прекратился, и призраки вполне целеустремленно двинулись к ним. И тоже начали меняться по мере приближения. Уже не пытаясь ничего рассмотреть, парочка бросилась назад. Кусто, в кои-то веки лишних вопросов задавать не стал, молча перестроил маршрут по новой. Лежнев с тоской подумал, что и с этой дорожкой ничего не получится. И не ошибся. На следующем перекрестке их тоже ждали.
— Нас к центру похоже отжимают, — вздохнул Герман. — А к центру мне тоже не хочется. Вот совсем.
— Может, попробуем все-таки проскочить мимо них? — предложила Тиана. — Они вроде бы не пытаются что-то враждебное сделать. Если посмотреть отстраненно.
Лежнев молча согласился. Они медленно направились навстречу призракам. И опять по мере приближения бесформенные фигуры стали превращаться в человеческие. Тиана потянула его к самому краю улицы, так, чтобы пройти между стеной и занявшими почти всю ширину прохода светящимися фигурами. В последний момент, когда они почти поравнялись, крайний призрак двинулся к ним. Парень рванул вперед, больно дернул подругу за руку… но все равно не успел. Призрак резко вытянул руку в его сторону, будто пытаясь остановить. Конечность прошла и сквозь скафандр, и сквозь самого Германа, вызвав лишь легкий холодок в месте касания. Лежнев почти успел обрадоваться, что его опасения оказались беспочвенными, но тут…
— Герман! Что с тобой?!
Голос звучал как будто издалека. Лежнев оглянулся и увидел странное — Тиана пытается удержать падающее тело в скафандре. В его скафандре. Его тело. Призрак, который его коснулся, стоял рядом с ним… с тем Германом, который все еще стоял. Зато двое других неспешно направились к Тиане. Не думая, парень рванул обратно к себе… к своему телу. Склонился над ним, попытался прикоснуться, и вдруг закашлялся. И открыл глаза.
— Бежим нахрен отсюда! — заорал Лежнев, подскакивая как на пружинах, и снова хватая Тиану за руку.
— Герман! Что случилось?! — на бегу спросила Тиана. — Почему ты упал?
— Эта сволочь меня из тела выбила! — Лежнев до сих пор не мог поверить, что это происходит на самом деле. Эмоции зашкаливали. — Я оглянулся, смотрю — я лежу. И ты меня поднять пытаешься. И, главное, не удивился ничуть, и не расстроился. Хорошо, что машинально вернулся, потому что тебя расстраивать не хотел, — чем больше Лежнев говорил, тем лучше понимал весь ужас происшедшего. Если бы он задержался в «призрачном» состоянии еще хоть немного, то уже просто не вернулся бы обратно. Не посчитал бы нужным.
Тиана ди Сонрэ, бесплотная
Герман нес какую-то чушь про то, что его выбили из тела, но Тиане было все равно. Девушка едва поспевала переставлять ноги — такую скорость он набрал в надежде убежать от так напугавших его существ, но думала только о том, как она счастлива, что напарник очнулся. В тот момент, когда он сначала резко остановился, а потом начал медленно падать, разведчица чуть не наделала ошибок. Зачем-то попыталась снять с него шлем, как будто она сможет лучше реанимировать потерявшего сознание, чем сам скафандр. Хорошо, что не успела! Он еще не упал окончательно, как вдруг подскочил, и куда-то побежал, по-прежнему не выпуская ее руки. Однако стало очевидно, что близко контактировать с призрачными существами нельзя, раз уж от этого люди теряют сознание. И обойти их в узких улочках не получается. Они выбежали на перекресток, повернули куда-то, потом еще раз… Кусто не успевал перестраивать маршрут в соответствии с их метаниями.
— Герман, остановись! Мы идем все ближе к центру!
— Да лучше к центру, чем так… — напарник остановился, оперся ладонями на колени, и начал отпыхиваться. Девушка и сама очень устала — несмотря на помощь мышц скафандра, бег на планете с полуторным тяготением сказывался. Однако устала все-таки не так сильно, как напарник — видимо, та потеря сознания не просто так прошла для напарника. Девушка глянула на его показания. Не очень хорошо. Сердцебиение зашкаливает, начинается легкое обезвоживание, и почему-то сильно превышены показатели мозговой активности. Скафандр сигнализировал однозначно — сильнейшее психомоторное возбуждение. Как после стресса или травмы.
— Герман, объясни, наконец, почему ты так напуган! — призрачных существ поблизости видно не было — по всей видимости они тоже не ожидали такого резкого рывка, и их на время потеряли.
— Почему напуган? — напарник посмотрел на нее дикими глазами. — Когда эта тварь меня коснулась, я этого даже не почувствовал. Так и бежал дальше. А потом оглянулся, а ты там пытаешься понять, почему я сознание потерял. А я его не терял, Тиана. Я просто, блин, вышел из тела, как какой-нибудь шаман, обожравшийся мухоморов. И уж поверь мне, возвращаться я не собирался. Я вообще не расстроился. Мне было спокойно, понимаешь. Все равно. Я и обратно-то в тело влез из любопытства, а так даже не подумал бы, что оно мне надо. Паршивое ощущение!
Тиана вдруг вспомнила свое состояние большую часть жизни, когда у нее в голове сидел маленький и такой полезный симбионт, который глушил пики эмоций, сглаживал стрессы, боль, радость и удовольствие. «Если его действительно, как он выражается, «выбили из тела», Герман на несколько секунд почувствовал то же самое. Чистый разум не испытывает эмоций, потому что у него нет всевозможных желез, которые заставляют его бояться, любить и плакать. Вот только как это возможно? Может ли вообще существовать чистый разум, без тела?»
— Герман, может, тебе это показалось? — осторожно спросил Кусто. Кажется, он пришел к тем же выводам, что и сама Тиана.
— Да пофиг, — тут же ответил напарник, как будто ждал этого вопроса. — Я все равно такое повторять не собираюсь, что хотите со мной делайте! Давайте уже выбираться отсюда хоть как-нибудь!
— Они нас окружают. К центру гонят!
— Герман, Тиана! Давайте я прилечу и заберу вас! — почти потребовал Кусто.
— Вот еще! — в один голос выкрикнули друзья.
— А если они вышибут из тела тебя? Что мы будем делать? — добавил Герман.
Кусто был вынужден согласиться. Они снова двинулись по в который раз перестроенному Кусто маршруту. И опять наткнулись на заслон. В этот раз узенький переулочек перегораживали аж шесть существ, и как Тиане показалось, одно из них было тем, что коснулось Германа. Напарник аж затрясся от возмущения и злости.
Что там в центре, Тиана не знала, и не хотела ждать. Какая-то высокая, но очень кривая башня, чей шпиль торчал под углом градусов тридцать к вертикали. Действительно высокая — ее было заметно с любого конца города. Сейчас, в темноте, этого было не видно, но днем она Тиане почему-то казалась оплавленной. И склонилась на бок она потому
