Прожектора ярко освещали и саму виллу, создавая ощущение лёгкости конструкции, и площадку перед ней. Возле входа стоял красный "джип".
- Вернулся, - улыбнулась Настя сквозь слёзы. - Всё больше народу!
- Вот и вытри глаза и никому ничего не говори, - поцеловал я её в доверчиво раскрытые губы. - Я сам со всем разберусь.
Настя только судорожно вздохнула и крепче прижалась к моему плечу.
*****
А дома нас ждал сюрприз. Игорь вернулся не один, а с какой-то незнакомой женщиной. И только приглядевшись, я её узнал: Милка. Она сильно похудела, да ещё и перекрасилась.
Как только женщины познакомились, Игорь отволок меня в сторонку и смущённо забубнил:
- Вовчик, ты извини, что я так вот, без спросу…
- Оставь ты, ради Бога! - улыбнулся я через силу. - Это твои проблемы. А места на острове всем хватит. Выбирайте себе комнаты наверху и будьте, как дома! - Последние слова я сказал громко, чтобы всем было слышно. Но, кроме напряжённо прислушивавшейся к нашей беседе Милки, рассеянно обернулся только Санька. Они с Пашкой сидели каждый возле своего компьютера и оттуда доносилась стрельба и кошачье мяуканье. Пашка с остервенением "мочил" кошек и не обращал на нас никакого внимания. Санькин компьютер что-то сосредоточенно "качал".
- Ну и как машина-то? - спросил я, чтоб уйти от неудобоваримой темы.
Игорь со смущённой улыбкой похлопал глазами и проникновенно сказал:
- Вовчик… Ну, дурак, что возьмёшь?
- Это в каком смысле?
- Да в том самом! Отбрыкивался потому что. А машина - класс! Работает, как часики! Слушается - одно удовольствие! Короче, беру все свои слова обратно… - Он опять замялся, не решаясь о чём-то завести разговор.
Я догадался:
- Деньги лежат в бардачке. На первое время, думаю, хватит.
Он радостно подпрыгнул:
- Чё ж ты раньше-то не сказал?
- А раньше их там и не было.
- А… - как-то странно смутился он и закивал: - Да-да, понимаю… Спасибо, Вовчик!
И он пулей вылетел во двор. Милка проводила его недоумевающим взглядом.
Ну так. Нашего полку прибыло. Интуиция меня и здесь не подвела: Игорь наш. Со всеми своими потрохами.
Теперь надо подумать, как обезопасить Настю.
- Мужики, - окликнул я игроков. - Гаси коптилку! Дело есть.
Пашка с явным сожалением оторвался от своего садистского занятия и сел за стол. Санька пощёлкал мышкой, озадачивая компьютер, и тоже подсел к нам. Как раз в этот же момент с улицы вернулся счастливый Игорь с оттопыренными карманами.
Я поделился с ними своими опасениями. Удивительно, но даже Пашка на этот раз отнёсся к сообщению с большой серьёзностью. Видимо, с шутовского настроя его сбивало присутствие Милки: они были мало знакомы и он ещё не знал, как она отнесётся к его "художествам". Только искоса поглядывал на неё и печально вздыхал, выразительно играя своими густыми бровями.
Идей не было. Вернее, были, но настолько непригодные к использованию, что их отметали сами же авторы. Взять, хотя бы, предложение "на пока" спрятать Настю на Зеркальной планете среди женского контингента.
Сила Беевой команды была нам известна и никто не питал иллюзий на их счёт. Опасность вырисовывалась вполне реально. Плюс к тому, добавляло проблем Настино "интересное" положение. Мы сидели понурые и только Игорь с Милкой потихоньку переглядывались, не понимая, что нас так заботит. На её немой вопрос он только едва заметно пожимал плечами.
- Да… - кисло промямлил Пашка. - Если бы Насте да тот костюмчик, что был на тебе, когда ты вернулся оттудова! - И он ткнул большим пальцем в потолок.
В голове моей как будто что-то щёлкнуло и я посмотрел на него внезапно просветлевшим взглядом:
- Пашка! Ты - гений!
Я от радости не рассчитал и с такой силой саданул его по плечу, что он, потеряв равновесие, чуть не сверзился со стула.
- Это что? - выпучил он глаза. - Похвала, или оскорбление?!
- Похвала, Паш! Похвала!
Я крепко пожал ему руку и заторопился:
- Вы пока посидите, а мы сейчас! Пойдём наверх! - потянул я за собою Настю.
- Чудеса твои, господи! - донеслось нам вслед изумлённое.
******
Мне настолько не терпелось воплотить в жизнь пришедшую идею, а Настя так медленно поднималась по лестнице, что я непроизвольно облегчил её вес до минимума и буквально на руках внёс её в нашу комнату. Она сперва довольно захихикала, потом почувствовала тошноту, и мне вновь пришлось вмешаться, успокаивая её взбунтовавшийся пищевод.
- Хорошо! - наконец расцвела она, сладко потягиваясь, и щёки её зарозовели. - Свой домашний доктор!… Ну и чего этот доктор меня сюда притащил? - лукаво сощурилась она. - Будешь из меня никелированную статую делать?
- Лежи тихо, а я пока с браслетом переговорю.
- Ну-ну…
В результате "переговоров" выяснилось, что облачение в защитный "костюмчик" течению Настиной беременности никак не помешает.
Я велел ей раздеться. Она слегка поворчала, что, мол, уже и дремать начала, но повиновалась. Я дал команду браслету и тело Насти заблестело серебром. Натуральным осталось одно лицо. Она критически оглядела себя и озабоченно спросила:
- А мальчику это не повредит?
- Не повредит. Браслет дал добро. А почему ты думаешь, что это мальчик?
- Уверена. Дай-ка! - Она взяла мою руку и положила себе на живот. - Чуешь? Шевелится. - Я стал на колени и приложил ухо. Слышалось биение двух сердец, урчание переливающейся жидкости и мягкие толчки. Настя с улыбкой наблюдала. - Ну ладно, ладно, так и быть, - вдруг сказала она, - загляни, разрешаю! - И тут же тревожно предупредила: - Но только аккуратно!
Я, как стоял перед нею, в том положении и сосредоточился, включая у себя внутреннее зрение. Только ещё, как можно нежнее, обхватил руками с боков её живот. Настя выжидающе застыла. Потом вдруг захихикала:
- Ты чего ему делаешь? Он смеётся!
- Смеётся? - удивился я. - Откуда ты знаешь?
- Интересно, а кому же ещё знать? Чувствую!
- Я ему чуть-чуть пяточку пощекотал.
- Безобразник! Допусти тебя! - Она притворно насупилась, потом спросила с лукавинкой во взгляде: - Ну и как? Мальчик?
- Мальчик! - счастливо выдохнул я и, поднявшись с колен, нежно поцеловал её: - Моя ты лапушка!
Но она тут же сменила тему:
- А как насчёт писать-какать? Можно будет в этом наряде?
- И не только, - многозначительно улыбнулся я.
- А вот с этим можешь и подождать! - решительно пресекла она мои намёки. - Перебьёшься! - И стала одеваться.
- Нигде не мешает?
- Да я и не чувствую ничего, - сказала она и вдруг широко зевнула.
- Ну вот и хорошо, - облегчённо вздохнул я и погрузил её в глубокий, без сновидений, сон. Пусть отдохнёт от пережитых треволнений. И она и маленький.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
