прямо в «Айсберге» разругались? Боишься, что супруг меня увидит и снова распсихуется? А я с ним поговорю, не волнуйся, Алиса. Скажешь, что я твой начальник. Мы же быстро. И это по работе.
— Так мужа в квартире нет… Ладно, идёмте, что же с вами делать, Степан Андреевич, — тяжело вздохнула я. — Вы очень настойчивый.
— Да, есть такое. Кстати, Алиса, ты же понимаешь, что любая переработка будет щедро оплачена? Я не просто так сейчас у тебя личное время отнимаю, а за хорошее вознаграждение.
— Очень приятно это от вас услышать, — честно призналась я. — Дополнительный заработок мне не помешает. Спасибо.
Мы поднимались по лестнице, я впереди, Демидов сзади. Он двигался за мной железной махиной, но перемещался совершенно беззвучно, как будто даже и не дышал.
Грязные стены подъезда были исцарапаны и разрисованы похабными надписями и картинками.
— Понимаю, что ты и так устала на работе и хочешь отдохнуть. С мужем, получается, вы по телефону поругались? Или как? Ему не понравилось, что ты после работы поехала в торговый центр?
— Степан Андреевич! — возмутилась я. — Почему столько вопросов?!
— А как же? Ты моя личная ассистентка, я должен знать о тебе всё. Мы с тобой, Алиса, теперь родня. Даже больше скажу — мы единый живой организм, — хитро прищурился Демидов.
— Вот ещё! — Я возмущённо поджала губы.
— Не сопротивляйся.
— Да, я уже поняла, что это бесполезно.
— Вот и умница.
— Вообще-то, мне и скрывать нечего, подумаешь! С мужем я поругалась не по телефону, а прямо там, в «Айсберге». Ваше первое предположение было верным. Заходите.
Как я и боялась, вид моего жилья поверг директора в
