Почесав «котелок», я поинтересовался:
– Что за Страж такой чудесный, что даже ты не знаешь, как он выглядит? Это правда или всего лишь легенда? Какой-то мистикой вперемешку с магией попахивает…
– Я живу в этом мире, знаю про него многое, но всеми знаниями не обладаю. Страж Мёртвого леса – явление молодое, мы с ним почти не сталкивались, оно больше на вашего брата-человека срабатывает, вы ведь любите всякие гадости устраивать. Есть предположение, что Страж Леса – это сам Мёртвый лес, не зря в нём пожаров не бывает. Иной вид разума, новый виток эволюции. – Медведь замолчал, плавно повернулся, пристально всмотрелся в мрак леса и тихо сказал: – Один человек выжил… Нет, ошибаюсь, одна человека… Храхрн поглоти этот язык, как же всё сложно! Выжила женщина, и она не очень далеко, чувствую её страх. Думаю, её рассказ только подтвердит сказанное мною… Жаль, но говорить она теперь не способна, страха слишком много, разуму человека с таким количеством сразу не справиться, понадобится много времени, и неясно, вернётся ли эта к полноценной жизни. Показать, где она находится? Вы ведь за этим сюда приехали?
– Показывай! – Росс заметно оживился. – Пешком пойдём или на машине? Как быстрее?
Угрх глянул на бронемашину с прицепом, недовольно заурчал, а затем ответил:
– Не нравятся мне ваши металлические повозки, пешком надёжнее и безопаснее, но если вы торопитесь, то я готов потерпеть. Мне теперь что, всё время под открытым небом находиться? Защиту от дождя нельзя придумать?
– А наглый Мишка, без мыла… – Росс осёкся, посмотрел на Угрха, махнул рукой и скомандовал: – Все по машинам, едем дальше!
* * *
Кейли запомнилась милой рыжей девчушкой, которую природа одарила отличной фигуркой, красивым личиком и очень маленьким уровнем интеллекта. Помню, как общался с ней, как забирал из больницы, как пытался научить стрелять, как она разобрала мой дом…
А вот лица вспомнить не могу, хоть убейся. Память услужливо выбросила то, что посчитала ненужным. Странно, раньше отлично запоминал лица, даже если видел человека всего лишь раз, но теперь всё по-другому. Всезнайка, не твоих ли это рук дело?
«Рук у меня нет, поэтому на них не греши, Никита. А на меня можешь, это я стёрла ненужные воспоминания о Кейли».
«Зачем? – Я впал в ступор. – Чем ты руководствовалась, когда делала это?»
«Женской логикой».
«Получается, что руководствовалась ты тем, чего не существует, да?»
«Плоско шутишь, я могу обидеться. Представь, что тогда будет… Вот возьму и шепну феминисткам про тебя».
«Шепни, меня ими не напугаешь».
«Уверен? Феминистки – это тебе не Основа, и даже не Светлое Будущее, шансов выжить не будет, убьют тихо и болезненно, полный рот тампонов напихают, а потом прокладками задушат. И заметь, всё будет использованное…»
«Развиваешь чувство юмора? Ну развивай, оно не помешает, только про ответ не забывай, говори, зачем воспоминания о Кейли стереть пыталась».
«Не хотела, чтобы ты изменил Маше снова. Я её, как женщина, понимаю. Любит тебя, ничего не подозревает, а её любимый тем временем кувыркается с рыженькой ирландочкой. Тебе бы не было обидно, будь ты на её месте?»
«Чепуху несёшь, Всезнаечка, я Маше не изменял. То, что было между мною и Кейли, – это несуществующее будущее, и в то время я не знал, что Маша беременна, так что совесть моя чиста. Ерундой занимаешься, а надо дела делать. Новые изменения организма не пора запускать? Есть что-нибудь стоящее на примете?»
«Ушёл от темы. Мой тебе совет, Никита, если выжившая – это Кейли, то сделай так, чтобы Маша ничего и никогда не узнала о ней. Так будет лучше. Для тебя, для Маши и для Кейли. Понял?»
«Нет, я ведь совсем дебил, сейчас побегу, как базарная бабка, направо и налево всем всё рассказывать. Кейли меня не интересует, и точка».
«Благодаря мне не интересует, я воспоминания потушила».
«Воспоминания без чувств – это пустое, так что все твои усилия напрасны. И давай уже заканчивать, надоела…»
Медведь-навигатор привёл нас в предполагаемое место укрытия англичанки, но где именно она прячется, сказать не смог. Его эмоциональный локатор, как оказалось, имеет недостатки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Может, хоть примерный радиус назовёшь? – попросил Росс. – Или нам каждый корень обшаривать? Не в поле находимся, лес вокруг, поиск может затянуться надолго.
– Помолчи, мне нужна тишина… – Угрх стал похож на покрытую шерстью статую. Простояв секунд десять, направился к ближайшему дереву. На ходу объяснил: – Женщина на момент обнаружения спала и сейчас делает то же самое. Страх её чувствуется даже сквозь сон, настолько он сильный. Если бы она бодрствовала, я бы без проблем нашёл место укрытия. Спящую тоже нашёл, но пришлось немного постараться…
Подойдя к огромному корню, мишка указал на него лапой и сказал:
– Загляните в нишу, что под ним, она там прячется. Только осторожно, я не могу прогнозировать её реакцию после пробуждения. Скорее всего, придётся давать ей сонный отвар…
Кейли на себя не похожа, но это именно она, не узнать невозможно. Каким образом сумела оцарапать всё лицо и руки, а также лишиться одежды и от макушки до пяток покрыться синяками, можно только гадать, фантазия работать отказывается. В нише под корнем, которую девушка использовала как укрытие, полно насекомых, но это её не беспокоит, спит довольно крепко, правда, постоянно дёргается и жалобно скулит.
Дядя Вова, как всегда, подготовлен, первым предложил дельный вариант, от которого грех отказываться:
– Есть у меня в машине снотворное надёжное, один укол, и сон продолжится часов на двенадцать. Будить её смысла не вижу, бешеная женщина страшнее самого конченого психа, сил немерено и на боль плевать. И ещё с нами медведь, при виде которого девочка окончательно свихнётся. Ставим снотворное, Ермак?
Я кивнул и направился к внедорожнику. Спустя десять минут Кейли извлекли из ямки, замотали в одеяло и перенесли в салон «Тигра». Посовещавшись, решили, что пора обедать, и на скорую руку разбили лагерь. В этот раз Угрху не отвертеться, на все мои вопросы ответит, но сперва пусть сделает то, что только что всем пообещал, – добудет свежего мяса и затем приготовит его. Блюда от мохнатого шеф-повара – это нечто невообразимое, уже слюнки потекли…
* * *
– Вопрос первый: расскажи о своей жизни, Угрх, как ты докатился до того, что стал отшельником, и почему решил присоединиться к нам. – Я отрезал внушительный кусок мяса от жарящейся на костре половинки кабанчика и рискнул попробовать странное блюдо, которое готовилось на открытом огне каких-то двадцать минут. – А пока ты отвечаешь, всё-таки отведаю плод твоих трудов, вдруг он съедобен…
Остальные прикасаться к мясу не рискнули, ждут моего мнения. Медведю это только в радость, уже умял половину тушки и с интересом поглядывает на оставшееся. Заметив моё замешательство, успокоил:
– Ешь, не бойся, мясо готово. Кабанчик прожил не больше трёх месяцев, такого пережаривать – только издеваться над зубами. Если сильно хочется, то подсоли, вы ведь любите посыпать пищу минералом. Нет, наверное, мне никогда не понять, зачем вы насильно травите себя, если всё необходимое для организма можно получать с пищей. Советую проявить волю и полностью отказаться от соли. В будущем ты мне за это спасибо скажешь…
Срезав ножом подгоревшее, я закинул в рот кусочек мяса, ровно половину в котором составляют прослойки жира. Соль добавил, без неё ведь невкусно, что бы ни говорил мишка.
Молоденький кабанчик, пойманный Угрхом и приготовленный по его особому рецепту сразу после разделки, – это нечто! Такого я ещё не пробовал, никакой шашлык в сравнение не идёт. Почти живое мясо, ещё хранящее тепло, было отправлено на огонь без соли и с минимальным количеством специй. Большинство отнеслись к этому с нескрываемым скепсисом, а теперь стоят в сторонке и пускают слюни. Я, и только я, был первооткрывателем чудесного блюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ну что там, Ермак, готово? Можно есть, или лучше тушёнкой пообедать? – спросил сгорающий от нетерпения Боря. – Да скажи ты что-нибудь, твоё жевание бесит меня!
