Нет, все-таки я поговорю с Артуром. Больше мне не к кому обратиться. Не убьет же он меня, в конце концов…
Я ему не позволю.
Перейдя Невский, я углубилась в Малую Садовую и через минуту вышла на площадь к Радиокомитету. В сквере торчала яркая коническая крыша какого-то ларька, и я пошла туда.
Сев за столик, я долго оглядывалась, пытаясь обнаружить коварно следящих за мною гангстеров, но потом плюнула на это бесполезное занятие и взяла банку джин-тоника.
Сделав несколько глотков, я закурила. Так, мне надо успокоиться и вспомнить все подробности, касающиеся медальона, если я хочу выпутаться из этой истории более-менее целой и невредимой.
Значит, так.
Сначала были те, кто вломился в мою квартиру и забрал медальон со столика в прихожей …
* * *Генри Томпсон, по прозвищу Дамбер, и Сонни Альтшуллер, среди своих - Грин, стояли рядом с памятником русской царице и задумчиво смотрели друг на друга.
Дамбера, бывшего морпеха, прозвали так за внешнее сходство с одним из героев фильма «Тупой и еще тупее», а Грин очень любил называть доллары «зелеными».
- То есть как это - мертв? - наконец спросил Дамбер. - Мистер Шервуд ничего не говорил об этом!
- Как есть не говорил, - подтвердил Грин.
- И что теперь?
- А черт его знает, - поморщился Грин, - если бы медяшка была прямо на ней, тогда и вопросов бы не возникло. Затащили бы ее в тихое место, дали разочек по голове и забрали медальон. А теперь… Теперь придется вламываться в ее квартиру, вариантов нет.
Дамбер кивнул, и оба гангстера отправились погулять по одному из прекраснейших городов мира, а заодно и обдумать подробности плана «Б», который предусматривал грубое проникновение в квартиру Лины и изъятие находившегося там медальона. Если хозяйка окажется дома, то с ней было приказано не церемониться. Мистер Шервуд так и сказал - дать ей по башке и связать. И без медальона не возвращаться.
Пройдя по переулку Крылова, Грин и Дамбер направились в сторону Сенной. Поглазев сквозь старинную решетку на воспитанников Суворовского училища, они пересекли улицу Ломоносова и оказались под сводами галереи Апраксина двора.
Наивные американские гангстеры и не подозревали, какому риску подвергают себя, вторгаясь на территорию Апрашки. Великолепная архитектура города, мосты и памятники ввели их в заблуждение, и они расслабились, думая, что внешние признаки европейской цивилизации соответствует внутреннему содержанию.
Следуя за азартно передвигающейся толпой, Дамбер и Грин вошли в подворотню, которая вела во внутреннее пространство Апраксина двора. Они не знали, что там действуют не то что средневековые, а скорее первобытные законы дикого базара.
Первым знаком, говорившим о том, что это место следовало бы покинуть как можно скорее, была встреча с коротко стриженным мускулистым парнем в черной кожаной куртке. Он был удивительно похож на обычного гангстера и стал бойко всучивать Грину и Дамберу какие-то карточки, быстро говоря на русском языке, которого они по понятным причинам не знали.
К парню тут же присоединилась толстая женщина, тоже в кожаной одежде. Воровато оглядываясь, она присоединилась к парню. Настойчиво втолковывая американцам что-то на непонятном языке, бойкие аборигены стали подталкивать их к шаткому столику, на котором были разложены какие-то блестящие бумажки.
Дамбер понял, что дело пахнет жульничеством, и, любезно улыбаясь, отрицательно покачал головой.
- Нет, - сказал он по-английски, - спасибо, нам это не надо.
Услышав английскую речь, парень в кожаной куртке умолк на секунду, а потом на чудовищном английском сказал:
- Лотерея. Моментальный выигрыш. Билет - пятьдесят долларов. Выигрывают все билеты.
Грин, рассердившись, рявкнул на парня:
- Отвали, засранец!
Парень нахмурился и ответил:
- Fuck you тебя самого, понял, бля? Первую часть предложения Грин и Дамбер поняли, а уж о смысле второй можно было догадаться по интонации.
А мошенник в это время уже повернулся к ним спиной и, завидев в толпе другую, более подходящую жертву в виде немолодой женщины с растерянным лицом, устремился к ней.
Грин и Дамбер переглянулись, и Грин сказал:
- И как им только не жарко в кожаных куртках!
- Ты лучше за карманами следи, - ответил Дамбер, - по-моему, тут какой-то турецкий базар.
- Но…
Грин не договорил. Неожиданно Дамбера сильно толкнули, и, обернувшись, он увидел рядом с собой двух сцепившихся цыганок. Одна из них сильно толкнула другую, и та, падая, ухватилась за Грина.
- Эй, красотка! - воскликнул Грин. - Полегче!
Но тут его оттолкнул какой-то мужчина, и все завертелось.
Дамбер едва увернулся от мелькнувшей в воздухе хозяйственной сумки, которая тут же попала прямо в лицо Грину, кто-то закричал, в общем - стало весело. Грин нахмурился и сжал кулаки, но тут все прекратилось.
Одна из цыганок побежала прочь, другая бросилась за ней, визгливо вопя, мужчина, толкнувший Грина, скрылся в толпе, и все успокоилось.
- Ну дела! - Дамбер удивленно смотрел вслед цыганкам. - А еще говорят, что Санкт-Петербург - большой культурный центр.
Грин, поправляя одежду, усмехнулся и сказал:
- Нью-Йорк тоже большой город. А ты в Гарлем зайди - и оттуда тебя увезут в пластиковом мешке. Может, тут какой-то местный Гарлем?
- А ты хоть одного негра видишь? - резонно поинтересовался Дамбер.
- Ну, я не в смысле негров, - сказал Грин и полез в карман за сигаретами.
Тут его лицо изменилось, и он, вытаращив глаза, воскликнул:
- Эй, а мой бумажник?
Дамбер нахмурился и проверил карманы.
- И мой тоже… - растерянно сказал он.
Взглянув в ту сторону, где скрылись цыганки, он увидел какую-то мелькнувшую вдалеке цветастую тряпку и бросился туда. Грин устремился за ним.
- Эй, ты, стой! - закричал Дамбер, расталкивая толпу.
Это было не так просто, потому что аборигены, судя по всему, были специалистами в толкании и прочих чисто хоккейных приемах.
Вдруг толпа раздалась, и американцы увидели перед собой большой черный «Мерседес» с совершенно черными стеклами, который медленно ехал по узкой улочке. Люди опасливо шарахались в стороны, но Дамбер и Грин, привыкшие к тому, что в Америке пешеходов уважают, не обратили на машину никакого внимания. Однако «Мерседес» упорно катился вперед, и дело закончилось тем, что его пыльный бампер уперся в голые колени Дамбера. Дамбер возмутился и с размаху ударил по капоту обеими ладонями.
Толпа замерла.
Все знали, к чему может привести такое неосмотрительное действие. Все, но только не Грин и Дамбер. А Дамбер, не обратив внимание на странную реакцию окружающих, показал невидимому водителю средний палец и усугубил ситуацию фразой:
- You motherfucker! What a fuckin' bullshit?
Тут все четыре двери «Мерседеса» распахнулись, и из машины вылезли пятеро накачанных парней, которые до боли напомнили американцам их родных заокеанских головорезов.
Русские гангстеры, несмотря на жару, были одеты в черные похоронные костюмы, и на их лицах было знакомое выражение, говорящее о том, что сейчас кому-то не поздоровится.
Один из них опередил своих товарищей и, подойдя к Грину, неожиданно ударил его в лицо. Удар был вполне профессиональным, и Грин, покачнувшись, стал падать назад. Дамбер, который с детства занимался боксом и теперь был серьезным полутяжем, тут же отвесил русскому левый свинг, от которого абориген закрыл глаза и упал, как пальто с вешалки.
Остальные гангстеры завопили на непонятном языке, но с совершенно понятными интонациями, и бросились вперед. Грин, упав в расступившуюся толпу, естественным образом выбыл из схватки, и Дамберу пришлось одному иметь дело с четырьмя очень недоброжелательными противниками.
Их недоброжелательность выразилась главным образом в том, что, умело окружив Дамбера, они обрушили на него град тяжелых ударов. У него тут же оказался подбит глаз, рассечена бровь, а нижняя губа распухла и вывернулась, как у опереточного негра.
Удары сыпались со всех сторон и под всеми возможными углами. Наконец Дамбер не выдержал и упал, закрыв голову руками. Пнув лежащего врага еще несколько раз, русские гангстеры помогли своему товарищу встать и, удерживая его от того, чтобы расправиться с поверженным обидчиком, повели в машину.
Двери «Мерседеса» захлопнулись, и машина, резко дернувшись вперед, остановилась в нескольких сантиметрах от лежавшего на асфальте Дамбера. Поняв намек, он с трудом встал и освободил дорогу. «Мерседес» медленно проехал мимо, и толпа сомкнулась за ним. Оглядевшись, Дамбер увидел Грина, который стоял в сторонке, держась за щеку.
- Он мне зуб сломал, - прошепелявил Грин, страдальчески морщась.
- Ты на меня посмотри, - ответил Дамбер, - такого со мной уже лет восемь не было.
