Должно быть. Остин исчез за поворотом. Абель двинулся по коридору. У каждой двери он замирал и прислушивался. Всюду тихо. Двери были удивительно тяжелые. Их закрывали вращающиеся вокруг собственной оси рычаги, но это вряд ли были запоры от людей, ведь ничто не мешало рычаги повернуть, отворив двери. Абель готов был поверить, что они не запираются изнутри-точно так же, как дверь, через которую они вошли. От людей не нужны запоры. Абель вспомнил о черных шариках-вот это был куда более надежный запор от таких, как он. Он подошел к следующей двери-рычаги отброшены. Дверь была притворена, но она тут же бесшумно отъехала на шарнирах в сторону, стоило Абелю взяться за рукоятку.
Кисть его судорожно сжала металл. Внутри ярко горел свет, в его лучах кто-то стоял спиной к нему. Длинные светлые волосы падали на хрупкие плечи, обтянутые красным пуловером. Узкая синяя юбка облегала округлые бедра. Ноги обтягивал красновато-коричневый нейлон. А ниже — искрящиеся синие туфельки на высоченных каблуках.
Чистый высокий голос произнес:
— …Сад, живая изгородь, косули… Сосны, озеро. Ежевика, запах свежего сена… Плющ на стене. Солнце… Да, самое главное — настоящее солнце.
Девушка стояла возле блестящего хромированного устройства. Несколько небольших соединенных друг с другом кубов и пирамид. Щелкало реле, бежала перфолента.
— …Луг, осока, болотце. Тепло… журчит ручеек. И солнце-Реле щелкало, бежала перфолента. Потом две секунды было тихо. Ничто больше не двигалось. Девушка терпеливо ждала… Наконец раздался короткий звонок. Открылось какое-то маленькое отверстие. Девушка протянула руку. Из желобка выскользнул пластиковый пакетик. Пальцы тут же подхватили его, другая рука задрала юбку, сунула пакетик под чулок, вновь разгладила юбку, поправила складки.
Девушка резко подняла голову, прислушалась. Потом бросилась к двери, распахнула ее… Абель мгновенно закрыл рукой красный накрашенный рот, заглушил крик. Крепко держа девушку в руках, он притворил дверь, оставив небольшую щелку.
Впервые он видел перед собою женское лицо. Женщина. Бледное, грустное лицо в мелких морщинках. Широко раскрытые глаза, глядящие на него в упор. Длинные, красиво изогнутые ресницы. Карие глаза. Неясные воспоминания всколыхнулись в Абеле. Он прижал женщину к себе, ощутил тепло ее тела, запах волос, зарылся лицом в светлую, мягкую, шелковистую массу…
Опомнился он, когда она укусила ему палец. Способность рассуждать вернулась, он отвел в сторону дивное лицо… но выражение ее глаз было иным, чем он предполагал. Не возмущение, не злость-скорее ужас. Ужас нахлынул из другого помещения-глаза ее, не мигая, уставились на дверь. Абель взглянул туда же-перед ним стоял майор. На расстоянии вытянутой руки, глядя на него в упор. Ледяной страх сковал Абеля. Майор вытянул руку… она исчезла из поля зрения… дверь закрылась. Повернулся рычаг. Их можно было поворачивать изнутри и снаружи. Майор запер дверь.
Только теперь Абель перестал зажимать женщине рот. Красная губная помада размазалась у нее по щекам.
— Пусти меня, — потребовала она.
Абель повиновался. Она отвернулась и пошла прочь. Абель помедлил мгновение и бросился вслед. Услышав шаги, она обернулась.
— Не прикасайся ко мне! — сказала она.
Он все равно шел следом.
— И что ты вообще здесь делаешь? — спросила она. Постепенно она избавлялась от страха, — Как ты сюда попал? — Голос у нее был низкий и хрипловатый. Остановившись, она взглянула на Абеля. — Ты проявил самостоятельность, мой мальчик. Брось, все это ничего не даст.
Абель не мог отвести взгляда от ее глаз. Это насторожило ее.
— Что ты так на меня уставился? Может, однажды уже был со мною?
Абель по-прежнему молчал. Она ласково потрепала его по щеке и произнесла:
— Милый, милый мальчик! Мне тебя жаль. Они раз делаются с тобой.
Она направилась к двери, распахнула ее. Абель увидел помещение, полное каких-то труб. Она вошла туда, а когда он хотел войти следом, сказала:
— Ты должен остаться здесь!
— Подождите! — попросил Абель.
— Ничего не получится! Сегодня и так едва не сорвалось. Не бойся, я на тебя не донесу. И забудь обо мне.
Она исчезла за дверью, закрыла ее за собой. Несколько мгновений Абель стоял в нерешительности.
Потом стряхнул с себя изумление и попробовал привести в порядок мысли. Он встретил одного из «ангелов». Но какое это имело значение? В его плане это ничего не меняло. И все-таки кое-что он выиграл, к мозаике добавился последний камушек: теперь он знал, как добраться до майора. Сколько раз он воображал, как осуществит свой план, как выскочит во время поверки из строя и прошьет его пулями, как выстрелит на параде прямо из проходящего мимо строя или как подкрадется к майору во время ночных учений, так что сможет направить пистолет прямо в затылок. Но все это было не так надежно, и главное- он оставлял майору уж очень мало времени. А ведь это было важно: майор должен был понять, прежде чем умрет, должен был понять, что другой оказался сильнее, что не все происходило исключительно по его воле, что его дивный мир солдатского братства рассыпался, словно карточный домик.
Больше Абеля здесь ничто не удерживало. Лучше всего вернуться сейчас кратчайшим путем в казарму: в ее надежность, в безопасную анонимность, в массу. Нельзя непродуманными шагами подвергать опасности свой план.
Но здесь еще находится этот дурак Остин. Абель спросил себя, зачем ему тот вообще нужен; все ведь спланировано так, что он и один в состоянии справиться! Возможно, с самого начала ему нужен был другой как разумный свидетель его героического поступка-ведь Остин единственный способен понять всю чудовищность и величие его замысла. Но он мог и испортить все в последний момент! Абель отправился на поиски. Он пробежал коридор, свернул два раза за угол и вдруг увидел то, чего никак не ожидал: во внешней стене распахнут был люк.
На четвереньках он пополз внутрь. Здесь не было освещения, и он включил карманный фонарик. Помещение, в которое он попал, похоже было на пещеру. Несколько шагов он прошел во весь рост, потом начались ступеньки, они вели наверх. Впереди он услышал шорох. Что-то глухо покатилось. Он крикнул:
— Остин!
Конус света карманного фонарика плясал перед ним, прыгал по крутым, грубо вытесанным каменным ступеням, что вели все выше и выше. Наверно, он давно уже достиг высоты пятиэтажного дома-хотя в окрестностях казарм явно не было пятиэтажных зданий. Но он уже ничему не удивлялся. Единственным его желанием было вернуть Остина.
Он нашел его через несколько шагов. Ступени здесь кончались. Вокруг лежал мусор, обломки горных пород. Видны были только башмаки Остина. Он как-то прополз между глыбами, вполз внутрь груды вклинившихся друг в друга обломков, закрывавших пространство спереди и сверху. В глубине что-то каталось и громыхало, потом показались ноги Остина, наконец его тело, руки выгребли небольшую груду камней. Потом он снова исчез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
