– Как-то не привыкла, - пожала плечами Алекса. - К тому же я практически всегда в мужском платье, и распущенные волосы не слишком подходят к этому образу, - ее успокаивали ласковые прикосновения Лазель, погружали в какое-то умиротворение, оттого даже речь стала неспешной. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю этого чувства. На краткий миг Алекса так и поступила. Голос подруги донесся как-то издалека:
–Я понимаю. Сама, когда в мужском обличье, убираю волосы, но не всегда.
– Но тебе не нужно опасаться разоблачения.
– Это верно.
– К тому же, когда я долго хожу с распущенными волосами, они начинают меня жутко нервировать. Так бы и отрезала!
– Нет, что ты! Это было бы преступлением! - жарко возразила Лазель. Пока они болтали, она расчесала Алексе волосы и заплела их во французскую косу.
– Так, елку мы поставили, что дальше? - спросила вампирша, задрав голову, чтобы посмотреть в лицо стоявшей за ее спиной подруге.
– Люди вовсю празднуют святки.
– Предлагаешь к ним присоединиться? - лукаво поинтересовалась Алекса.
– Почему нет? Пошли!
Они снова вышли на улицу, где народ, не смотря на поздний час, веселился вовсю. Катались на санках, пели, колядовали, а в небе то и дело вспыхивали фейерверки. Все дышало жизнью, праздником.
Глядя на всю эту круговерть и принимая в ней непосредственное участие, Алекса поняла, что проголодалась. Но она не хотела прерывать их прогулку с Лазель. Голод еще мог подождать.
Они проходили мимо целого ряда лоточников, где Лазель вдруг купила большой пряник.
– Ты что, решила перекусить? - подшутила над ней Алекса.
– Нет, конечно. Просто от него так забавно пахнет.
– Корица, насколько я понимаю.
– Не только. Еще мед, сахарная глазурь… Хм, я еще помню вкус меда… и корицы тоже, - мечтательно проговорила Лазель.
– Тебе не хватает вкуса еды?
– Очень редко. Помню, когда я только стала вампиром, меня очень удивляло, что запах еды по-прежнему приятен, но не вызывает никаких привычных эмоций. А если даже попробуешь, то вкус будет отвратительным. Да, меня предупреждали об этом, но столкнуться с этим в реальности… Поначалу было не просто.
– Но уже первая охота делает эту потерю незначительной, - добавила Алекса.
– О, да! Любое лакомство ничтожно по сравнению со вкусом крови, - улыбнулась Лазель.
Они переглянулись, прекрасно поняв друг друга. Дальнейшие слова были ни к чему.
Две вампирши еще долго гуляли. Праздничное настроение оказалось заразительным и никак не хотелось возвращаться домой. Расстались они у дома Лазель, когда уже начало подниматься ленивое зимнее солнце.
Проводив подругу, Алекса направилась на охоту. Не хотелось ждать, пока голод станет нестерпимым. Благо жертв сегодня было предостаточно. Всяческие празднества всегда играли на руку вампирам.
* * *
Лазель вернулась домой. Отослав слуг, она поднялась в спальню, на дневной отдых, но спать не хотелось. Вампирша подошла к окну, разукрашенному морозными узорами, обняв себя за плечи. Она так привыкла к обществу Алексы, что даже сейчас ей ее недоставало.
Вздохнув, она принялась переодеваться ко сну. Сняла платье, распустила волосы и надела ночную рубашку. Но мысли продолжали кружиться в ее голове. Мысли, которые не посещали ее очень давно, и от которых где-то внутри становилось теплее.
Уже забравшись в кровать, Лазель достала золотой медальон, усыпанный мелкими изумрудами и сапфирами, который всегда носила на шее, не снимая ни при каких обстоятельствах.
Она открыла его, и взору предстал миниатюрный портрет девушки лет двадцати. Бледная зеленоглазая красавица с пышными черными, как ночь волосами и тонким лицом. Ее нельзя было назвать хрупкой, но была в ее облике какая-то беззащитность.
– Прости меня, Эмили, - одними губами проговорила Лазель, глядя на портрет. - Ты была для меня всем, но теперь… Я не уверена… Одно могу сказать, я отомщу за тебя! Тот, кто повинен в твоей смерти, жестоко поплатится! Большего я сделать не в силах… Боюсь, у меня осталась лишь память…
Лазель закрыла медальон, он снова повис на ее шее. По ее щеке скатилась одинокая слеза, оплакивающая расставание с прошлым. Но жизнь звала вампиршу вперед, и она готова была жить. От прошлого осталась лишь печаль и жажда мести.
Визит в Петербург стал для нее, в некотором смысле, поворотным пунктом. Знакомство с Алексой… Лазель не сказала бы, что оно изменило ее. Просто ее сердце наконец обрело привязанность. Эта вампирша, сама того не зная, стала для нее больше, чем другом.
Подумав о ней, Лазель невольно улыбнулась, поглубже забравшись под одеяло. Все это подозрительно походило на состояние влюбленности. Она бы, наверное, удивилась, если бы узнала, что Алекса сейчас тоже думает о ней.
* * *
Без особого труда утолив свой голод, вампирша клана Инферно шла по улице и думала, какой подарок лучше будет преподнести своей новой подруге на Рождество. Времени на его выбор оставалось крайне мало, а какую-нибудь ерунду дарить не хотелось. Но что выбрать для вампира, который прожил не одну сотню лет?
Погруженная в раздумья, она и не заметила, как оказалась в квартале ремесленников. Алекса, наверное, так и прошла бы мимо, если бы не услышала совсем рядом:
– Ах ты, мерзавец! Так тебя разэтак! Из-за тебя всю работу загубили! Я тебе куда говорил бить? Неслух несчастный!
Из распахнувшейся двери прямо перед Алексой, закрыв голову руками, выскочил взмыленный парень в одной рубахе и штанах. За ним, потрясая увесистым кулаком, гнался коренастый бородатый мужчина точно в таком же наряде, правда рукава были закатаны выше локтей.
Если парень едва не сшиб вампиршу, то мужчина остановился и проговорил:
– Простите, господин. Вы пришли за заказом?
– Нет, я просто прогуливался, - Алекса получила возможность заглянуть в распахнутую дверь - кузня. Как она сразу не догадалась? Этот жар и запах раскаленного металла. - Я вижу, у вас тут кузня.
– Да, господин. Проходите, - с поклоном отозвался мужчина. - Лучше нас на этой улице никто тонкой ковки не делает.
Они вошли в небольшое пышущее жаром помещение, посреди которого громоздилась наковальня с полыхающим рядом кузнечным очагом. Руки Алексы сами потянулись к молоту, и она вынуждена была скрестить их за спиной, чтобы не поддаться искушению.
На наковальне лежал небольшой кинжал, кончик которого еще был раскален. Но лезвие чуть выше кончика было заметно искривлено от неудачного удара молотом.
– Хотите заказать что-нибудь? - по-деловому поинтересовался мужчина. - Кинжал в подарок? Табакерку? - потом крикнул в дверь, - Макар, быстро в дом! Застудишься еще, неслух.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
