Скачиваем всю инфу из инета, закупаем семена цветов и тех кустарников, которые можно купить семенами. В общем, все, что можно использовать для массового озеленения больших городских пространств и небольших усадеб. Вера без работы в Валенте не останется.
К сожалению, зимой саженцы мы не сумеем сберечь до перехода. Хотя тут тоже можно поискать информацию, может что-то, и умудримся прихватить с собой. Вера, тут же уселась за компьютер и принялась претворять в жизнь наши замыслы. Все, девочка в работе.
А мы с Ниной пошли на кухню, заново считать, пересчитывать и править наши списки. И мы обе душой были уже там, в Валенте.
Хотя до этого ещё были долгих четыре месяца.
***
А тем временем в Валенте…
У них уже вошло в привычку — собираться в назначенный день часа за два до нужного времени в доме Анны, спорить, обсуждать, что именно ещё им надо попросить принести с Земли, гадали, как все это пройдет, и когда именно. Никей поил их чаем, ворча, что дома их каждого ждут свои домовые. Но сам был страшно рад, что все свои опять дома.
Как и наказывала Аня, дом закрывать не стали, домовые в спячку не погружались, все ожидали возвращения хозяйки и подруги. Даже маленькая амбулатория в отдельном крыле продолжала работать, сейчас там прием вела Вита, и обязательно был на подхвате кто-то из обучающихся девушек — травниц для сельских поселений. Как и было заведено при Анне. Единственное, что Никей никого не пускал в лабораторию хозяйки.
Дариан сегодня отсутствовал, опять куда-то таинственно исчез по государевым делам. Коля, попивая чаек с булочками авторства Тильды, задумчиво протянул.
— Вот почему-то у меня такое ощущение, что с приездом Ани ждёт нас сюрприз какой-то! Что-то она там задумала и подозреваю, что не без участия моей матушки. Помните, я спрашивал, как там моя мама? Аня ответила, что хорошо, а этого просто быть не может! Зная свою матушку, уверен, что она должна была вцепиться в Анну с хваткой бультерьера, не меньше. Что-то они там крутят — вертят! Я даже уверен в этом! Зато не уверен, а понравится ли мне их задумки? Их бы энергию, да в мирных целях. Чего задумают, их танком с дороги не свернешь!
Знал бы Коля, насколько он бы прав! Но до этих знаний ещё долгих все тех же четыре месяца.
***
На Земле…
А пока мы в очередной раз прокатились по нужному нам маршруту.
Осенний лес стал почти прозрачным, акварельно-жёлтым, с просверками красного, но на деревьях листьев было уже мало, большинство устилали землю и нашу "тропу Сусанина", как метко выразилась Нина. Но мы заранее тщательно записывали все ориентиры и приметы дороги, поэтому нашли дорогу легко. Как только заехали в лес, дали порулить и Верочке, пусть учится и на бездорожье. Мало ли как может ситуация сложиться.
Лесная дорога не хайвэй, конечно, но с небольшой скоростью движения Верочка справилась с вождением. Вот и то приметное дерево. Я твердым голосом велела Вере остановить машину. Для меня пути дальше не было, я видела только непроходимую чащобу. А Нина и Вера видели не слишком густой лес с нетронутыми пока увяданием деревьями с небольшими прогалинами.
По моим воспоминаниям, этот лесок имел в глубину не более ста-ста пятидесяти метров, а дальше шло поле с лиловкой, на краю которого и стояла моя избушка, где я занималась травничеством. Но я этого не видела. То есть, путь для меня закрыт. Постояв немного, развернулись и медленно поехали назад. Как обычно, на душе было тоскливо, как будто что-то я оставляла там дорогое мне, и это что-то звало меня назад.
За прошедшие два месяца после отъезда моих детей за границу, я несколько раз общалась с ними по Скайпу. У них все было хорошо, Саша и Лена жили в небольшом городке возле Монреаля, сын каждый день ездил в университет на лекции. Лена пока совершенствовала свой французский. Монреаль и Квебек говорили в основном на французском, а вот Оттава и Северо-Западные города — на английском. Потом Лена тоже хотела бы найти себе работу по душе, скучно ей сидеть дома. Сняли небольшой симпатичный домик, им как раз подходил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А вот Таня устроилась в Норвегии, в Бергене. Он считается вторым в стране крупным городом. По сути, по населению Берген два раза с половиной в нашем областном центре уместится. Муж Танюши летает на вахты, на буровые, внучка пошла в сад-школу, у них там немного по-другому система образования устроена. Сама Таня устроилась художником-иллюстратором детских книг, как она и мечтала, в издательство. Все у них тоже хорошо, компания сняла им отдельный дом, в общем, все рады.
Глава 15
Забирали переделанный автомобиль через две недели. Подъехали к мастерской на своей легковушке всем своим дамским составом, Кирилл нас уже ожидал там. Мастера, серьезные, коренастые мужики, вышли к нам, вытирая руки ветошью. Увидев наш дамский состав, немного опешили. Наконец, старший, здороваясь с Кириллом за руку, произнес.
— А мы все гадали, а зачем лесенки приделывать надо? Теперь ясно. Дамы, вы что, на трофи — рейды собрались или на Париж-Даккар тренируетесь?
Я наморщила нос.
— На охоту поедем! А вот у вас нога болит, ранение старое, да? Да так сильно, спать последние дни не можете без обезболивающего? Хотите, вылечу? Только вы больше банальностей про ралли не говорите, хорошо?
Ну, каюсь, порисоваться захотелось.
Мужик хмыкнул недоверчиво, но пригласил нас внутрь, где у них была выгорожена небольшая комнатушка, типа офисной. Мои девчонки идти отказались, остались в машине, у них обоих было уже по гаджету в руках, так что скучать не будут.
Как ни смотрел на меня мастер со скепсисом, но всё-таки уговорила я его прилечь на небольшой топчанчик и стянуть с больной ноги штанину. Положила ладони на ногу и погрузилась в магическое зрение. Его боль я видела огненно-красным, пульсирующим пятном, с резкими вспышками. Что же там такое? А было там, в средней трети бедра, звёздчатый, рваный шрам от старого ранения. А внутри мышцы, совсем рядом между бедренной артерией и бедренным нервом находился небольшой, черный металлический осколок. Видимо, ранее он был закапсулирован, но сейчас острым краем прорезал окружающие ткани и вызвал сильное воспаление. А самое плохое, в том, что он мог сдвинуться в любой момент и повредить стенку бедренной артерии. А это верная смерть, даже не всегда и скорая сможет помочь.
Наверное, тогда, давно, не решились оперировать, боялись задеть артерию, больно нехорошо осколок стоит. Да и условия, скорее всего, были медсанбатовские. А вот мы сейчас потихоньку, снимем отек с тканей вокруг, боль уменьшится, теперь элементы воспаления… Сейчас осколок не упирается в ткани и сосуд, свободно болтается… и аккуратно, потихоньку, убираю его от опасного места, края острые, сглаживаю до округлых. Металл настолько старый, что охотно распадается на мельчайшие частички… и вот, оппа! выходит из-под кожи, просто раздвигая аккуратно ткани, прямо мне в ладонь. Ещё пара минут на заживление и все.
Мастер неверяще крутил в руках этот осколок, щупал свою ногу, наступал на нее. Я же сидела, откинувшись на спинку стула. Не опухоль, конечно, но сил тоже заняло немало.
Денег с меня за переделку взяли, чуть ли не вполовину меньше, чем надо было, даже я понимала, что это смехотворно мало. Наконец, из бокса выгнали нашу "шишигу". Мастер сам с гордостью продемонстрировал приделанные изнутри к дверцам машины ловкие, складные лесенки, мощные зубастые покрышки, которые легко месят любую грязь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Стекла защищали веткоотбойники, усиленный передний бампер. Лебедка. А внутри кабины мастера соединили дверным проёмом салон кабины и кунга, острые металлические края, затянув толстой резиной. Поставили в кунг дополнительные печки, что, конечно, увеличит расход бензина, но два бака по сто пять литров дают возможность передвигаться в тепле. К дверям в кабину приделали небольшие откидные лесенки, теперь подниматься было намного проще. Напоследок, мужики, крякнув, забросили в кунг жесткую сцепку со словами — мало ли…
