Последователи же Блаватской утверждают, что во время странствований по Кавказу Блаватская переживала глубокий духовный кризис, который в итоге помог ей подняться на новый уровень знания. Надо сказать, что подобные противоположные точки зрения нередки в описаниях даже внешности Блаватской: одним она представлялась величественной женщиной с горящими глазами, царственной осанкой и очень красивыми руками, другим – неряшливой, обрюзгшей, с неправильными чертами лица. Впрочем, судя по воспоминаниям близких к ней людей, Елена Петровна и сама была личностью весьма противоречивой: в ней уживались детская наивность и необыкновенная мудрость, неопытность в житейских делах и умение выживать в любых условиях, необыкновенные познания в самых разных областях и в то же время странные пробелы в вещах, казалось бы, известных каждому. Ее соратники говорили, что у нее четыре разных почерка – меняющихся в зависимости от вопроса, о котором она писала, и даже ее стиль и знание языка менялось время от времени: некоторые страницы ее книг были написаны прекрасным английским языком, а другим требовалась серьезная правка, как стилистическая, так и орфографическая. Объяснения таким странностям никто дать так и не смог.
Из России Блаватская снова отправилась путешествовать, на это раз по Европе – в 1867 году Елена Петровна, по рассказам некоторых биографов, переодетая в мужское платье, участвовала на стороне гарибальдийцев в битве при Ментане – как известно, под Ментаной папские и французские войска разгромили армию Гарибальди, шедшую на Рим. Блаватскую, получившую несколько тяжелейших ран (в том числе, как утверждают, кинжальный удар в область сердца), сочли убитой и лишь позже достали из-под груды мертвых тел. Ко всеобщему удивлению, она невероятно быстро оправилась от ран. Подобные чудесные исцеления еще несколько раз случатся в ее жизни – сама она объясняла это чудесным вмешательством заботившихся о ней махатм, которые не давали ей умереть, пока она не исполнит своего великого предназначения.
В 1868 году Блаватская снова оказалась на Тибете. Как пишут ее биографы, она несколько лет обучалась в ашраме (монастыре) Ташилунпо, бывала в Лхасе и хорошо знала панчен-ламу VIII – это подтвердил следующий панчен-лама, по просьбе которого в двадцатых годах прошлого века были изданы в Китае книги Блаватской. Потом она жила в доме своего Учителя, вместе с которым посещала отдаленные ламаистские монастыри. Многие специалисты по буддизму утверждали, что Блаватская без сомнения не только была знакома со многими известными священными ламаистскими книгами и духовными практиками, но и получила от своих учителей доступ к скрытым сакральным знаниям, сделавшим ее в Европе уникальным специалистом.
Между тем многие ее ученики позже недоумевали, зачем Елене Петровне, имевшей духовную связь с махатмами, которые могли ей поведать о чем угодно, где бы она ни находилась, понадобилось лично ехать в Тибет. Сама она отвечала: «Действительно, совершенно незачем ехать в Тибет или Индию, дабы обнаружить какое-то знание и силу, что таятся в каждой человеческой душе, но приобретение высшего знания и силы требует не только многих лет напряженнейшего изучения под руководством более высокого разума, вместе с решимостью, которую не может поколебать никакая опасность, но и стольких же лет относительного уединения, в общении лишь с учениками, преследующими ту же цель, и в таком месте, где сама природа, как и неофит, сохраняет совершенный и ненарушаемый покой, если не молчание! Где воздух, на сотни миль вокруг, не отравлен миазмами, где атмосфера и человеческий магнетизм совершенно чисты и где никогда не проливают кровь животных».
Считается, что после этого визита в Тибет обучение Блаватской закончилось, и отныне начался новый этап ее жизни – проповедование нового знания.
В 1871 году через Суэцкий канал Блаватская вернулась в Европу, и после недолгого путешествия по Малой Азии отплыла в Каир на пароходе «Эвномия». Однако в Эгейском море ее корабль потерпел крушение и затонул. По версии двоюродного брата Блаватской Сергея Витте, Елену Петровну спас плывущий с нею Митрович, который сам, правда, погиб. По словам Блаватской, Митрович умер от тифа. Как бы то ни было, Елена Петровна оказалась в Каире без денег и документов. Чтобы как-то поправить положение, она основала Спиритическое общество: сама Блаватская проводила спиритические сеансы, на которых выступала в роли медиума. Позже она будет категорически выступать и против спиритов, которые считали, что могут разговаривать с духами умерших (Блаватская утверждала, что духи умерших недоступны живым, а вместо них голову легковерным спиритам морочат мелкие зловредные потусторонние силы), и против использования медиумов. Елена Рерих так передает отношение Блаватской к медиумам: «Пусть никто… не рассматривает медиумизм как дар, наоборот, это есть величайшая опасность и камень преткновения для роста духа. Медиум есть постоялый двор, есть одержание… Запомним одно правило – нельзя получать никаких Учений через медиумов».
Однако Общество быстро прекратило свое существование: выяснилось, что многие его члены просто выкачивали деньги и из обывателей, и из самой наивной Блаватской. Она немедленно распустила Общество, однако шлейф нехороших слухов вокруг Блаватской уже неумолимо начал расти. Неудивительно: одинокая женщина, живущая непонятно на какие деньги, путешествующая без видимой цели по всему свету, да еще занимающаяся вещами, непонятными обычному человеку, она не могла не превратиться в мишень для всевозможных слухов, сплетен и легенд, нередко даже более фантастических, чем ее реальные деяния. Сама Елена Петровна тоже подливала масла в огонь, никогда толком не сообщая родным или знакомым, где она и что делает. По ее мнению, поскольку они все равно не поняли бы ее высокой цели, а то и были бы оскорблены в высших христианских чувствах, то любой вымысел был лучше правды. «Будь я обыкновенной п…, – писала она, – они предпочли бы это моим занятиям оккультизмом». Правда, далеко не все слухи были столь «безобидны»: падкие до сенсаций русские газеты, привлеченные той популярностью, какой их бывшая соотечественница обладала за рубежом, посвящали ей немало газетных страниц, и нередко, путая Елену Петровну с ее однофамилицами или просто придумывая, обвиняли ее то в убийстве ее мужа, то в других тяжких преступлениях. Но Блаватской до этого не было никакого дела – она шла к своей великой цели.
В 1873 году она по указаниям Учителя прибыла в Нью-Йорк: здесь она должна была обрести соратников и помощников. Первым из них стал полковник Генри Стил Олькотт – ветеран Гражданской войны в США, крупный юрист и известный специалист по оккультизму – незадолго до знакомства с Блаватской он издал книгу «Люди с того света», посвященную спиритизму. С первой встречи между ними вспыхнуло чувство, которое можно было бы назвать любовью – только без эротического подтекста: это было родство душ, союз единомышленников. Вскоре к ним присоединился адвокат-ирландец Уильям Куон Джадж: оба они впоследствии стали видными деятелями теософического движения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
