Я, конечно, расписался в графе "ознакомлен", не стал капризничать. После чего вернулся к окошку. Там уже стоял посетитель, брезгливо обмахиваясь точно такой же подписанной грамотой. Он проворчал, легко распознав во мне товарища по несчастью:
- Они тут сумасшедшие.
- Я обратил внимание, - нейтрально сказал я.
- Ввели свои деньги, - воодушевился он. - Какого черта? Вот раньше, до заварушки - плати, чем хочешь. Вы бывали здесь раньше? Хоть драхмами плати, хоть крузадо. Райское было местечко. Но теперь мне выбирать не приходится, полиартрит совсем замучил, засыпаю, вы не поверите, только с излучателем в люстре. А здесь, говорят, просто чудеса творятся. Ни одного чуда, правда, я пока не видел, если не считать того, что доллары наши им почему-то не нравятся...
- Рубли тоже, - вставил я.
Он изменился в лице.
- Вы русский?
- Если в роддоме не наврали.
Он отвернулся.
- Кругом русские, куда ни плюнь, - сказал он как бы сам себе, но так, чтобы все услышали. - Что ж они всюду лезут? Уже превратили свой Верховный Совет во Вселенский, и опять мало. Мир спасают, просто мания какая-то, от них бы кто спас. Такое место изгадили... - Он сунулся головой в окошко и спросил у операторши: - Вы не обидитесь, мэм? Я пережду где-нибудь в уголке, пока помещение не очистится от свиней.
Некоторое время этот несчастный, переполненный злостью человек пребывал в сладком ожидании ответных чувств с моей стороны. Когда он удалился, со скрипом волоча свои плохо гнущиеся мощи, я обратился к барышне по ту сторону стекла:
- Просветите новичка, добрая фея. Почему на улицах нельзя расплачиваться долларами или рублями, если в ваших магических правилах нет на это запрета?
- Пожалуйста, расплачивайтесь, - ослепили меня улыбкой. - Если кто-то согласится, никаких проблем. Ваш паспорт и гостевую карту, пожалуйста...
Если кто-то согласится, мысленно повторил я. Поистине, их Национальный Банк сотворил чудо, и не видно ни одного разумного объяснения, каким образом это сделано. Правильно подметил мой разговорчивый русофоб: здешние финансы нынче - совсем не то убожество, которое было раньше. И во главе всего - Стас-Бляха, служивший когда-то простым бухгалтером при Академии. Встретиться бы нам, озабоченно подумал я. Не упустить бы случай, а то когда еще занесет меня на эту благословенную землю, изгаженную вездесущими русскими волонтерами...
Формальности не отняли много времени. У кассира народ уже рассосался, и я сменил одно окошко на другое. Девчушка, только что отошедшая от кассы, бегом торопилась к выходу, открыто целуя зажатую в пальцах купюру.
- У детей тихий час, - отчетливо произнес кто-то.
Очевидно, это было весьма остроумно, потому что компания из трех молодых людей (два парня и девушка), вошедшая в банк со стороны площади, хором засмеялась, дав бегунье дорогу.
- Смотри под ноги, хрустяшка! - послали ей вслед.
- Совсем стыда не осталось, - сердито сказал пожилой охранник, прогуливающийся вдоль стоек. - Хрусташи, отбросы помойные. Скоро начнут прямо под дверями укладываться.
Я быстро получил свою порцию денежных знаков и сунул пачку в карман, не пересчитывая. В этот момент телефон запищал у меня в ухе.
Звонил Вивьен Дрда.
- Подожди, мичман, - сказал я ему. - Сейчас на улицу выйду...
Возле охранника я ненадолго притормозил.
- У вас что, не получается? - спросил я со значением.
Тот вдруг застыл. Не найдя, что ответить, он нервно сморгнул; тогда я предположил сочувственно:
- Может, не так питаетесь?.. Да не с тобой я говорю, мичман, спокойно.
Не люблю, когда детей обижают, есть у меня такое уязвимое место. Собственными детьми за полвека не обзавелся, оттого, наверно, и переживаю за чужих. Я пошел себе дальше - к солнцу, к пальмам, к открытому настежь городу, - а задетый мною старый дурак послал мне в спину с неожиданной тоской:
- Не говорите ерунду! Ну причем здесь питание-то?
Двери вывели меня, по счастью, с противоположной от площади стороны, подальше от скамейки с голым Жиловым. Здесь было море - наконец-то я его увидел. Город спускался к морю широкими террасами, лежал под ногами, как макет, и казалось, достаточно шагнуть, чтобы раздавить гигантской сандалией этот игрушечный мир. Отель стоял в изумительно красивом месте, как раз на границе равнинной и прибрежной частей... Оказавшись снаружи, вне зоны действия любопытных ушей, я сказал Вивьену напрямик:
- У меня алиби, имей в виду. В момент нападения на камеры хранения я гулял с тобой по проспекту Ленина.
- Остришь, - неодобрительно сказал полицейский начальник. - Рад за тебя. Bleskovy hovor, Maks6.
- Samo pozornost7.
- Забыл ты язык, ай-ай-ай. Тебе знакомо имя Рэй?
- Кто это?
- Значит, опять я напрасно на тебя понадеялся... Странная история, системотехник. Мне передали анкету. Ту, которую при въезде в страну заполняют, помнишь? Она пришла не совсем обычным путем, ее подбросили. Украли где-то бланк строгой отчетности... но это не важно. Там было написано имя: Рэй. В графе "профессия" значилось: шпион Службы Контроля, а цель приезда указана следующая: перестать лгать. И приписка: "Надо с чего-то начинать, не так ли, агент Жилов?" Про агента Жилова - это не мои слова, это было в анкете.
- В вашей уютной стране есть сумасшедшие, - сдержанно отозвался я. Ты не замечал? Почему-то их особенно много среди поклонников литератора Жилова. Не знаю, что тебе ответить, Виви. У тебя в городе такие дела творятся, а ты, по-моему, из-за явной шалости переполох поднял.
Я не знал, что ответить, поскольку имя Рэй и вправду было мне знакомо. Если, конечно, речь шла о том человеке, о котором я подумал. Начальник полиции помолчал.
- Никаких "дел" у меня больше нет, - устало сообщил он. - Раскрою тебе служебную тайну, Макс. Из упавшего в бухту вертолета мы вытащили кое-какие документы, но даже не успели их восстановить. Матка подсуетилась, дело опечатано и увезено представителями Управления внутренних расследований. Зеленые галстуки все изъяли, подчистую. Так что шалость с анкетой не кажется мне смешной и, тем более, случайной. И вот еще что...
Дрда был очень зол. Не мог просто взять и утереться.
- Знаешь, что означает буква "L" на борту? - сменил он тему.
- "Light Forces", - сказал я. - Их татуировочка.
- Я думал, это легенды.
- Может, провокация? - спросил я с сомнением. - Кто-то привидением наряжается, чтоб вы все "мама" закричали.
- "Мама" закричали... - сказал он. - Сразу видно, что ты писатель.
- Ваши камеры хранения тоже буква "L" ограбила? - поинтересовался я у него.
- Да, - ответил он. - Знаешь, Макс, от такой наглости остается только зубами скрежетать. Теперь они были одеты в форму нашей полиции. Успели подготовиться, не то, что утром. Правда, они ведь не знали, в каком номере и в какой гостинице агент Жилов имел несчастье скоротать вечерок с неким существом по кличке Покойник, поэтому ячейки были вскрыты все до единой...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
