ты разве не поняла, что настоящий я – противоположность актера?
– Иногда на несколько секунд, мне кажется, что актер– это и есть ты, но когда смотрю в твой глаза, сразу пропадает это ощущение.
– Почему?
– Они добрые и…способны любить, что ли.
– Ага, ну, ладно, ладно.
– Что?!
– Да, так, все хорошо.
– Джег…
– Мы уже тут, видишь, как можно залезть?
– Так как кузов наклонен, думаю, можно с разбегу запрыгнуть на него, спокойно оттолкнуться, а дальше…
– Не трудно будет подтянуться на руках. Сможешь?
– Обижаешь! Я, конечно, девочка, и в другой ситуации, скорее всего, ответила бы, что нет, но сейчас мне даже хочется сделать это лучше и красивее тебя.
– Это мы еще посмотрим.
– Так, мы с тобой забываем, что находимся в смертельной опасности.
– Есть такое. Хорошо – на данный момент главная цель – кузов.
Цель была, план, как ее покорить, вроде бы тоже, но вот на деле, все оказалось немного сложнее.
Наклон у кузова, по которому я планировала забраться – был, вот только находился он более чем в метре от земли, и это пол беды, при этом машина еще и двигалась.
– Я тебе подкину, чтобы ты забралась.
– А если ты потом не сможешь?
– Это уже другой вопрос.
– Нет, знаешь, я проникала в главный офис, рискуя своей единственной жизнью, для того, чтобы спасти тебя, а не для бодрой пробежки с нотками адреналина. Так что: или вместе, или никто. Не переживай, как-нибудь запрыгну.
– А, знаешь что…
– Нет, и знать не хочу. По моей команде прыгаем, на счет три. Раз! Два! Три!
Мне показалось, что в этот спасительный прыжок я вложила все силы, что у меня оставались, и когда я смогла ухватиться за край кузова – то готова была уже упасть, но мысли, что мы навсегда можем остаться здесь, никогда не увидим родных, забудем, друг о друге и в принципе останемся в этом мире, будто влили в меня еще немного сил, но которых хватило, чтобы подтянуться и перелезть внутрь.
Очень хотелось хоть немного полежать и отдохнуть, но, к сожалению, в жизни есть такая штука, как время, и в данный момент этого времени было очень мало, а именно, пока не обнаружат, что Джег пропал, и не объявят тревогу.
– Давай, Ли, скоро все закончится, нам надо спрятаться в…мусоре и поглубже.
– Надеюсь, что закончится все не здесь, и тем более не в этой машине. Даже как-то стыдно будет, если поймают нас именно в такой ситуации. А то уйти хотелось красиво, а не…с ароматом бытовой жизни.
– Ты же понимаешь, что если продолжишь только размышлять о красивом уходе, то вообще никуда не уйдешь?
– Как мы поймем, что проехали пост?
Уже откапывая себе место, спросила я.
– С Гепардами мы периодически отш… находились возле офиса, и я заметил, что подъезжая к посту, все машины негромко гудят.
– Зачем?
– Ты думаешь, я подходил и спрашивал? Если так интересно, ты, конечно, можешь…
– Я поняла. Когда услышим гудок, надо быть готовыми.
– Через сколько начнем вылезать?
– Скорее всего, документы тут смотрят мельком, все свои, кому это надо? Так, для формальности. То есть где-то минут пять, не больше. И я в свою очередь тоже подметила одну интересную деталь. Так как окна комнаты у меня выходят на улицу, а не во двор, обзор хороший. Так вот, если я не ошибаюсь, этот самый мусоровоз, едет всегда по одному маршруту, и располагается он близко к моему дому. Если все так, то предлагаю такой план: после гудка мы не высовываемся еще минут десять, а потом надо аккуратно выбраться и наблюдать, увидишь мой дом – наша остановка, главное в темноте не ошибиться.
– Хорошо, мне все нравится. А теперь прошу, ныряй в море мусора, а я сразу за тобой.
То море, в которое предложил мне нырнуть Джег, мягко говоря, приятных ощущений не вызывало. Но выбора не было, видимо, это единственное море, в котором я искупаюсь в этом году. Печально немного.
Каждая секунда в машине, которую мы выбрали для побега, отдавалась очень неприятными чувствами. Единственное, что помогало не вскочить – это рука Джега, крепко удерживающая меня на месте.
Не знаю, сколько еще вонючих минут прошло, но, вдруг, сквозь толщу пакетов мы услышали заветный звук – гудок. Сердце замерло, рука Джега заметно напряглась. Сейчас оставалось надеяться только на удачу, и на то, что охране не придет в голову ковыряться в куче мусорных пакетов.
– Эй, сколько везешь?
– Чего?
До нас тихо, но долетали голоса.
– Килограммов сколько?
– Я взвешивал что ли, по-твоему?
– Ты издеваешься? Мне сейчас что, самому всю машину перерывать и узнавать вес?
– Ты чего ко мне прикопался? Когда мы мусор взвешивали? Ты новенький что ли? Где Блик?
– Полковник Бликицкий в отставке. Я заступил на пост сегодня. Ужесточение дисциплины, с сегодняшнего дня новое правило – вам нужно отчитываться, сколько мешков в вашей машине и их вес?
– Это шутка что ли? Кому надо такое?
– Дисциплина. Я не имею право пропустить вас, пока не будет озвучена нужная информация. В случае отказа – вы задерживаетесь на неопределенный срок, пока не будет получена нужная информация путем вашей озвучки или перепроверкой мной и моими помощниками.
– Да, что б тебя. Всю жизнь нормально работал, так нет, придумают фигню какую-нибудь. Как тебя звать?
– Жестонов!
– Имя то какое?
– Иван.
– Слушай, Иван, мне это все не нужно, пиши там, где тебе надо, мешков – пятьдесят, килограммов – тридцать восемь. Все?
– Откуда эти цифры? Вы говорили, что не считали ничего.
– Из головы, Ваня.
– Так нельзя, все данные проверяются!
– Да как их проверят? И потом, даже если что вдруг, на меня все списывай. А вообще не боись, никто даже попытки делать не будет, чтобы такое проверять. Пиши, что сказал, и поехал я.
– Ладно, но если что…
– Удачи, Ванька!
– Я Иван Жестонов!
– Да, брось, свои все тут. Послужишь немного и поймёшь. Меня можешь звать Пиха.
– От чего сокращали?
– Игнат Пихамов.
– Зачем тут у всех клички?
– Далеко не у всех, ты попробуй в самом центре к кому-нибудь так обратиться, подсказка, лучше не стоит. Это мы здесь, всего нас человек тридцать, вроде как уже и друзьями стали, а в офисе, там все друг друга в чем-то подозревают все время. Так, всё, я поехал, до встречи!
– И вам не хворать!
– На "ты", мы нашим не "выкаем".
– Запомнил.
И машина тронулась. Наверное, в этот момент я готова была закричать на весь мир, как счастлива.
А дальше настал
