Ему показалось, что она засомневалась, идти ли дальше, и подтолкнул ее в спину. К его удивлению, она без сопротивления двинулась вперед, в темноту.
Пока они шли рядом по узкой лесной тропинке, итальянка продолжала спрашивать, как выглядел этот крест, пытался ли он его исследовать… и все время интересовалась, не нашел ли он в шахте еще что-нибудь, о чем не сказал в полиции. Но Эрик, даже если бы и захотел, не мог бы ответить – горло у него перехватило от желания.
Он нащупал в темноте ее руку, но девушка ускорила шаг, и через минуту они вышли на берег лесного озера.
На поверхности воды, у берега, белел целый остров кувшинок. Обычно они отцветали еще в августе, но в этом году задержались, и кожистые зеленые блюдца с уходящими глубоко в ил корнями покрывали почти половину озера.
Эрик ступил босой ногой на влажные доски мостков и заметил, что итальянка не выказывает никакого желания следовать его примеру. Он неуклюже пробежал до самого конца мостков и начал раздеваться. Она стояла на берегу, скрестив руки на груди. В призрачном лунном свете ему никак не удавалось различить выражение ее лица.
– Итак… хочешь увидеть крест, Елена? – крикнул он по-английски. – Если и в самом деле хочешь, поплавай со мной!
Он разделся догола и постоял немного, давая ей возможность полюбоваться на его статную фигуру.
– Синьор Халл…
Ему показалось, что она прошептала эти слова ему на ухо. Чушь какая-то… Он прыгнул в воду.
Эрик нырнул довольно глубоко, может быть, даже очень глубоко – тело после выпивки было словно налито свинцом. Он сделал судорожный гребок, потом еще один, посильнее, и его вынесло на поверхность. Переведя дыхание, он лег на спину и открыл глаза. Проморгавшись, он заметил, что итальянка уже стоит на мостках, голая, почему-то с черной повязкой на руке.
Тело ее в лунном свете казалось совершенно белым, чернел только треугольник волос в низу живота. Она гибко потянулась, нырнула и поплыла кролем на середину озера.
Он попытался поплыть вдогонку, но быстро сдался. А дальше… странно, время словно остановилось. Они, как поплавки, качались на воде, не приближаясь и не удаляясь, и смотрели на далекую луну. Елена, казалось, совершенно не обращала на него внимания.
Девушка вылезла из воды первой, завернулась в полотенце и отошла на полянку поблизости.
Эрик заторопился – ему показалось, она уходит.
Оставляя на досках мокрые следы, он побежал на полянку, опустился на корточки и вновь попытался ее обнять. Но она ловко отстранилась и сказала холодно:
– Вы обещали показать крест.
– Да, да – бормотал он, пытаясь поймать ловко ускользающую от него девушку.
– Сначала принесите его сюда.
Из-под длинных ресниц на него смотрели зеленые глаза в траурной рамке маскары. Он неохотно поднялся.
Голый по пояс, с обмотанным вокруг бедер полотенцем, Эрик поплелся к даче. Через несколько минут он вернулся, триумфально подняв над головой откупоренную бутылку вина.
Но вино ее не интересовало. Она впилась взглядом в предмет, который он держал в другой руке, – металлический крест цвета слоновой кости с петлей.
– Bentornata[22], – пробормотала итальянка.
Эрик протянул ей крест.
Она даже не позаботилась одеться – так и сидела, завернувшись в купальное полотенце, и неотрывно разглядывала крест Анх, а он потягивал вино из горлышка.
Несколько раз он сделал попытку протянуть ей бутылку, но итальянка просто отодвигалась, не поднимая глаз… он не понимал, ни чем она занимается, ни почему это продолжается так долго. Она медленно поворачивала крест, словно бы читала эти выгравированные закорючки… ему даже показалось, что она шепчет что-то, отдельные слоги…
Эрик уставился на нее с внезапно проснувшимся пьяным любопытством. Нет, должно быть, показалось – губы итальянки были плотно сжаты.
– Это мой крест, – пробормотал он. – Это я его нашел. – Он подвинулся поближе. – А я еще там кое-что нашел… еще один маленький сюрприз… И никто о нем не знает… только я и знаю.
Она медленно подняла на него глаза.
– Но это за отдельную плату… Поцелуй… Один поцелуй… и я тебе покажу.
Она коротко засмеялась.
– Поцелуй… – повторил он, еле ворочая языком. – Поце…
С неожиданной для пьяного быстротой дайвер обхватил итальянку за плечи и впился ей в губы. В ту же секунду он ощутил резкий удар локтем в живот, и у него перехватило дыхание.
Он покачал головой, изображая обиду:
– Всего-то один поцелуй…
– Где? – услышал он ее голос.
Он уже привык, что итальянка скорее шепчет, чем говорит, но на этот раз голос был совсем иным – резкий, уверенный. Его затошнило, во рту появился отвратительный кислый вкус. Внезапно он потерял самообладание:
– Это тебе будет стоить, поняла, сука?
Он бросился на нее, повалил, прижал руки к земле коленями и сорвал с нее полотенце. На какую-то секунду он не уследил за ее рукой. Ему удалось парировать удар, но щека загорелась. Откуда столько силы в этой почти детской ручонке?
Эрик был вне себя. Ему вспомнились невыносимая вонь в этой трижды проклятой шахте, девица-фотограф с ее конским хвостиком и издевательскими фотографиями…
Ему удалось перехватить ее руку и снова прижать к земле. Он избавился от полотенца на бедрах и передвинулся вперед, усевшись ей чуть не на шею. Но в ту же секунду ему показалось, что голова его лопнула. Режущий звук немыслимой силы, как будто циркулярная пила впилась в череп.
Эрик прижал руки к ушам, как будто это могло помочь… но в ту же секунду, как он отпрянул от итальянки, звук исчез так же внезапно, как появился.
Он сделал еще одну попытку ее схватить.
Послышался звук разбитого стекла.
Он так и не понял в оставшиеся ему секунды, откуда взялась эта разбитая бутылка.
Ему также не суждено было узнать, что удар был такой силы, что острое стекло пробило височную кость и впилось в мозг, пропахав в нем страшную кровавую борозду…
И наступила тишина – только лепет ветерка в верхушках сосен, мягкое чмоканье волн и звук мотора приближающейся машины.
10. Дон Тительман
Дон остановил «Рено» у забора и выключил зажигание. Мотор, словно в агонии, дернулся несколько раз и затих – и в ту же секунду ночь прорезал рев мотоцикла. Дон успел посмотреть в зеркало заднего вида – красный габаритный фонарь мелькнул и исчез в темноте.
Он нащупал кое-как обмотанный изолентой рычаг ручного тормоза и потянул наверх. Дверь удалось открыть не сразу, пришлось несколько раз потянуть за рукоятку, прежде чем раздался заветный щелчок.
Рев мотоцикла слышался уже где-то вдалеке, но у Дона был превосходный слух.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
